– Не совсем и чепуха… – Гуров говорил, покачивая носком туфли. – Надо, Петро, больше расширять свой кругозор. Еще при Союзе были публикации о том, что санскрит – язык, родственный русскому. Сами индусы считают, что русские говорят на одном из диалектов санскрита. Так что, с учетом всего этого, горы Гималаи в какой-то мере можно назвать Зима-лаи.

– О блин! Чего только не узнаешь в наши дни! – Петр удивленно покрутил головой. – И чему только верить? Вон некоторые наши соседи уже раструбили, что Будда – это уроженец неких Будынок под Конотопом, а Иисус Христос – коренной киевлянин. Х-ха! О блин, история на грани бреда сивой кобылы!..

Стас на это, вскинув большой палец, громко рассмеялся – классно у кого-то разгулялась фантазия!

– Ну, про Будду – ничего говорить не будду, – удачно скаламбурил Лев, чем вновь рассмешил Крячко, – хотя мы с ним пару месяцев назад «пересекались» при расследовании дела по убийству антиквара Зубильского. В смысле, с его скульптурой. А вот относительно личности Иисуса Христа, то историки уже давно задаются немалым числом вопросов. Например, всем известен первый год его жизни и последние годы, вплоть до распятия. А практически вся его жизнь до сих пор – сплошное «белое пятно».

– Первый раз об этом слышу! – недоуменно фыркнул Орлов.

– Но и это не все! – Гуров с некоторой многозначительностью покачал головой. – А ты в курсе, что имя Мария – древнеарамейское и корни Иисуса надо искать где-то в районе сирийского Маалюля? Да, да, того самого города, который не так давно, не считаясь с потерями, захватывали игиловские отморозки. До сих пор так никто и не знает, что именно и по чьему указанию они искали по тамошним церквям и монастырям. И еще, так сказать, в тему – один занимательный курьез. Представляете, в Европе нашелся один чудак, который желает возбудить уголовное дело по факту распятия Иисуса Христа как незаконного деяния, подпадающего под статьи УК.

– Это что, серьезно? – несколько даже опешил Станислав. – И кого же он собирается привлечь к ответственности?

– А кто его знает? – Лев недоуменно поморщил нос. – Может быть, прапраправнуков Каиафы и Понтия Пилата? Вот только непонятно, как их найти…

– Слушай, Лева, а когда это ты про все такое успеваешь читать? – Петр подозрительно прищурился. – Все-то мне жалуешься на нехватку свободного времени… А тут – гляньте-ка: прямо помесь историка с богословом. О, какую лекцию нам прочитал! А?

– Петро, угомонись! – со снисходительной иронией парировал Гуров. – Ты когда завтракаешь, что смотришь по ТВ? Криминальные сводки? А они тебе еще не надоели? Мне уже давно, даже до тошноты. Поэтому я в отличие от некоторых излишне рьяных службистов дома предпочитаю смотреть и читать что-нибудь познавательное, чтобы при встрече с образованными людьми не показаться им примитивом с тремя классами и четвертым коридором ЦПШ. Кстати! Никаких персональных намеков! – Он вскинул перед собой руки, как бы желая сказать: ничего личного!

– М-да-а-а… – укоризненно протянул Орлов. – Ну, понятное дело – «без намеков», хотя и с намеками. Ладно уж, критикуй! Авось исправлюсь…

– Да будет тебе разводить пессимизм! – Станислав жизнерадостно ухмыльнулся. – Слышь, Лева! А ЦПШ – это что такое? Центр подготовки…

– …Профессий, начинающихся на «ша»: шарманщиков, шпионов, шоферов и шашлычников, – с невозмутимым видом пояснил Лев и после секундной паузы добавил: – Но, в данном случае ЦПШ – церковно-приходская школа. Ну что, мы, наверное, пойдем? – спросил он генерала.

– Да, идите уж… – кисловато обронил Петр, побарабанив пальцами по столу. – Но завтра чтобы какие-то реальные результаты были. А то сразу оба пойдете в эту вашу ЦПШ набираться знаний!..

…Сев за свой стол, Лев углубился в изучение принтерных распечаток, переданных ему Жаворонковым. Стас, созвонившись с капитаном Сильченко, вполголоса обсуждал с ним ситуацию с поисками Кастета. Судя по досадливым интонациям его голоса, найти безвестно исчезнувшего домушника пока не удавалось.

Среди более чем четырех десятков звонков, принятых и сделанных Резенцовым за последнюю неделю жизни, три четверти приходились на телефон Юли. С десяток – на какие-то другие. В частности, пару раз Виталий перезванивался с неким Фархутдиновым Рамисом, проживающим в Липецке. В числе входящих был один звонок, сделанный с городского телефона местного отделения коммерческого банка.

Раза три Резенцову звонили с телефона московского благотворительного фонда «Счастливый взгляд спасенных». Еще три звонка Виталий сделал сам на телефон какого-то Леонида Ямщичного, проживающего в Москве. И лишь самый последний звонок, причем входящий, поступил с телефона Максимилиана Европкина.

«Похоже, это и есть тот Макс, который нам нужен!» – удовлетворенно отметил Гуров. Перелистав распечатки, он увидел справку по Европкину, подготовленную Жаворонковым. Как явствовало из этого материала, Максимилиан Европкин, восемьдесят седьмого года рождения, был прописан в Москве, в квартире сорок дома шесть по улице Верхней. На срочную службу в Российскую армию не призывался по состоянию здоровья. В две тысячи седьмом был осужден за мошенничество на три года общего режима. Отбыл только год, после чего его освободили по УДО.

Закончив чтение, Лев немедленно набрал номер Жаворонкова и распорядился в кратчайшие сроки подготовить распечатку номеров Максимилиана.

– То есть это и есть тот самый Макс, который вас интересует? – уточнил капитан.

– Думаю, что да… – подтвердил Гуров и отключил связь. – Что там у Сильченко? – спросил он Станислава.

Издав громкое «Пф-ф-ф-ф!..», он пояснил, что хоть капитан и «роет землю как экскаватор», но тем не менее с расследованием убийства и Твиста и исчезновения Кастета далеко продвинуться пока не удалось. Сильченко отработал почти всех названных Амбаром свидетелей картежной игры на золотую ложечку (исключая Хасана-Краба), но «раскрутить» ни одного из них на «чистуху» не удалось. У всех нашлись вполне убедительные «отмазки». К тому же напрямую выяснять, кто и кому «заложил» Твиста, он не мог, чтобы не подставить Бородкина. А задавая вопросы «вокруг да около», много не нарасследуешь.

– Значит, он только Хасана-Краба не смог найти?.. – задумчиво переспросил Лев, откинувшись к спинке стула. – Хм! Интересный момент… Вот не пойму – что именно, но что-то мне подсказывает: этот «товарищ Краб» и есть тот, кто стал источником информации для убийц Твиста. Сейчас попробуем найти его досье в наших базах данных…

По внутренней сети Главка он открыл информационный портал и, набрав поисковое задание, почти сразу же увидел открывшуюся на экране монитора страницу с данными по уроженцу Брянска Хасану Карабекову, семьдесят девятого года рождения, кличка Краб. Как явствовало из справочного материала, данный субъект имеет три отсидки за угоны автомобилей. Последний раз он вышел из заключения три года назад и с той поры в чем-то противозаконном замечен не был.

Официально он был зарегистрирован в Москве по улице Вольной в доме пять. Там он проживал со своей гражданской женой, которая и являлась собственницей квартиры. Есть ребенок дошкольного возраста. В настоящее время, согласно рапорту участкового, Карабеков работает грузчиком в сетевом супермаркете.