— Разорвала блузку… Чуть не задушила… — ее мать хватала воздух ртом. — Ты просто тварь! Тварь! Отправляйся назад в школу, немедленно!

— Ваша дочь первая начала, мисс, — сказала я ей. — Она мне блузку порвала. Вот как она это начала. Так что она сама виновата.

— Возвращайся в школу! — вопила мать Саиры. — Я не собираюсь обсуждать это здесь! Возвращайся в класс!

Я стояла на своем:

— Нет. Уроки закончились, и я иду домой. Ваша дочь начала драку. Это ее вина, а не моя. Если вы не верите мне, спросите у них, — я жестом показала на подруг. — Они всё видели.

Мать Саиры обвела взглядом лица девочек. Мона, Наджат, Самира и Макбула кивнули.

— Халима правду говорит, мисс, — сказала Мона. — Саира первая начала.

— Вы не можете винить Халиму, мисс, — продолжила Макбула.

— Посмотрите, что Саира сделала с ее блузкой, — вступила Самира. — Вся изорванная…

— Халима просто защищалась, — подвела итог Наджат.

Мать Саиры впилась в нас взглядом. Мгновение она молчала, злобно поджав губы. Ее разум лихорадочно работал, пытаясь решить, что делать дальше.

— Ну это мы еще посмотрим, да? — заявила она, с ледяной яростью уставившись на меня. — Ты вляпалась, милочка. Крупно вляпалась. Избить дочь учителя… Это будет решать директриса. Я составлю для нее полный отчет. Полный отчет. Приходи в субботу, посмотрим, что будет. Посмотрим, смогут ли твои подружки помочь тебе!

С этими словами она развернулась, и они с Саирой ушли. А мне стало ясно, что мои несчастья только начинаются.

8

Бабушка восстает

В субботу утром я сидела в классе изрядно оробевшая. Храбрость и непокорность, которые я проявила под большим деревом, почти испарились. Саиры нигде не было видно. Я понимала: быть беде.

Пришла мисс Шадия и сразу же отвела меня в сторонку на пару слов. Я вызвана в кабинет директрисы. Моя наставница нравилась мне, и в глубине души я чувствовала, что это взаимно.

— Вы пойдете со мной? — спросила я. — Мне не хочется одной.

— Пойду, — ответила мисс Шадия. — Но сперва расскажи мне, что случилось. Расскажи правду. Почему ты начала драку?

Я объяснила, что драку начала не я, а Саира. И что она провоцировала меня уже несколько недель подряд. Я ее побила, сознаюсь. Но что же мне оставалось делать? Это была самооборона. Мисс Шадия пообещала, что, если это правда, она поддержит меня. Когда мы с ней шли в административное здание, я чувствовала, как укрепляется моя решимость, а в душе растет вызов. Если мисс Шадия поддержит меня, все будет в порядке.

Она отвела меня в кабинет директрисы, где уже сидели Саира и ее мать. Увидев меня, Саира разрыдалась.

— Вот эта! — вопила Саира. — Эта самая меня избила…

— Вы знаете, она две ночи не спала, — добавила мать Саиры, бросая мрачные взгляды в мою сторону. — Она травмирована, постоянно плачет. Разве это нормально, когда одна ученица так ведет себя по отношению к другой, так жестоко ее избивает?

Директриса испепеляла меня взглядом; лицо ее напоминало посмертную маску.

— Тебе есть что сказать в свое оправдание? Можешь начать с того, что извинишься перед бедной девочкой. Твое поведение ужасно. Стыдись! Попроси прощения и пообещай, что никогда больше так не поступишь.

— Я не стану просить прощения, мисс, — ответила я. — Драку начала Саира, не я. Я только пыталась защищаться.

— Ты извинишься, когда я тебе прикажу! — прогремела директриса. — Приказываю. Проси прощения. Сейчас же! Не то хуже будет. Ты этого хочешь?

Я покачала головой:

— Нет. Я не стану просить прощения. Я драку не начинала. Это она. Если вы не верите мне, спросите других…

— Видите? Видите? Теперь вы видите, какая она грубая и заносчивая? — воскликнула мать Саиры. — Теперь вы понимаете, как все произошло, как она напала на мою дочь и жестоко избила ее?

Директриса уставилась на меня.

— Все свободны, — объявила она низким ледяным тоном. — Кроме тебя, Халима. Ты останешься здесь. Я никогда не встречала такого откровенного неповиновения…

Я почувствовала, как мисс Шадия встрепенулась рядом со мной.

— Госпожа директор, боюсь, я должна возразить, — тихо заявила она. — Вы должны выслушать Халиму. Я ее классная наставница, и я никогда не замечала, чтобы она причиняла даже малейшую неприятность. Собственно, даже совсем наоборот. Есть свидетели драки. Если кто-то должен быть наказан, нужно ведь выслушать все стороны?

— Какой бы ни была правда, это грубая и дерзкая девчонка! — огрызнулась директриса. — И она это продемонстрировала, отказавшись повиноваться мне!

— Но она — очень способная ученица, — возразила мисс Шадия. — Она регулярно занимает первое место в моем классе, подает пример другим, и учить ее — одно удовольствие. И, конечно, несправедливо было бы допустить, чтобы подобный инцидент омрачил ее дальнейшую учебу, тем более что вы не выслушали ее объяснений.

Директриса подняла руку, призывая к молчанию:

— Довольно! Я приняла решение. Какими бы ни были твои успехи в учебе, Халима, ты, вне всяких сомнений, неучтивая и непослушная девочка. Ты исключена из школы на неопределенный срок — или до тех пор, пока твои родители не объяснят мне твое поведение.

Выходя из кабинета директрисы, я заметила самодовольно ухмыляющуюся Саиру. Я вернулась в класс, зная, что избежала порки только благодаря заступничеству мисс Шадии. Но исключение из школы было даже хуже: словно вырвали из рук мечту, которую лелеяли мы с отцом.

В классе подруги обступили меня.

— Что там было? — спросила Мона. — Она побила тебя?

Я попробовала храбро улыбнуться.

— Нет, и пальцем не тронула. Не знаю, как так получилось, но…

— Вот это да! Тебя вообще не наказали?

Я уставилась в пол.

— Ну, меня выгнали из школы…

— Что? Они не имеют права! — воскликнула Мона. — Не ты первая начала…

В этот момент вернулась мисс Шадия, ведя за собой Саиру. Когда та пробиралась к своему месту, послышалось тихое шипение девочек. Она плюхнулась на свой конец скамьи, и Мона наподдала ей под ребра, прошипев:

— Ябеда!

— Подлиза! — сказал кто-то.

— Ябеда, ябеда, ябеда…

— Так, тихо! — приказала мисс Шадия. — Раскрыли учебники. Все смотрим на доску…

Вечером я во всем призналась дяде. Младший брат моего отца, он был истинным загава — жестким и горделивым. Тем не менее я не знала заранее, как он отреагирует. Он спокойно выслушал меня, а потом сказал, что его возмущает то, как со мной обошлись. На то, чтобы послать весточку моему отцу и дождаться его приезда, ушло бы много времени, поэтому, если я не возражаю, он сам пойдет в школу и поговорит с директрисой. Ему не терпится показать, из какого теста мы,