— Вы с ними когда-либо работали?

Муриками рассмеялся, но не полностью добродушно.

— Мы держимся от них как можно дальше. Они очень дружелюбны и никогда ничего не говорят. На большинстве планет ИИС находят себе пристанище на порядочном расстоянии от нас, но здесь произошло какое-то недоразумение, когда они появились, чтобы занять контору, которую арендовали.

— У них слишком смуглая кожа?

— Да, тут это проблема, — согласился Муриками. — Никто не желает оскорблять правительство Коалиции… но скандийское гражданское право не распространяется на внесистемных пришельцев.

Ван кивнул. Чем больше он видел в Скандье, тем меньше она ему нравилась как система.

— У вас много желающих иммигрировать в Коалицию?

— Теперь нет. Здесь осталось не много лиц, выглядящих не по-скандийски, и большая часть оставшихся не проходит наше обследование.

— Какого рода обследование?

— Всего-навсего о складе характера, — ответил Муриками. — Мы не берем скандалистов. Не берем лентяев. Мы используем стандартные нанитовые экраны найма на работу, ничего особенного, плюс собеседование.

— Немногие могут себе такое позволить.

— Мы предлагаем сниженную оплату за транспорт Службы и долгосрочный займ с низким процентом. Немногие соглашаются, но доходит до сотни, или вроде того, индивидов за год.

Вообще-то, как подумал Ван, Коалиция подписала соглашение на войсковой транзит в Скандью раз в год. По гуманитарным причинам? Или это скрытый бизнес, ибо любой, кто примет такие условия, разумен и решителен?

— Такова политика Коалиции во всех системах Рукава?

— Кажется, никто не возражает, — сказал Муриками.

— У вас есть доступ в ССО? — напрямую спросил Ван.

— Достаточный. Они предпочитают не встречаться со мной лично, но не желают оскорблять Коалицию. Поэтому вежливо улыбаются, стиснув зубы. Все, кроме командора Петрова. Он всегда готов помочь. — Муриками поглядел на Вана, и его улыбка угасла. — Вы знаете, что РКС оборвали все военные контакты высокого уровня с вашим посольством, не так ли?

— Не могу сказать, что это для меня внезапная новость. Как вы думаете, каковы вероятные причины?

— Обычно это означает военные действия и желание позаботиться, чтобы местное посольство не смогло стать каналом утечки.

Ван пожал плечами.

— Не могу представить себе, какого рода действия мы вообще могли бы обсуждать. Не нам тягаться с Коалицией, Ревенантом или Ардженти. Если мы предпримем какие-либо действия против Кельтира или самой Скандьи, странно ожидать, что кто-то из вас останется в стороне.

— Я всего лишь военный атташе и не могу говорить от имени Службы. Возможно, происходит нечто такое, что вы или посол могли бы понять исчерпывающе, если бы владели всей информацией. РКС всегда в прошлом действовали подобным образом.

РКС? В прошлом? Подобным образом? Ван из первых рук получил хороший пример, объясняющий, почему никто не желал идти против Коалиции.

— Я могу честно сказать — о таком впервые слышу. — Ван помолчал. — Полагаю, это ничего не меняет. Если бы я и знал, мне бы пришлось сказать, будто не знаю. Но, возможно, дело просто в том, что я новичок.

— Вполне возможно.

Муриками ему не поверил, Ван в этом не сомневался.

— А может, — продолжал майор, — вы перемещены сюда с поста, находясь на котором не должны были знать о том, что готовится.

— Конечно, — согласился Ван. — Поскольку у вас намного больше опыта в таких делах, чем у меня, подскажите, о чем мне следует позаботиться?

Муриками улыбнулся.

— О чем угодно, что пойдет на пользу РКС. Это может оказаться отнюдь не преимуществом для Республики Тары или ее народа. Всегда проблема, если вооруженные силы слишком независимы от гражданского контроля.

— Другая сторона проблемы, — отпарировал Ван, — что в системах, где слишком силен гражданский контроль, как в Скандье, под угрозой сама независимость системы.

— Это также правда, что делает жизнь весьма интересной.

Интересный это слово, с успехом заменяющее опасный.

— Согласен. Что еще мне следует знать?

— Помимо сказанного мной, не берусь судить. — Муриками помолчал. — Раз уж мы торгуем информацией, что следует знать мне?

Ван упер палец в подбородок.

— Вы, вероятно, знаете все, что я мог бы сказать. Здесь в Скандье нарастает ксенофобия. Ревяки сеют ее и пожинают плоды, но не могу представить вам ни одного сколько-нибудь неопровержимого доказательства. Арджики не хотят оккупировать систему, но могут на это пойти, дабы воспрепятствовать захвату ее Ревенантом.

— А что насчет Республики?

— Мы бы хотели, чтобы Скандья оставалась независимой.

Муриками кивнул. Ван снова почувствовал, что майор не согласен с ним, но предпочитает воздержаться от спора.

— Мы, разумеется, не хотим контролирования Ревенантом этой системы, — добавил Ван.

— Сомневаюсь, что кто-либо хочет… не считая самих ревенантцев. Их не удавалось остановить в прошлом. Год за годом они захватывают по системе, если не больше.

— Вы остановили их.

— Да. Но крайне дорогой ценой. Война почти сокрушила оба сообщества. Мы бы предпочли впредь не видеть событий такого масштаба.

Муриками опять имел в виду больше, чем сообщали его слова.

— Не думаю, что кто-то предпочел бы иное, — ответил Ван.

Муриками вежливо улыбнулся.

— Если у вас нет больше вопросов, командир…

Ван поднялся.

— Я ценю ваше время и вашу осведомленность. Спасибо.

— И вам спасибо за любезность. Желаю всего наилучшего. — Муриками тоже встал, как бы следуя примеру гостя.

Покинув кабинет майора Коалиции, Ван зашагал к вестибюлю. Дверь в помещение ИИС была закрыта. Он почуял, что там пусто. Ему нужно было как следует подумать об этом фонде. Выйдя из здания и направившись к планетовозу, Ван озабоченно нахмурился. Муриками никоим образом не соответствовал представлению об офицере эко-техов. Слишком прям и откровенен. Но означает ли это, что он нетипичный персонаж? Или военных атташе Коалиции учат отступать от их культурного типа? И так и эдак, Вану прибавилось хлопот. Этот человек хотел получить какую-то информацию. И получил. Что? Неосведомленность Вана о чем-то, готовом разразиться? Это также беспокоило его.

Поводом для другой и более значительной тревоги было предположение Муриками касательно РКС. Коалиция озабочена насчет РКС. РКС озабочены насчет Ревенанта, арджентяне тоже. Скандийцы озабочены насчет всех и каждого, а кто знает, чем озабочены ревенантцы?

И у Вана действительно были лишь догадки, что назревает нечто, и, вероятно, козлом отпущения, так или иначе, сделают его.