— Чтобы кое-что отрихтовать, — процедил он сквозь зубы. Опустив кровать, он сел на неё и принялся внимательно осматривать комнату, стараясь не пропустить ни сантиметра. — Где ты могла что-то спрятать? — задумчиво проговорил он. Затем повернулся к Ире. — Так ты привезешь мне кувалду?

— Я привезу тебе кувалду, но хочу услышать вменяемый ответ на вопрос, зачем она тебе понадобилась? — Ирина скрестила руки на груди.

— Я тебе даже предысторию расскажу, а может быть и не расскажу, — Костя посмотрел на неё. — Ир, я тебе доверяю больше, чем себе. Но есть вещи, о которых рассказывают только таким людям, как Подоров. Я и так чувствую себя использованным гондоном. Не нужно усугублять мое состояние, ладно?

— Костя, я могу принести тебе клятву дара, что сказанное не выйдет за пределы той комнаты, в которой ты мне всё расскажешь, — Ира вздохнула. — Мне любопытно. Я же спать не смогу, пока не узнаю подробности. Я и так лишена большей части информации о творящемся в мире. Но, просто прими за аксиому, мне интересно всё, что происходит с тобой и в этом доме. В конце концов, я здесь живу, — когда она произнесла последнюю фразу, Костя кинул на неё быстрый взгляд и его глаза сверкнули.

— Ну, хорошо, — наконец, произнёс он. — Но, Ира, тащи кувалду.

— Ты даже эту комнату разгромить не успеешь, как я вернусь, — и она выбежала из спальни Анны, чтобы найти свободного водителя и съездить в магазин.

* * *

Я пересмотрел почти все воспоминания, которые у меня были с Анной. Управился довольно быстро, не так их было и много, как оказалось. От сильного напряжения разболелась голова, но заставил себя терпеть и проанализировал всё до конца.

Зато теперь я мог с уверенностью сказать, что со Светкой Анна меня всё-таки не делила. Предпочитала пользоваться единолично. Зато я сумел выявить знаковые промежутки времени, и разложить их в чёткой хронологии. Первый заскок у Аньки случился, когда я весьма демонстративно начал заигрывать с Леймановой. Уж не знаю, как она в худенькой девочке углядела конкурентку, но сделала всё, чтобы вернуть к себе моё ускользавшее на глазах внимание. Данных не хватало, но по тому, как резко сменилась риторика, могу сделать вывод, что ей накрутили хвоста и велели продолжить интересное знакомство.

Потом она заметно притихла, когда свершилось нападение на Снежиных. Даже несмотря на то, что её в то время никто не ограничивал в свиданиях с Френком. Но девочка притихла, особенно, когда я всерьез взялся за пропажу наших телепортов. Я-то был кровно заинтересован, у меня деда арестовали. К тому же император начал потихоньку подтягивать к себе Подорова. Не знаю, почему ему дали довести дело до конца, судя по тому, что Матвей в то время выглядел примерно, как любимая рубашка Ушакова, был такой же серый, далось ему это расследование нелегко.

Потом Анька крутила хвостом передо мной, но вот слишком близко не подпускала, ограничиваясь авансами. И тут пришла новость о нашей свадьбе. Как гром среди ясного неба. Скандал и последующее за ним почти годовое отлучение от тела. Черт, да, если разобраться, я был почти монахом, мать вашу. Короткий месяц с Ирой не в счёт.

А потом я убил Великого князя. Анна полностью изменила отношение к свадьбе именно после этого несчастного случая. А всё потому, что на освободившееся место прямо на ходу запрыгнул Матвей, благословленный сильным императорским пинком, и началась большая чистка. Красавица правильно рассудила: лучше опасное время переждать под крылом того, кого Подоров при любом раскладе не тронет. Как не тронет семью этого типа, который даже местами её удовлетворяет. Матвей сантиментами никогда не страдал, ему по должности не положено. Если бы хотя бы тень подозрений упала на белокурую головку, мы бы очень быстро узнали жуткую новость о трагедии, которой закончились сексуальные эксперименты этой красотки со змеёй, к примеру.

Вот только после свадьбы я сделал всё, чтобы обрубить её контакты с Адреасом. Сам не зная, причину того, почему она так рвётся куда-то одна, я в категоричной форме запретил ей это делать. И появлялась она на публике исключительно в сопровождении водителя, охранника, мамы, всех вместе… А я идиот так и не понял, почему мои логичные с точки зрения безопасности меры вызывают столько протестов и скандалов. И да, меня снова отлучили от тела.

Неудивительно, что я Ирку всю ночь валял, почти без продыха, как морячок, только что сошедший на берег. В моем возрасте почти на полгода остаться без женского тела — верх извращения. Ладно, что было то прошло. Вот только, мне теперь нужно цветы Ваське на могилу отнести. Потому что, если бы не его пьяные гонки по улицам, мне самому пришлось бы решать этот вопрос. Вот только, как я мог убить мать своих детей? Только Матвею настучать, тот всё ещё лишён малейших сантиментов. Но виноватым я бы себя всю оставшуюся жизнь чувствовал, и это негативно отразилось бы на воспитании моих парней. Так что да, Ваське надо цветов притащить, и стакан водки поставить, заслужил, мать его.

В комнате Анны ничего, что указывало бы на её нехорошее поведение не нашлось. И я перебрался в библиотеку. Единственную комнату, которую при ремонте, за который Анечка с таким энтузиазмом взялась, буквально вцепилась в него и даже выжила мою мать, чтобы под ногами не мешалась. Тут как раз Ирина вернулась из магазина, волоча тяжеленную кувалду. Она хотела что-то сказать, но я приложил палец к её губам и покачал головой, а затем перехватил кувалду поудобнее и сделал первый удар по стене.

Тайник нашелся на полу, возле шкафа. Практически в том месте, где я когда-то угодил в ловушку. Сам же тайник был самым обычным, спрятан под полом и закрыт паркетными досками. Никаких зазоров между дощечками не было и в помине. Я наткнулся на него совершенно случайно. Просто бросил раздраженно кувалду, и пол под её тяжестью треснул. Расположение же тайника исключало скрип, который мог привлечь внимание. Просто к этому месту подходили исключительно редко, я же вообще старался чисто рефлекторно его огибать по широкой дуге.

Снежины вынесли из дома практически всё самое ценное. Но тайник делала Светлана. Сомневаюсь, что о нём кто-то знал, кроме неë, поэтому он и остался нетронутым.

Скорее всего, именно его искала Анна, но я опять сломал ей все планы, очень вовремя угодив в ловушку и запечатав вход в комнату своим даром. Представляю, как моя ненаглядная костерила меня в это время, чтоб твоя могила херами поросла.

Под изумленными взглядами Ирины я вытащил из тайника стопку бумаг, несколько пачек наличных денег, небольшую шкатулку, наполненную некрупными, но чрезвычайно чистыми бриллиантами.

Среди бумаг оказалась дарственная на обширное поместье в пригороде Лондона, и счет в Лондонском банке. И то и другое впечатляло.

— Что это? — Ирина набрала бриллианты в горсть и высыпала их обратно в шкатулку.

— Анькино выходное пособие, — процедил я сквозь зубы. — А теперь наследство её детей и моё.

— Но, почему она не воспользовалась ими? Здесь хватит, чтобы всю жизнь развлекаться и ничего больше не делать.

— Потому что она боялась Матвея, — я покачал головой и развернул свернутые в рулон бумаги. — Он расследование не закончил и ей, скорее всего, посоветовали пока не высовываться. Да и найти она не могла этот тайник по вполне очевидным причинам. Ах, ты, сука чертова!

Я вскочил на ноги и пробежался по комнате. Так, спокойно. Ты молодец, Костя. Ты просто умница. И ту ловушку вовсе не Снежины поставили, а боги. Эта замечательная ловушечка напугала тебя до усрачки, и ты сделал самое лучшее в своей жизни. В двух жизнях, кроме детей, разумеется, ты закрыл эту комнату. А Анька сначала искала заначку в тех тайных комнатах, которыми напичкан этот дом. Ну и Светочка, подружка заклятая, сделала всё, чтобы Анечка не нашла тайник и не воспользовалась им. Ей тоже надо цветы на могилу отнести.

Я снова посмотрел на бумаги — это были чертежи оружия, подозревая, что то самое «Грозовое облако». Сделаны они были непрофессионально, хотя основная суть была передана верно. Но, если чертеж оружия был ожидаем, то вот схематичное расположение имперских арсеналов — это было уже более серьезно.

Ира снова хотела что-то сказать, но я покачал головой и набрал номер Подорова.

— Матвей, приезжай ко мне. Кажется, у нас проблемы.

Глава 16

Матвей прошёл в дом наследника своего