ЭНЕЯ: Вовсе нет. Он досягаем, и с ним можно сойтись в бою. Если судьба подарит мне шанс, я лично поведу атаку на Центр. Более того, атака уже началась, и я надеюсь впоследствии пояснить, каким образом. И я обещаю вам, что сражусь с ИскИнами в их логове.

ПОЛКОВНИК ФЕДМАН КАССАД: Мадемуазель Энея, дитя Ламии Брон, позволительно ли мне задать еще вопрос, касающийся моей судьбы и моего будущего?

ЭНЕЯ: Я постараюсь ответить, полковник, хотя, повторяю, я очень не люблю говорить о столь туманных вещах, как будущее.

ПОЛКОВНИК ФЕДМАН КАССАД: Любите или нет, дитя мое, но, по-моему, я заслужил ответ. Я тоже читал эти чертовы «Песни». Там сказано, что я последовал за Монетой в будущее, сражаясь со Шрайком… пытаясь ему помешать перебить остальных паломников. Это верно… несколько месяцев назад я прибыл сюда. Монета исчезла, а потом опять появилась, но более молодая, теперь она называет себя Рахилью Вайнтрауб. «Песни» утверждают, что скоро я вступлю в бой с легионами Шрайков, погибну и буду погребен в Хрустальном Монолите – только что выстроенной Гробнице Времени на Гиперионе, и тело мое в сопровождении Монеты отправится в прошлое. Как такое может быть, мадемуазель Энея? Я что, прибыл не в то время? Или не в то место?

ЭНЕЯ: Полковник Кассад, друг и защитник моей матери, не сомневайтесь: все идет по плану. Дядя Мартин создавал «Песни» на основе тех откровений, которые были ему даны. Не все подробности вашей биографии… и моей тоже… были ему доступны. Вообще-то ему открыли крайне мало из того, чему он сам был свидетелем.

Могу сказать вам, полковник Кассад: битва со Шрайком – реальность, но поэтически переосмысленная. В одном из возможных будущих вы погибнете в битве со Шрайком – с множеством воинов, подобных Шрайку, – и вам воздадут последние почести и ваше тело положат в Хрустальный Монолит. Но если это и произойдет, то лишь после многих лет и многих сражений. В ближайшие дни, месяцы, годы, десятилетия вас ждет еще уйма работы. Сейчас я прошу вас отправиться со мной в путь на «Иггдрасиле», это будет ваш первый шаг к новым сражениям.

ПОЛКОВНИК ФЕДМАН КАССАД (с улыбкой): Но вы все-таки уклонились от ответа, мадемуазель Энея. Позвольте спросить… будет ли Шрайк на вашем Древе Боли, когда оно отправится в путь?

ЭНЕЯ: Надеюсь, что да, полковник Кассад.

ПОЛКОВНИК ФЕДМАН КАССАД: Вы не сказали нам сегодня, мадемуазель Энея, кто такой Шрайк… откуда он взялся… какую роль играет в этой игре, которая началась много веков назад и продлится еще много веков?

ЭНЕЯ: Совершенно верно, полковник. Сегодня – не сказала.

ПОЛКОВНИК ФЕДМАН КАССАД: А когда-нибудь говорили, дитя мое?

ЭНЕЯ: Нет.

ПОЛКОВНИК ФЕДМАН КАССАД: Но вам известно, откуда он взялся?

ЭНЕЯ: Да.

ПОЛКОВНИК ФЕДМАН КАССАД: А вы расскажете это нам, дочь Ламии Брон?

ЭНЕЯ: Предпочла бы не рассказывать, полковник.

ПОЛКОВНИК ФЕДМАН КАССАД: Но если вас попросят еще раз, расскажете, не так ли? Или хотя бы ответите на прямые вопросы?

Энея молча кивает. В ее глазах блестят слезы.

ПОЛКОВНИК ФЕДМАН КАССАД: Шрайк впервые появляется в том самом отдаленном будущем, где я, согласно «Песням», вступаю с ним в бой, это так, мадемуазель Энея? В том самом будущем, где Центр дает свою последнюю битву?

ЭНЕЯ: Да.

ПОЛКОВНИК ФЕДМАН КАССАД: И Шрайк – это… это будет… конструкция, не так ли? Искусственное существо. Созданное Центром.

ЭНЕЯ: Все верно.

ПОЛКОВНИК ФЕДМАН КАССАД: Он станет удивительным сочетанием магической технологии Центра, энергии Связующей Бездны и кибридизованной личности реального человека, так ведь, мадемуазель Энея?

ЭНЕЯ: Да, полковник. Все это и еще многое другое.

ПОЛКОВНИК ФЕДМАН КАССАД: И Шрайк будет создан Центром, но станет служителем и аватарой другого… других… сил… личностей, так?

ЭНЕЯ: Да.

ПОЛКОВНИК ФЕДМАН КАССАД: Если честно, Энея, согласитесь, что в этой войне за душу человечества, мечущегося туда-сюда… как партия в четырехмерные шахматы… Шрайк будет пешкой для обеих сторон… для всех сторон?

ЭНЕЯ: Да, полковник… но не пешкой. Конем, пожалуй.

ПОЛКОВНИК ФЕДМАН КАССАД: Ладно, конем так конем. И этот кибрид, подключенный к Связующей Бездне, биоформированный, генетически реконструированный, нанотехнически усовершенствованный, жутко мутировавший шахматный конь… он берет начало в личности одного-единственного воина, верно? Возможно, собственного противника в этой тысячелетней партии?

ЭНЕЯ: Вам необходимо это знать, полковник? Нет ничего ужаснее, чем в подробностях узнать свою…

ПОЛКОВНИК ФЕДМАН КАССАД (мягко): Свое будущее? Свою смерть? Я это знаю, Энея, доченька моей подруги Ламии Брон. Я знаю, что ты носила в своей душе это страшное знание с самого рождения… еще до рождения, с тех самых пор, когда мы с твоей матушкой пересекали гиперионские моря и одолевали гиперионские горы, идя навстречу Шрайку, навстречу собственной судьбе. Я знаю, что тебе очень нелегко, Энея, девочка моя… куда труднее, чем вообще можно вообразить. Никому более не дано было родиться с таким тяжким бременем.

И все же я хочу знать свою участь. Полагаю, годы служения… – годы минувшие и годы грядущие… – дали мне такое право.

Правда ли, что Шрайк несет в себе личность одного-единственного воина?

ЭНЕЯ: Да.

ПОЛКОВНИК ФЕДМАН КАССАД: Мою? После моей смерти в бою ИскИны Центра… или какие-то силы… встроят мою волю, мою душу, мою личность в этого… монстра… и пошлют назад в прошлое через Хрустальный Монолит?

ЭНЕЯ: Да, полковник. Части вашей личности… но только части… будут встроены в живую конструкцию под названием Шрайк.

ПОЛКОВНИК ФЕДМАН КАССАД (со смехом): Но я доживу до того времени, когда смогу побить его в бою?

ЭНЕЯ: Да.

ПОЛКОВНИК ФЕДМАН КАССАД (смеется громче, искренне и непринужденно): Господи Иисусе!.. Клянусь Аллахом!.. Если у вселенной есть душа, это душа иронии! Я убиваю врага, съедаю его сердце, и враг становится мной… а я становлюсь им.

(Еще несколько минут молчания. «Иггдрасиль» развернулся и теперь снова приближается к Биосфере).

РАХИЛЬ ВАЙНТРАУБ: Друг Энея, возлюбленная Учительница, я не один год слушала, как ты учишь, и сама училась у тебя, и все эти годы мне не давала покоя одна загадка.

ЭНЕЯ: Какая, Рахиль?

РАХИЛЬ ВАЙНТРАУБ: Сквозь Связующую Бездну ты слышала голоса Иных… разумных существ, обитающих за пределами нашего пространства-времени, чьи личности и чьи воспоминания резонируют в субстанции Бездны. Через причащение твоей кровью некоторые из нас научились слышать отдаленное эхо этих голосов… львов, медведей и тигров, как их кое-кто называет.