litbaza книги онлайнЭротикаЛеди в бане - Виктор Рябинин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 47
Перейти на страницу:

Полностью одевшись, хозяйка вновь пригласила гостя к столу, накрытому уже на два куверта.

За десертом она задумчиво сказала:

– Дорогой, какие всё-таки испорченные нравы у наших простолюдинок!

– Да, уж! – согласился Орест, чувствуя бурный прилив сил и готовность к попранию моральных устоев даже имущего сословия. – Я и сам давно это заметил.

И с этими словами благородный маркиз обеими руками полез под подол дамы сердца.

ИГРАЙ, ГАРМОНЬ!

Еремей Потапыч Блохастов, что из Мокрых Хвостов, мужик был видный. Но не статью и удалью, по причине кротости нрава и лёгкости мысли, выделялся он не только среди односельчан, но и жителей далёкого Захвостья. А славился Еремей Потапыч по всей округе исключительным умением игры на трёхрядной гармонии любимых народом произведений. Причём, без устали и в любом состоянии трезвости.

Кто бы другой, с высоким о себе личным мнением или, скажем, с городской заносчивостью, давно бы зарыл такой талант в единоличную землю, а то сушил бы его в кругу семьи, но вот Потапыч бережно взрастил свой дар и поставил его в услужение простому трудовому человеку.

Обладая отменным нюхом на всякого рода крестины и свадьбы. Еремей являлся на торжества без особых приглашений и, как правило, к разгулу веселья становился самым желанным из непрошеных гостей, наяривая на трёхрядке всё, чего требовало застолье или его собственная душа. Вот эта оборотистость и позволила ему прославиться как музыканту и свойскому человеку, но с другой стороны даже к сорока пяти годкам не допустила до обзаведения хозяйством и прочей семейственностью. Последнее, впрочем, не очень смущало Потапыча, так как трёхрядка раскидывала сети не только вдовам и перестаркам, но и прочей девичьей поросли в пору телесного томления.

Словом, музыкант жил играючи и припеваючи, пока не случился с ним большой конфуз по причине любовных игрищ и родственного кровосмешения на почве именин.

Случилось это непотребство в Старых Хвостах за неделю до Троицы.

В тот памятный день острый нюх не подвёл Еремея, и он уже к полудню заявился со своей гармонией, в самый разгар празднества по случаю новорождённого чада, к своему полузабытому родственнику четвёртого колена Михаилу.

Гости, числом в полдеревни, засидевшиеся за разговором и хлебосольством хозяина, враз взбодрилась при виде гармошки. Потапычу в момент освободили пространство за столом и, залив в него пару-другую штрафных стаканов, пожелали музыки и танцев. А гармонист и не думал кочевряжиться, а наскоро закусив, принялся за любимую работу, вливая в гулянье свежую струю веселья.

Пир шёл Лысой горой до глубокой ночи. Гости пели про степь и плясали вповалку. Еремей, для вдохновения мозгов и крепости рук, не упускал возможности перехватить лишнюю стопку, а Михаил с супругой уже давно перестали чаять душу в дальнем родственнике.

Но, что ни говори, тяжёлая усталость веселья начала многим напоминать о себе. И тогда более стойкие бабы принялись разносить родных и близких по избам, не оставляя, кстати, на произвол судьбы и соседей, пожелавших, вопреки разуму, добираться до своих углов своим же ходом.

Последним угомонился тесть Михаила. Жилистый, но сохранивший бойцовские навыки, старый хрыч Кузьма, хлебнув на посошок и прихватив с собой пол-литра, затребовал Михаила в провожатые. А тут и Степанида, законная жена Михаила, родительница первенца, неразумно, как потом выяснилось, присоветовала муженьку довести тятю до хаты и поглядеть, как управляется маманя с именинником, унесённого от всяческого сглаза ещё в начале праздника.

Михаил не возражал и, предупредив родственного Потапыча о скором возвращении, ушёл с тестем месить грязь до другого конца деревни.

И тут Еремей Потапыч неразумно снял с коленей инструмент и выпил со Степанидой по остатней, заведя, по недомыслию, разговор о покосах. В ответ на это хозяйка, уставшая от праздничной сутолоки, начала клевать носом.

– Умаялась я, – вымолвила она сквозь сон. – Вишь, какую свадьбу справили. Пойду в сенник прилягу. А ты, либо Мишку подожди, либо тут, в избе пристройся на ночь. Они с папашей, небось, до петухов проваландаются.

И, справная со всех сторон Степанида, тяжело ступая умаявшимися в беготне за день ногами, вышла в сени, оставив Еремея в полном одиночестве.

Где-то с час, пришедший ко двору гость, осоловело ждал хозяина, приканчивая бутылку, пока малая мужицкая нужда не выперла его из избы.

На дворе было вольготно и, вместе с тем, томительно для души и тела. Да и ночь шла к излёту, сиротливо серея нарождающимся днём.

Ерёма, справив свои дела, ударился в размышления о своей жизненной неуютности в этой, стекающей в былое, ночи. Но постепенно его раздумья устремились по прямому мужскому руслу и упёрлись в мысль о том, что раз баба пьяная, то, естественно, маргаритка её – чужая. И пока домыслы по этому поводу ещё дозревали в голове, ноги Еремея уже сами влекли его к сеновалу. К тому же корень, который и не позволял гармонисту развиваться свободно вверх, уже начинал путаться в широких штанах, мешая передвижению.

Дальний родственник осторожно вклинился во тьму сарая, ощупью и по запаху добрался до сложенного в дальнем углу прошлогоднего сена, а став на четвереньки, принялся исследовать эту небольшую копёшку. Скоро его руки нащупали край покрывала, на котором в сладком сне покоилось тело хозяйки.

Еремей, в целях экономии дальнейшего времяпровождения, быстро привёл себя в состояние боеготовности, оставив на себе лишь рубаху, и, ориентируясь на дыхание Степаниды, пристроился рядом на правом боку. Правда, покрывала ему не хватило, поэтому лежать было колко и неудобно, но приходилось с этим смиряться ради будущего знойного забвения.

Передохнув, Потапыч осторожно опустил левую руку на Степаниду. Ладонь легла на живот женщины и определила, что та спала прямо в платье. Тогда он, справедливо рассудив, что излишние нежности ни к чему хорошему не приведут, решил обследовать заповедник Степаниды, что несколько ниже живота. Однако, дотянуться до подола руки ему явно не хватало. Пришлось малость сползти по сену вниз. В результате этого манёвра заграбастая рука мужика всё же дотянулась до края платья и задрала его, благо, оно, по моде здешних мест, не было узким.

Оставив смятый наряд на животе спящей, Еремей стал неторопливо скользить рукой вниз, ожидая нащупать резинку трусов, но наткнулся прямо на жёсткие кольца волос этой самой чужой маргаритки. Панталончиков или каких-либо иных защитных штанишек не было, то ли по простоте душевной, то ли по причине погодных условий, но это значительно облегчило музыканту в выполнении дальнейшей задачи.

Он ниже опустил руку и уже всей пятернёй хапнул волосатое и выпукло-губастое обрамление родника жизни меж широко раскинутыми ногами женщины. Ерёма сжал ладонь, поймав в неё горячие и податливые створки этого источника, и стал их умело мять и тискать, пока они не стали влажными и ещё более увеличившимися в размерах.

Степанида от таких блужданий по её оазису наглым захватчиком, всё же не попыталась пробудиться, но с ровного дыхания сбилась и вздрогнула.

1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 47
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?