Собрал чертежи, деньги, шкатулку, бумаги с реквизитами счетов, и дарственную на дом, и потащил всё это в кабинет. Там все ценности сгрузил в сейф, в котором сейчас стояла одинокая шкатулка с браслетами сил, да Снежинское колечко, изменяющее внешность. Зачем оно мне нужно, я не знал, но пусть будет, место точно не пролежит. Вот сейчас сейф был похож на сейф. И, если какой-нибудь особо удачливый вор сумеет сюда проникнуть, да ещё и не по частям, то ему будет чем поживиться.

Сев за стол, снова развернул чертежи. Что здесь сумел разглядеть Матвей? Я, к примеру, ничего такого прямо выбивающегося из строя, не нахожу.

Мои попытки что-то найти в чертеже устройства, которое было мне незнакомо, и о котором я только слышал, и то, очень поверхностно, и не видел вживую ни одной характеристики, прервал создатель этого самого устройства.

Александр Стоянов вошел в кабинет, пару раз стукнув в дверь. Чертежи, расстеленные на столе, он узнал сразу.

— Откуда они у тебя? — спросил он устало и сел в кресло, напротив меня.

— Это неважно. Главное, откуда они оказались в тайнике, вместе с бумагами, принадлежащими твоей дочери? — я откинулся на спинку и скрестил руки на груди.

— Значит, всё-таки, Анна хотела их продать, я прав? — Стоянов потёр переносицу. Мне же оставалось лишь утвердительно кивнуть. — Я не хотел верить, но всё равно перестраховался, как видно, не зря. Эти чертежи дошли до получателя?

— Нет, — я покачал головой. — Что с ними ни так? И как ты заподозрил Анну в нехорошем?

— Я расскажу, — Стоянов продолжал тереть переносицу. — Прикажи что-нибудь перекусить принести, я не успел позавтракать, и, похоже, не успеваю пообедать.

Пока я распоряжался притащить в кабинет еду, для этого пришлось свернуть чертежи, Стоянов собирался мыслями. Он начал говорить во время поглощения нехитрого обеда.

— Первый звоночек прозвенел, когда она с запозданием отреагировала на лишение карманных денег. Уж не помню, что она тогда натворила, но я перекрыл ей денежный поток полностью. В ответ, она просто пожала плечами. Потом, правда, опомнилась и закатила образцово-показательную истерику, но сомнения в том, что она нашла дополнительный источник дохода, у меня остались. Ну и потом завертелось. Нападение на поезд, у меня сложилось впечатление, что Анне всё равно. Но ведь она знала многих из тих мальчиков. И на фоне этого совсем не показного равнодушия — безобразная сцена с Леймановой, из-за которой я лишился «Ундины». Я знал свою дочь, ей могло быть наплевать на трагедию других кланов. А ещё она никогда не подралась бы ради молодого человека. Это было настолько нелепо. Это была настолько не Анна, что я даже растерялся.

— И примерно в это же время к тебе подошёл ведущий инженер и сказал, что твоя дочь начала слишком сильно интересоваться новыми разработками, — добавил я, пока он ел уже который пирог.

— Да, — Стоянов кивнул. — В общем, мои чувства несложно понять: это была ярость, растерянность и неверие. А ещё я очень сильно испугался. И понял, мне нужен сильный и достаточно агрессивный клан, которому я могу с легким сердцем вручить клан Стояновых и свою дочь. На примете были Ушаковы и Керны. Но, у Ушаковых свободным был на тот момент только Егор, Иван и малолетний Вячеслав. Ваньке Андрей Иванович Анну в жены не рассматривал, Славке невеста до сих пор не нужна, а Егору, предоставили карт-бланш на личную жизнь. К тому же его Анна никогда не привлекала ни в каком качестве. Оставались Керны. Да и ты начал зубы показывать. Плюс Виталий начал уже не скрываясь говорить, что подал прошение о признании тебя наследником клана.

— И ты рванул к деду с выгодным предложением, — захотелось побиться обо что-нибудь головой, но я сдержался. — Ты хоть понимаешь, что подставил нас с Ушаковыми? Если бы не ты и не твоя дочурка всех этих нападений бы не было. Потому что на Кернов не планировали нападать, даже в поезде моего имени не было в списке.

— Я этого не знал, — спокойно ответил Стоянов. — Я даже насчёт Анны не был до конца уверен. Думал, что этот помощник посла просто голову задурил девчонке.

— Когда пришло понимание?

— Да только что. Ведь в тайнике, кроме чертежей ещё что-то было?

— Было, — я не стал отрицать очевидного. — Что в чертеже не так?

— Вот эта и эта части, — он безошибочно выдернул два листа из стопки. — Здесь изменена полярность, что сказывается на совместимости матриц.

— Каким образом?

— Смертельным для того, кто попытается воссоздать «Грозовое облако» по этим чертежам. А их сам изменил и попросил Лёню отдать ей, если она будет слишком настойчиво просить.

— Лёня — это, полагаю, тот самый дятел-инженер, который, вместо того, чтобы приударить за красавицей дочерью босса, сдал её родителю с потрохами?

— Да, тот самый. — Стоянов задумчиво дожевывал пирог. — Я думал, что ты сможешь её защитить. Что, возможно, её шантажировали. Я пробовал с Анной поговорить. Просил её мать с ней побеседовать, но в ответ всегда слышал только одно: «Ну что ты, папочка, тебе показалось».

— Анна сделала мне неоценимый подарок. Возможно, да, скорее всего, она не слишком этого хотела, но подарила мне моих детей. И только из-за этого я сдержусь и не сотру остатки Стояновых с лица земли, — проговорил я медленно. — А теперь, извини, но я не хочу больше видеть никого из твоей семьи, никогда.

— Но…

— Уходи, — я закрыл глаза. — Если бы этот кретин догадался хотя бы намекнуть про свои подозрения, многих несчастий удалось бы избежать.

— Я заберу эту фальшивку? — Стоянов потянул за чертежами.

— Нет. Они останутся у меня. — Я покачал головой и демонстративно посмотрел на дверь.

— Я посмотрю, что ты будешь делать, если окажешься на моём месте, — процедил бывший теперь уже окончательно тесть.

— Я надеюсь, что никогда не окажусь на твоём месте. — Мой ответ отразился от закрывшейся за ним двери.

Некоторое время я сидел с закрытыми глазами. Мыслей не было. И зачем я оставил себе эти проклятые чертежи? Что мне теперь с ними делать? Повесить на стену, как знак того, что только случайность помогла всем нам избежать катастрофы? Ведь планы арсеналов в отличие от этих чертежей не были фальшивыми.

Я открыл глаза и посмотрел на свёрнутые чертежи. Со стола ещё не убрали тарелки, поэтому расстелить их можно было разве что на полу. А что, если… Схватив трубку, я набрал номер Рыжова.

— И я обязательно передам Константину Витальевичу наилучшие пожелания от вас, — веселый голос Рыжову донесся издалека, но затем он, видимо, поднёс трубку к уху и стало слышно гораздо лучше. — Уф, ну и денек.

— Чем занят? — спросил я, обдумывая свою идею со всех сторон.

— Оформляем с Юлькой соответствие здания школы Устинова с заявленными характеристиками, — ответил Рыжов. — Вообще, это тот ещё геморрой.

— Собственно, поэтому этим занимаешься ты, а не я.

— Спасибо тебе за это огромное, — язвительно ответил Олег.

— Не за что, я рождён, чтобы приносить людям радость, уж тебе ли не знать. — В ответ раздалось хмыканье. — Ладно, шутки в сторону. Бросай все текущие дела, хватай нашего гениального фотографа и приезжайте ко мне.

— Зачем? — Рыжов искренне удивился, но ничего, сейчас ты удивишься ещё больше.

— Как это зачем, будем с вами родину продавать. Не знаешь, почём нынче родина? Как бы нам не продешевить.

Глава 17

Рыжов огляделся по сторонам и направился к столику в углу.

— Господин Андерсон, вам не кажется, что встречаться в ресторане моего босса — это верх цинизма? — Олег сел за стол напротив весьма импозантного господина средних лет и положил рядом с собой небольшой конверт, на который Андерсон посмотрел с заметным интересом.

— Напротив, — господин Андерсон улыбнулся. По-русски он говорил отлично, даже акцент был едва уловим. — Нашу встречу именно здесь примут за выполнение вами поручения Константина Витальевича, и никто не заподозрит вас в том, что вы хотите заработать на стороне, предав тем самым своего хозяина.

— Господин Андерсон, вы, не верно расставляете акценты, — Рыжов улыбнулся. — Константин Витальевич не является моим хозяином, он мой работодатель. Но, так как он является наследником правящего клана, я связан с ним не просто договором, если вы понимаете, о чём я.

— И, тем не менее, вы захотели со мной встретиться, чтобы что-то показать. Разве вы не боитесь, что принесенная вами клятва, вас просто убьёт? — Говоря это, посол Содружества в Российской империи, улыбался, самой благожелательной улыбкой.

— Нет, не боюсь, — Олег вернул ему улыбку и подозвал жестом официанта. — Салат с морепродуктами, пожалуйста. —