– Наверняка он заметил, что мы были не в восторге от их визита в мае, – заметил Джонас, – и что его мечты насчет большой и дружной семьи несбыточны. Так почему же он по-прежнему шпионит за нами?

– Может, он еще не потерял надежду, – предположила Стелла.

Повисло тяжелое молчание. Это лишний раз напомнило им о том, до какой степени они отрезаны от мира. И пришло ясное осознание того факта, что при необходимости они даже не смогут немедленно вызвать помощь: чтобы поймать хоть какой-то сигнал, им пришлось бы пробежаться до ближайшего холма и подняться на вершину. С другой стороны, возможно, их опасения просто излишни. Нил Кортни эгоцентричен и агрессивен, грубо обходится со своей подругой, но позволит ли он себе подобное поведение в отношении чужой семьи, оставалось под вопросом. Терри представляла собой идеальную жертву: она буквально провоцировала Нила на жестокое обращение. Он приметил ее в пабе и инстинктивно распознал в ней тот тип девушки, которую может превратить в свою преданную рабыню.

Они же являли собой людей иного калибра. В конечном счете такие мерзавцы, как Нил, трусливы. Они многое могут себе позволить в отношении слабых, но более сильных и даже равных себе сторонятся.

– Пойдем спать, – сказала Стелла, – не будем морочить себе голову. Но постараемся отделаться от Терри как можно скорее. И напомнить ей, что мы не намерены поддерживать с ней контакт. И не собираемся впутываться в их дела. Пусть сами решают свои проблемы.

Джонас кивнул. На пути в спальню Стелла заглянула в комнату Сэмми. Мальчик крепко спал и никак не отреагировал на ночной переполох. На мгновение она замерла возле комнаты Терри. За дверью не было слышно ни звука, свет не горел. Значит, остаток ночи пройдет в спокойствии.

Тем не менее Стелла еще раз проверила входную дверь, а также двери на кухне, в гостиной и столовой. Все было надежно заперто.

В ближайшее время ей следует уделять этому больше внимания.

После откровения Майкла Кейт пребывала в таком смятении, что ясно было без разговоров: за руль ей одной нельзя. Калеб хотел обстоятельно побеседовать с Купером и поэтому попросил Джейн доставить Кейт домой. Сам он был без машины, поскольку приехал с Джейн, но позднее мог взять машину Кейт и вернуться в Скалби. Кейт не имела ничего против. Все равно она была не в состоянии принимать решения.

Кейт потеряла счет времени. Когда они с Джейн добрались до дома, было одиннадцать часов. А когда к ним присоединился вымотанный вконец Калеб, уже перевалило за полночь. Джейн заварила чай, и Кейт пила его мелкими глотками, не ощущая вкус. Она смотрела перед собой, и в голове кружила одна мысль: «Этого не может быть. Мой отец и другая женщина… Это неправда!»

Джейн подала Калебу чашку чая, и тот рассказал о своем разговоре с Майклом. Тот подтвердил слова соседа: Мелисса Купер долгое время чувствовала, что за ней кто-то следит, и была напугана. Она постоянно говорила об убийстве Ричарда Линвилла и раздумывала, есть ли в этом какая-то взаимосвязь. Сыновья полагали, что она накручивает себя, поскольку не может смириться со смертью своего бывшего любовника.

– В последний раз Майкл видел ее в середине мая, – рассказывал Калеб. – В их загородном доме, где-то в устье Хамбера. Похоже, та еще глушь. Мелисса долгое время там не была, но стояла хорошая погода, и она решила съездить. В тот день они с Майклом говорили по телефону, и Мелисса снова утверждала, что за ней кто-то шпионит. Видела какие-то блики в отдалении, кажется, несколько раз, и была уверена, что кто-то наблюдает в бинокль за их домом. Майкл приехал к ней поздно вечером. Эта история с биноклем казалась ему нелепой, но он чувствовал, что у матери сдают нервы, и ему стало совестно оттого, что он несколько месяцев ее не навещал. Теперь он, конечно, убежден, что она была права. И если б он в тот раз не приехал, возможно, Мелиссу убили бы еще тогда. Конечно, уединенный дом представлялся убийце более подходящим местом, нежели школа. Но после того раза миссис Купер туда не выезжала – слишком уж была напугана.

– А Майкл ничего тогда не заметил? – спросила Джейн. – То, что могло показаться несущественным, но теперь могло бы оказаться полезным?

– К сожалению, нет, – ответил Калеб, – но он пообещал, что покопается в памяти. Сейчас Майкл совершенно сбит с толку, поэтому не исключено, что позже ему что-нибудь и вспомнится. Само собой, мы осмотрим дом и окрестности, расспросим соседей, хотя дома разбросаны на большом отдалении друг от друга. Так что особой надежды я не питаю.

– Теперь нужно понять, как в эту новую ситуацию вписывается наш подозреваемый Денис Шоув. Если исходить из версии, что Мелисса Купер и Ричард Линвилл стали жертвами одного и того же человека, то мы должны понять мотивы Шоува…

Калеб бросил на нее предостерегающий взгляд. Никаких деталей в присутствии Кейт. Обсудим это позже.

Джейн поняла и кивнула. Впрочем, Кейт их явно не слушала, по-прежнему предаваясь своим мрачным мыслям.

Калеб взглянул на часы.

– Уже поздно. Вы как, Джейн, сможете остаться здесь на ночь? Не стоит оставлять ее одну.

Джейн с сожалением покачала головой.

– Простите, но мне нужно к Дилану. С ним сейчас соседка; она и так будет в бешенстве, потому что я задержалась. А мне нельзя с ней ссориться.

– А Шон не может выручить вас в порядке исключения?

– Мы не общаемся, – ответила Джейн коротко и отстраненно.

Калеб счел за лучшее не настаивать.

– Ладно, – вздохнул он, – тогда поезжайте.

Хотелось, чтобы в жизни Кейт кто-то был – кто-нибудь близкий, кого можно было бы поставить в известность. Все это время, с тех пор как он встретил ее в аэропорту, эта мысль не выходила у него из головы: мало хорошего в том, что Кейт целыми днями, неделями сидит одна в этом доме. Разве можно быть таким одиноким в ее возрасте? Она слишком много размышляла и, как виделось Калебу, предавалась опасному чувству полной безнадеги, которое могло быстро вылиться в депрессию. Сначала убийство отца, а теперь и очернение его личности – так, во всяком случае, представлялось Кейт. В глазах Калеба репутация Ричарда Линвилла даже не пошатнулась. Ну, интрижка на стороне, делов-то – но при этом он был первоклассным полицейским, профессионалом своего дела. И если в личной жизни оказался не так безупречен, как считалось, это ничего не меняло. Конечно, Кейт смотрела на это иначе. В ее глазах отец был если не равным Богу, то уж точно вторым после него. Кейт вознесла его на пьедестал над всеми людскими слабостями и грехами. И теперь этот самый пьедестал дал трещину, такую глубокую, что монумент готов был рухнуть – если уже не рассыпа́лся на части. Кейт испытала глубокое потрясение. И это после всего, что выпало на ее долю в последние месяцы, а теперь и в последние часы. Калеб был убежден, что сейчас ей нельзя оставаться одной.

– Я побуду немного с ней, – сказал он. – Потом вызову такси.

Джейн с видимым облегчением вышла из дома, и уже через мгновение Калеб услышал, как завелась машина. Половина первого. Было бы несправедливо требовать от нее большего.