поехала на «договорную» квартиру.

В метро на меня пялились, кивали, шептались, но мне было все равно. Почти.

Только раз, уже на подходе к дому, ко мне подошла дорого одетая бабушка (а других в этом районе, кажется, не водится) и спросила, нужна ли помощь.

Я через силу улыбнулась и, поблагодарив, заверила, что все в порядке.

Да-да, это мое нормальное состояние, просто поверьте…

В квартире меня никто не ждал, и хотелось бы сказать, что это символично. Что даром я никому в столице не нужна…

Но стоило только подумать об этом, я просто взяла и укусила себя за руку. Пользуясь опять же тем, что никого нет и никто не подумает, что я сумасшедшая.

А что еще прикажете делать? Как избавляться от депрессивных мыслей?

Я остановилась в центре комнаты, обозревая свои временные владения, и недолго думая, прошла мимо дивана, который так и манил полежать, подумать о смысле жизни и прочей ерунде.

Достала из кухонного шкафчика вместительный заварник, и пока чайник кипятился, пошла чистить на удивление большую (для рабочей студии) ванную.

Спустя буквально пятнадцать минут мой маленький, уютный мирок был готов.

В просторной комнате ароматно пахло чаем. В ванной, укрывая меня от всего мира, плескались миллионы пузырьков. На стуле расположилась огромная оранжевая чашка в форме тыковки, мимо которой я не смогла пройти в магазине, а рядом на тарелочке лежало пирожное.

…Если подумать… Только очень-очень хорошо подумать!.. Мир все еще был прекрасен.

Успевшие замерзнуть ноги приятно покалывало в воде. Я, откинувшись на бортик ванной, разглядывала насыщенно синий мозаичитый потолок контрастирующий с песочной гаммой остальной комнаты. В голову так и лезли сравнения маленьких пазлов со звездным небом, которого в столице так и не увидела за все эти дни.

Немного не хватало легкой музыки, может, даже джаза, но включать телефон все еще не хотелось. Посыплются сообщения о пропущенных звонках, сообщения, уведомления… А так хотелось побыть в тишине.

Из ванной я выходила чистой (что логично), и спокойной, как удав.

Нет!

Как два удава.

Внутренний суд моего организма постановил и закрепил законодательно: не переживать по мелочам и вообще не переживать…

Как это часто бывает, стоило мне так решить, все пошло не по плану.

Во-первых, в комнате отчетливо пахло пиццей, чего ну никак не могло быть. Во-вторых, спиной к ванной, на диване располагался мужчина, залипающий в телефон.

Я порадовалась, что предусмотрительно взяла с собой шорты и футболку. На этом причины для радости кончились.

Мелькнула мысль взять швабру из ванной для самообороны, но она была пластиковой, и вряд ли выдержала больше трех ударов. Вот у бабушки в деревне была старая, деревянная…

— Воробушек, если ты не одета и надо пройти за вещами — скажи, я закрою глаза, — вдруг раздался насмешливый голос Ярослава Львовича.

— Я одета, — растерянно отозвалась я.

Да, из-за насыщенного дня казалось, что прошла неделя, но на самом деле мы с боссом виделись этим утром. И я бы запомнила, если бы он сказал, что собирается приехать.

— Прости, на сестру вдруг напало подозрение, что ты ее поделки на eBay-е* по дешевке продашь. Попросила сфоткать, где что стоит. И поверь, она была очень настойчива. А у тебя, как назло телефон выключен… Так я точно могу поворачиваться?

— Да, конечно… А пицца зачем? — так и не сдвинувшись с места, заторможено уточнила я.

Но он не ответил.

Пока я говорила, он обернулся, а потом, нахмурившись, встал и подошел ко мне.

— Ярослав Львович? — удивленно переспросила я, когда ответа так и не последовало.

Он больше не выглядел веселым. Его взгляд то и дело скользил по моему лицу, а между бровей залегла хмурая складка. Но несмотря на это, спросил он мягким, почти доброжелательным голосом.

— Как прошел твой день? Ездила за вещами?

Я отвела взгляд и пошла в сторону кухни, вспомнив, что у меня в руках, вообще-то, чайничек и тарелка с чашкой.

— Я бы не хотела об этом говорить. И пока не заходите в ванную, там полы протереть надо.

— Не зайду, — покладисто произнес он, но внутрь зачем-то заглянул, а потом в два шага догнал и забрал из рук посуду, будто я сама не донесу. — Воробушек, ты как себя чувствуешь?

Я настороженно повернулась к нему, чтобы увидеть улыбку. Непривычную ехидную, а будто жесткую. Будто он улыбается через силу…

— Вы о чем?

Он вздохнул, сгружая посуду в раковину.

— Не простыла?

— А-а-а, — облегченно протянула я, чуть не дотронувшись до щеки или затылка. — Нет, спасибо. Завтра, правда, стоит заехать в магазин за сапогами. Тогда и в будущем не заболею и буду с полной самоотдачей выполнять все задания на работе.

Ярослав Львович как-то странно хмыкнул, и пока я мыла посуду, странно рассматривал меня.

— Чай? — уточнила я, а он не меня своего странного выражения на лице — кивнул.

Пока чайник кипел, я добежала до ванной и навела там порядок.

Заглянул… Надо же!

Хорошо хоть у меня нет привычки разбрасывать свое белье по всей ванной.

Вот было бы зрелище…

К моему возвращению, на столике дивана уже стояла раскрытая коробка с пиццей и две чашки.

— Веришь ли, воробушек, а я сегодня впервые за долгое время прогулял весь день в парке… — поделился Ярослав Львович, бросив на меня быстрый взгляд. — Приезжал бывший одноклассник и неожиданно предложил вместо посиделок в ресторане покормить уток.

Босс фыркнул, будто предлагая разделить его удивление.

— Покормили? — против воли слабо улыбнулась я.

— Нет. Мы их не нашли, — усмехнулся Ярослав Львович и долил мне чай.

Он молчал, и я чувствовала, как некрасиво с моей стороны не ответить ему.

Не рассказать, как прошел мой день.

— А я обживалась вот, — неловко улыбнулась, почувствовав, как дернуло вдруг щеку.

Одновременно с этим у босса будто сузились глаза.

— Каким образом? — уточнил он, пододвигая ко мне еще один кусочек пиццы.

— В магазин сходила, убралась… Вы только не подумайте, я ничего не трогала! Там, совсем рядом со скульптурами, даже круг пыли остался!

— Воробушек, поверь. Меньше всего сейчас я переживаю из-за Марининых поделок, — вновь улыбнулся он. — По Москве не гуляла?

Обычно таким, чуть отстраненным, голосом спрашивают из вежливости, но в сочетании с его улыбкой и пиццей, я поверила в его интерес. Захотела поверить.

— Гуляла, — кивнул, широко улыбнувшись, и вновь