ее спине в первую ночь, с Лисичкой надо обращаться нежно и ласково. А он так глупо ее спугнул. Хотя сожалеть в полной мере не получалось. Коста ухмыльнулся и потер саднящую щеку.

— Ты все приготовил? — спросил он, и слуга протянул ему перевязь с мечом и эликсирами.

— Быть может, вам пойти в другой раз, эльен, — посоветовал Диер. — Сейчас вы несколько… эмм… взволнованы.

Возможно, Диер и прав, но толку возвращаться в спальню — все равно не уснуть.

Коста надел перевязь, проверил меч и, вынув из кармана кулон, нацепил на шею. Камень засверкал в темноте, и Коста спрятал его под рубашку.

— Удачи, — вздохнул Диер. — Надеюсь артефакт в этот раз не понадобится.

Когда некрос рвал его в поместье Вушем, лишь кулон помог выжить. Коста не носил его каждый день — опасно. Но в экстренных ситуациях артефакт, который в семейных архивах назывался «Клятва», мог в прямом смысле вытянуть с того света.

Дорога в горы была одна и проходила позади поместья. По обе стороны от нее рос кустарник и высокая трава, в которой иногда что-то шуршало, но сама дорога оставалась голой и твердой как камень — когда-то ее так утоптали, что до сих пор не пробивалось ни травинки.

Туман рассеялся, но Коста уже видел след: темные нити, разлитые в воздухе, еще более черные чем ночь. Совсем тонкие и рваные, значит, вряд ли в шахте прячется порождение некроса, но оно приходило сюда и не так уж давно.

Перед входом в шахту Коста задержался и глотнул один из эликсиров. Слезы светлой Мауриции рассеивали мрак, и, поморгав, Коста увидел и широкие ступеньки, и паутину на стенах ясно, как в солнечный день. Он спускался все ниже, останавливался на развилках, приглядываясь к следам, и наконец достиг цели.

Небольшая пещера оказалась довольно высокой — ему не пришлось пригибаться. Скорее всего, природного происхождения, уж больно прихотливо изгибался свод. Шахтеры не стали бы заморачиваться ради такой красоты: три каменных ребра соединялись в одной точке аккурат над грудой камней, которая как раз выглядела делом человеческих рук. Там что-то спрятали, и Коста поморщился, уже догадываясь — что: след некроса закручивался над камнями густой спиралью.

Он все же разобрал часть кургана, пока не нашел розовую туфельку с испачканным бантом на остром носу.

Истлевшее тело, след некроса, кровавый туман… Мэр обещал, что эльен заскучает в Виларе. Однако он здесь всего два дня, а уже успел получить по лицу и найти жертвоприношение.

— Чудный городок, — пробормотал Коста, выбираясь наружу.

Глава 12

— Мама.

Я откинула одеяло, не открывая глаз, но Ники отчего-то не спешил забираться ко мне. Разлепив веки, я посмотрела на сына, который уставился в свою любимую книжку внимательно и как-то сердито.

— Что случилось, солнышко? — пробормотала я.

— Ба-ашек, — ткнул Ники пальчиком в картинку, — мама его овца и папа муфлон.

— Кто? — не поняла я спросонья.

— Это такой большой-большой баран, — охотно пояснил Ники. — С рогами.

— Ага, — зевнув, согласилась я.

— А мой где?

— Муфлон? — переспросила я.

— Папа, — сказал Ники. — Где мой папа?

Почему именно сейчас? Я ждала, что однажды он спросит, это было неизбежно, и уже приготовила проникновенную речь о погибшем отце, который очень-очень любил бы своего сына. Потому что как можно не любить такого прекрасного мальчика? Но теперь все мои заготовки шли прямо к муфлонам.

— Он… ну…

Ники требовательно смотрел на меня, и я понимала, что не отстанет. Не тот характер. Если уж мой сыночек что-то втемяшивал в свою голову, то шел до конца. Точно как папаша. Да и внешне Ники похож на него: те же темные, чуть вьющиеся волосы, упрямый подбородок, овал лица. Глаза вот мои, фамильные эль Соль: голубые, с золотистой каемкой вокруг зрачков.

По-хорошему, надо его подготовить к встрече с отцом, которая вот-вот состоится. И Косте пора сказать. Хоть он тот еще баран…

— Вообще-то твой папа скоро приедет, — сказала я, садясь в кровати. — Я вас познакомлю.

Голубые глаза Ники расширились от удивления и восторга.

— А где он? — сын придвинулся ко мне ближе.

— Работает. Очень занят, — ответила я, погладив теплую щечку. — Сражается со всякими чудовищами и защищает наш мир от зла.

Ники восхищенно выдохнул, а его глаза стали еще больше.

— У него есть меч?

В его интонации и напряженном ожидании так и читалось: скажи «да».

— Наверное, — ответила я. — Только, Ники, пожалуйста…

— У моего папы есть меч! — завопил он, когда в комнату заглянула гувернантка.

Я неопределенно пожала плечами и сползла вниз по кровати.

— Расскажи ему сегодня же, — прошептала Реджина, и легкая тень метнулась к шкафу. — Ты должна, Элис…

Когда я спустилась на террасу, Ники уже позавтракал и играл в саду в мяч с соседскими детьми. Я не запрещала им приходить — напротив: мне нравилось, что у сына есть компания, и никто не чурается мальчика из черного дома. Гувернантка присматривала за ними, обмахиваясь соломенной шляпой: день обещал быть по-летнему жарким. Постояльцы тоже были тут, все, кроме тощего продавца сладостей, который собирал вещи сам, не доверяя горничным.

— Чудесное утро, — улыбнулась Сабрина Тутье. — Обожаю детский смех. Сразу такая бодрость, настроение, столько энергии.

— Вот и меня они разбудили своими воплями, — проворчала Мадлен. — Элисьена, вам следует ограничить визиты посторонних на территорию дома.

— Вы не любите детей, Мадлен? — спросил капитан.

— Я могу их терпеть, — возразила она. — Если они хорошо воспитаны. Но не понимаю, отчего вас это заботит.

— А как же, — вздохнул капитан Курт, почесав непривычно гладкий подбородок, на котором виднелся свежий порез от бритья. — Нам вчера было пророчество.

— Нам? — переспросила Мадлен, вздернув белесые брови и наливая себе чай.

— О том, что ваша судьба за столом, — пояснил капитан. — Нас было трое. Мэр очевидно по уши влюблен в нашу прекрасную хозяйку, эльену вы сдались как собаке пятая нога, остаюсь я.

Рыбьи глаза Мадлен едва не вылезли из орбит, чай плеснулся на блюдце, и она отставила чайник. А я подавилась булочкой и закашлялась.

— Вы? — выдохнула Мадлен, и