строгостью Мелетия. Напротив, в трех документах от начала спора идет речь о самовольных и противозаконных посвящениях Мелетия в чужих округах; Афанасий и Сократ говорят об отречении Мелетия от веры. Данные эти покоятся, однако, на ложных источниках. Наиболее вероятной причиной надо признать незаконные посвящения. Схизма существовала до V в.

4. В Диоклетианово гонение также и Римская церковь однажды была обеспокоена покаянным вопросом. Папа Марцелин боролся против падших, притязавших на общение без понесения покаяния. Его преемник Евсевий нашел противника в лице Ираклия, который отказывал падшим в общении. Беспорядки, о которых мы узнаем из писания Дамаса, приняли столь острый характер, что привели обоих пап, как и Ираклия, к изгнанию. Впрочем, дальнейших последствий вся эта история не имела. (Cf. Liber Ponrificalis, ed. Duchesne, 1, 164–167).

Глава пятая

Церковная наука

§ 36. Развитие церковной науки

Вследствие распространения Евангелия христиане с самого начала были призваны к научной деятельности. Уже от древнейшего времени исходят некоторые писания. Составители их в виду непосредственного общения с апостолами называются апостольскими мужами. По их характеру сочинения их тесно примыкают к библейским, почему до некоторой степени могут быть признаваемы, как дополнение к ним. Многие из них прочитывались при богослужении и дополнительно присоединялись к библейским писаниям. В Синайском кодексе стоят послания Варнавы и пастыря Ерма, в Александрийском — 2 послания Климента, в одном из Сирийских кодексов — Псевдоклиментово послание «ad virgins».

Новый род литературы представляют с 125 г. апологии. Последние занимались защитой христианства от враждебного отношения к нему язычества и иудейства, причем позднее к этой задаче присоединилась другая: охрана церкви от посягательства на нее со стороны ересей и схизм.

Около 200 г., наконец, начинается богословская наука. Пишутся сочинения, которые занимаются не столько определением внешних положений, сколько в первую линию ставят своей задачей изложение и развитие христианского вероучения, разъяснение Святого Писания и т. п.

Разработка собственно христианской науки не является целью апологетической литературы. Последняя выступала и существовала, поскольку это затрагивалось борьбой христианства и язычества из-за вопроса о своем существовании. В латинской церкви это начинается не раньше III в., так как латинский язык в христианской литературе до этого применяется весьма редко и эпизодически.

§ 37. Мужи апостольские

Писания мужей апостольских принадлежат частью к концу первого, частью к началу II в. Многим из них приписывается, кроме того, более древнее происхождение. Мы укажем здесь важнейшие произведения.

1. Древнейшее сочинение Дидахе сделалось известным ученому миру в самое последнее время. Нашедший и опубликовавший его епископ Вриенний отнес его к 120–160 гг., признавая зависимость его от послания Варнавы и «Пастыря» Ерма. Отношения эти являются, однако, весьма сомнительными. Изложение двух путей, которое служит к разрешению вопроса, является первоначальным не в послании Варнавы, а апостольском учении. Во всяком случае сочинение это весьма древнее и носит древнейшие следы. Происхождение его падает на 80–90 гг.

Первая часть, кроме обращения к новокрещеному или описания путей жизни и смерти, содержит в себе указания на совершение крещения, посты, молитву и евхаристию, а также молитвы до и после причащения. Дальше даются указания на отношения к странствующим проповедникам или апостолам, пророкам и приезжающим чужим христианам, на празднование воскресение, избрание епископов и диаконов и очищение братьев. В заключении говорится о конце мира, воскресении и последующем суде. Первоначальное издание Вриенния явилось в Константинополе в 1882 году. О последующих изданиях см. Doctrina duodecim apostolorum, ed. Funk, 1887 и Карашев А. О новооткрытом памятнике «Учение двенадцати апостолов». М., 1896 г.

2. Связанное отчасти с Дидахе послание Варнавы переписчиками и отцами церкви приписывается апостолу Варнаве. Так как его суждение о Ветхом Завете противоречит апостольскому воззрению, то предполагать это весьма трудно. Во всяком случае, время его составления далеко превосходит времена апостола Варнавы, дожившего едва ли до 60 г. Ближайшее определение его составления затруднительно, и взгляды ученых по сему предмету далеко расходятся. Если, однако, обратить внимание на пророчества о 10 царях и то, что за ним следует (IV, 4–5), то это заставляет предполагать указание на события царствования Нервы или ближайшее последующее время. В новейшее время речь о восстановлении храма (16, 4), следующая за рассказом о разрушении иудейского храма, некоторыми относится к постройке капища Юпитеру при Адриане, в соответствии с чем самый памятник датируется 130–131 гг.

Послание в первой и значительной своей части содержит опровержение необходимости соблюдения Ветхого Завета со стороны исповедников христианства. Здесь отбрасываются ветхозаветные предписания относительно постов, жертвы, пищи, обрезания, субботы и храма, при чем путем чрезвычайно тонкой аллегористической экзегезы указывается на его чисто-духовное значение, и за старым союзом в его историческом виде или в его воззрениях оспариваются все права в отношении иудеев. Вторая часть содержит в себе изложение путей света и тьмы (ср. Funk A. и U. II, 77–108; RHE. I (1900) Nr. 1–2).

3. Почти одновременно с посланием Варнавы, а по вышеприведенной хронологии на 3 десятилетия древнее, является послание, которое Климент Римский от имени Римской церкви написал к коринфской общине с наставлением вернуться к церковному порядку, нарушенному неповиновением отдельных ее членов в отношении законных ее предстоятелей. Если оно написано и не в первые годы после Нерона, как думали раньше, то, во всяком случае, оно восходит к концу I века и появилось вскоре после Домицианова преследования. Как первое патристическое сочинение, обстоятельства происхождения которого известны, оно имеет большую ценность, особенно со времени находки и публикации (1875 г.) иерусалимской рукописи, пополнившей ранее существовавший пробел (LVII, 7–63) и сообщившей помещенную здесь молитву Господню.

Тому же отцу приписывается еще второе адресованное к коринфянам сочинение, которое древними также обозначалась как послание. Но то, так называемое второе Климентово послание ныне, со времени открытия его в полном виде (тогда как раньше отсутствовала вторая половина [XII, 5–20]), представляет на самом деле, вне всякого сомнения, — гомилию, проповедь, сказанную в Коринфе: это есть древнейшая проповедь, которой мы обладаем. Ошибка древних в характере послания привела к неправильному выводу относительно автора. К этому надо присовокупить, что язык и содержание идут против Климента и вообще свидетельствуют о позднейшем времени. Гарнак (Gesch. d. altcht. Litt., II, I, 438–450 гг.) не без основания видит в этом сочинении послание, отправленное около 170 г. папой Сотером к коринфянам (Eus. IV, 23, 11). Что касается приписываемого тому же Клименту послания «Аd virgnes», дошедшего только в сирийском переводе, то оно никоим образом не может быть усвоено Клименту, хотя и носит его имя, так как против этого решительно говорят выписки из Святого Писания, язык и содержание, которые указывают на другую эпоху. Оно могло