Я в конце концов обустроился здесь, в «Месте Первом» (буду пай-мальчиком и соблюду необходимую таинственность). Мы прибыли сюда на несколько дней позднее, чем остальная группа, и посреди ночи, когда большинство водителей были на дежурстве. Некоторые из них находились у пикета в деревне, от которой до окопов не больше километра, и там смены были по двадцать четыре часа. Нас проводили к длинному строению, где мы разыскали местечко посреди большой комнаты и упали на свои спальные мешки. Я спал так крепко, что не слышал, когда под утро после дежурства вернулась первая вахта. Ничегошеньки не заметил, пока меня не разбудили уже утром, швырнув в голову свернутые комком носки. Я открыл глаза и увидел Харри, который с улыбкой стоял у меня в ногах. Он всю ночь провел в пикете, а когда сменился и пришел в барак, то обнаружил на своем месте спящего меня.

Я буду работать на машине полевой скорой помощи вместе с парнем, которого все зовут Козырек: бывший футболист, очень молчаливый, в губах вечно зажата сигарета. Открывает рот он только для того, чтобы сменить догоревшую сигарету новой. Козырек тут почти с момента основания Полевой госпитальной службы, так что мне повезло с напарником, который сможет меня всему научить.

Только я приехал, как меня тут же загрузили работой. Мы занимаемся эвакуацией раненых — вывозим их с перевязочных пунктов в госпитали подальше от передовой. Большинство таких пунктов находится в нескольких километрах от линии фронта, так что мы почти ничего не видим, кроме дыма далеких разрывов.

Несколько ночей назад неподалеку был тяжелый бой. Один из раненых, которых я вез, был особенно плох. Он стоял под стеной дома, когда ударил снаряд и практически в пыль разнес каменную кладку. Мне пришлось ехать как можно аккуратнее до самого пикета, но дальше дороги в лучшем состоянии, и я понесся к госпиталю во весь опор. Потом один из медиков сказал мне, что еще бы пять минут, и пациента уже не спасли бы. Это не так уж много, но тем не менее показывает, что именно я делаю во Франции.

Ладно, Сью, если ты пообещаешь не переживать за меня, я сделаю то же самое. Я понимаю, почему ты поступила так, а не иначе. Твоя любовь слишком дорога мне, чтобы я отталкивал ее как раз в то время, когда тебе нужно, чтобы я ее принял.

Мы ждали, когда же нас будут кормить, и вот вижу, что ребята уже начали выстраиваться в очередь, потому придется на этом закончить. Думаю, я успею отправить письмо сегодня.

Как бы я ни устал, Сью, мои сны всегда о тебе.

Люблю,

твой Дэйви.

Остров Скай

23 февраля 1916 года

Мой дорогой мальчик!

Прости меня за сомнения в тебе и твоих мотивах, которые побудили тебя записаться в Полевую госпитальную службу. Ты прав, Дэйви, это то, что ты можешь делать, и за те две недели, что ты провел там, уже доказал, что справляешься с этим хорошо. Есть большая разница между тем, чтобы размахивать штыком с намерением покалечить или убить, и тем, чтобы направить всю свою безудержную энергию на спасение жизней. Я говорила раньше, что ты все еще мальчик, но думаю, что за несколько коротких месяцев ты стал настоящим мужчиной.

Пожалуйста, будь сыт, счастлив и, главное, здоров.

Э.

Место Первое

2 марта 1916 года

Сью!

Сегодня меня послали за провизией, что означает редкую возможность принять ванну и как следует поесть, пока я в городе. Я засиделся над омлетом дольше, чем необходимо, потому что он служит мне прикрытием, пока пишу тебе, а не то пришлось бы уже залезать обратно в свою колымагу.

Вчера мы с Харри оба получили выходной, что случается не часто, так как работаем почти каждый день, даже когда по графику положено отдыхать. Мы отправились на пикник — с книгами и жалким угощением: «мясными» консервами, крекерами, крошечным пирогом, что прислала Минна, а запили все это бутылкой отличных помоев, ошибочно названных на этикетке «вином». Я искренне уверен, что это Плиний, выстирав носки, вылил воду в пустую бутылку, так как вкус содержимого не предполагал ничего иного. Несмотря на ужасное вино и столь же ужасную консервированную говядину (или это была кошатина?), мы приятно провели день. Я почти дочитал «Тарзана, приемыша обезьян». Жаль только, что еда не принесла такого же наслаждения!

Кстати, несколько дней назад у нас был настоящий пир. Один из ребят получил Военный крест[3]и закатил в честь этого события банкет. Он не пожалел денег и пригласил парижского повара. Настоящая еда, вино, достойное зваться французским, фарфор и салфетки. Клянусь, Сью, я сам себе показался слишком грязным, чтобы приблизиться к такому изысканному столу, но все-таки я приблизился, и не прошло и секунды, как все мы принялись уплетать угощение за обе щеки. И честное слово, Сью, ничего вкуснее я не ел.

От воспоминаний у меня слюнки потекли, и потому прошу прощения за пятна и размазанные чернила. А ведь я только что поел! Ах… память о том банкете будет психологически насыщать нас еще не одну неделю с рационом из вареной говядины и супа из репы.

Люблю тебя,

Дэвид.

Остров Скай

14 марта 1916 года

О Дэйви!

Я больше не знаю, что чувствовать.

Йэн пропал без вести.

Я только что получила извещение и пока даже не уверена, что осознала его. Прочитала слова, вскрикнула, но после того замолчала — как будто, игнорируя новость, я могу изменить факты. Пропал без вести. Как такое возможно?

Финли совершенно сломлен. Он все повторял: «Меня там не было. Я не смог помочь ему». А потом и вовсе ушел из дома. Приплелся обратно среди ночи, весь грязный, без своей трости и проспал два дня подряд. Заботиться о нем пришлось мне: уложить в постель, заштопать разорванные штаны, найти палку взамен утерянной трости, без которой он ни на что не годен.

Я хочу знать: почему Финли позволено упасть духом? Почему я обязана быть сильной и оказывать брату поддержку? Больше никто ему не помог. Йэн — мой муж. Это меня должно было сразить, как никого другого. Это я должна быть сломлена так, что и вздохнуть невозможно.

Ты знаешь, что я не очень набожна и редко хожу в церковь. Когда я в одиночестве стою на вершине горы, то чувствую себя ближе к Богу, чем в храме. Это почти язычество и очень далеко от гимнов и служб. И вот думаю — не пренебрегла ли я чем-то важным?

Я не почитала Бога как должно, а потом дерзила ему своей неверностью, а теперь за мои грехи наказан Йэн.

Может, я приняла неверное решение. Не знаю, что и думать. Если я откажусь от тебя, вернет ли это его?

Элспет