Этот осевой просто болен, решил я. Голова у него не в порядке. Нормальные люди не станут делать таких вещей. Подобная сила должна накладывать ответственность, а не вседозволенность…

– У нас опять гости.

На площади появился еще один трассер. Он выскочил из-под арки и, на приличной скорости проглотив расстояние до машин Доса Пламя, резко затормозил.

Двое странного вида людей вышли из трассера и подошли к осевому. Но еще раньше около своего шефа материализовался Кенгш, выскочив, как чертик из коробочки, – парень отлично справлялся со своими обязанностями. Высокие фигуры новоприбывших почти до пят окутывали плащи из блестящего ярко-красного материала, лысые желтые черепа тускло отсвечивали в сером свете дня. К поясам, перетягивающим плащи, с левой стороны были подвешены короткие стальные клинки в ножнах – распространенное явление на некоторых отсталых планетах, входящих в Коалицию Независимых Миров, объединение, противостоящее ГФМ.

Дос смотрел куда-то перед собой, не удостаивая пришельцев взглядом.

– Кто это, Целитель?

– Фрайдены. Телохранители координатора.

– Дос Пламя, – небрежно обратился один из фрайденов к осевому. – Шефира беспокоит, что ты не слишком бережешь своих людей. Что ты скажешь на это?

В пальцах Доса возникла сигарета, кончик которой сам собой задымился. Он затянулся.

– Это мои люди, – равнодушно ответил он, выдыхая кольца сигаретного дыма.

– Не только твои, Дос, – с оттенком угрозы возразил второй фрайден. – В первую очередь это люди координатора, а уже потом – твои. Координатор недоволен тем способом, которым ты наказываешь провинившихся. Было бы лучше, если бы ты отдал этого человека слухачу дорриксов. Их слуги постоянно голодны.

Я уж было подумал, что нашлась и на Доса управа, а оказалось, координатора беспокоит не жизнь этого несчастного летуна, а вид его смерти. По его разумению, было бы лучше скормить его инопланетному зверью, выполнявшему у дорриксов-шептунов ту же роль, что у человека собаки… Как же, пропадает такая куча продовольствия… Твари. Мерзкие твари.

– В следующий раз я так и сделаю, – так же равнодушно согласился Дос, делая очередную затяжку.

Так же стремительно, как и прибыли, фрайдены забрались обратно в трассер и укатили прочь. Дос так и не переменил своего положения, а Кенгш в очередной раз расслабился и вернулся на место.

Оперативность вмешательства слуг координатора в дела осевого оказалась на высоте, что было неудивительно, – все-таки это была планета ментатов. И человек, стоявший во главе этого общества, должен быть сильнейшим из всех по пси-способностям.

– Они не слишком церемонились с осевым, – поделился я с Целителем своими наблюдениями.

Целитель кивнул:

– Им нечего бояться. Кроме самого координатора, ни один человек не способен справиться ни с одним из фрайденов, а их здесь, под командой Шефира, шестеро.

– И чем же они так хороши, эти лысые, как высохшее полено, фрайдены, что с ними никто не в силах справиться?

– Твоя язвительность лишь от недостатка информации, Никс. Фрайдены славятся своей реакцией. В случае опасности эти ребята двигаются быстрее молнии и способны избежать любого удара, даже не просыпаясь. Никто никогда еще не видел мертвого фрайдена, считается, что они умирают только на своей планете и только от старости.

– Круто, – сказал я, испытывая одновременно недоверие и уважение к сказанному о фрайденах. – А почему они выглядят как люди? Или это такая же личина, как и у тебя? – Меня уже трудно было чем-то удивить.

– Да нет, это их настоящий облик. Согласен, можно спутать с людьми, но по своей сути они такие же чужие, как и я. А теперь, Никс, попробуй заняться своими мыслями, а я займусь своими. Мне нужно кое-что обдумать.

Я внимательно посмотрел на него. Что-то его сильно заботило, судя по его хмурому виду. Может быть, организация моего побега оказалась сложнее, чем он вначале предполагал?

– Хорошо, хорошо. Ответь только на последний вопрос: какого Зла Дос здесь еще делает? Проверка проведена, казнь неугодного свершилась. Что ему еще надо?

– Не знаю. Возможно, Дос кого-то ждет. Какая разница? Нам пока некуда торопиться.

– Ты забываешь о предложении Нори, – напомнил я, – Мне необходимо, чтобы осевой убрался. Чтобы слинять самому.

– Я тебя прошу, Никс, помолчи.

Я внял его просьбе. Мне тоже было о чем подумать. Хотя бы о тех туманных видениях, проступивших во время попытки стирания памяти. Непонятная череда образов – замок со сверкающими залами и слуги, снующие по ним с подносами, лорд, отдающий распоряжения, лицо которого показалось мне знакомым. И плюс ко всему жуткое слово «имплантация». То, что на Нове-2 делают с преступниками. Так как во время замены, несомненно, обнажались самые глубинные слои памяти, все это должно было каким-то образом привязываться к действительности.

Это-то меня и беспокоило. Не хотелось даже допускать такой мысли, но, может быть, в прошлом я был преступником? И какое-то время отбывал срок в личине слуги у какого-то лорда Никсарда? Никсард, Никсард… Я уже где-то слышал это имя, но не мог припомнить где… Несколько минут я напрягал память, перебирая воспоминания последних дней, затем плюнул на это безнадежное дело и задумался о Нори. Здесь для воспоминаний никаких преград не было, особенно о том времени, когда я с ней познакомился.

Инициатива знакомства, кстати, была ее. Кратковременные связи в тесном мирке пассажирского корабля вообще-то не редкость, но я был приятно удивлен, когда красивая незнакомка с точеными, пусть и не совсем идеальными чертами лица со скучающим видом спросила мое имя. Фигурка и формы у нее, надо сказать, были что надо. И общий язык мы с ней нашли довольно быстро и скоро болтали о том о сем как добрые старые знакомые. С ней приятно было проводить время. Я даже не заметил, как увлекся ей больше, чем требовалось посыльному, совершающему служебную поездку, и понял это только тогда, когда нам пришлось расстаться. Лишь после этого я нашел силы признаться себе в том, что со своими неотесанными манерами бывшего фермера был для этой молодой, обаятельной и соблазнительной аристократки с Тавеллы лишь забавной игрушкой, спасшей ее от скуки. Но мне было на это наплевать. Я был благодарен ей даже за те впечатления, что получил от общения с нею. И еще я немного жалел, что так и не осмелился пригласить ее в свою каюту. Говоря проще – затащить в постель. Наши отношения мне тогда казались чуть выше всего этого, и я боялся разрушить некое едва уловимое очарование, налет влюбленности, что ли, который ощущался в наших словах и жестах, обращенных друг к другу… Но это было тогда. А сейчас мне все это казалось сентиментальной чепухой.

Одна очень нехорошая мысль заставила меня нахмуриться, грубо вернув к действительности. Вполне возможно, дошло вдруг до меня, что именно насмешки Нори над чужими на «Войере» и завели меня на Шелту…

Я попытался отыскать в себе гнев и не обнаружил его.