Джордж снял рубашку и поднял крышку корзины для грязного белья. Он хотел бросить туда свою рубашку, когда его взгляд упал на нижнее белье Верины. Он увидел черный кружевной бюстгальтер и под стать ему трусики. Комплект казался новым, и он не помнил, чтобы видел жену в нем. Если она покупала сексуальное белье, то почему он не видел его? В этом отношении она никогда не была стеснительной.

Приглядевшись, он увидел нечто даже более странное: светлый волос.

Его охватил страх. В животе сделалось холодно. Он достал белье из корзины.

Принеся его в спальню, он произнес:

— Скажи, что я свихнулся.

— Ты свихнулся, — проговорила она, а потом увидела, что у него в руках. — Ты собираешься постирать мое белье? — усмехнулась она, но он почувствовал, что она нервничает.

— Красивое белье, — сказал он.

— Тебе повезло.

— Вот только я не видел его на тебе.

— Тебе не повезло.

— Но кто-то, наверное, видел.

— Конечно. Доктор Бернстайн.

— Доктор Бернстайн лысый. А на твоих трусах светлый волос.

Ее кожа цвета кофе со сливками побледнела, но она держалась вызывающе.

— Ну, Шерлок Холмс, какой ты делаешь из этого вывод?

— Что ты занималась сексом с мужчиной, у которого длинные светлые волосы.

— Почему это должен быть мужчина?

— Потому что тебе нравятся мужчины.

— Мне могут нравиться и девушки. Это модно. Теперь все бисексуалы.

Джорджу стало не по себе.

— Я вижу, ты не отрицаешь, что у тебя любовный роман.

— Какой ты догадливый.

Он покачал головой.

— Ты не принимаешь это всерьез.

— Вероятно.

— Так значит, ты признаешь это? С кем ты спишь?

— Не скажу, поэтому больше не спрашивай. Джордж едва сдерживал себя.

— Ты разговариваешь так, будто не сделала ничего дурного.

— Я не стану притворяться. Да, я встречаюсь с человеком, который мне нравится. Извини, что причинила тебе боль.

Джордж был совсем сбит с толку.

— Как это могло случиться так быстро?

— Это случилось постепенно. Мы женаты уже более пяти лет. — Розы увяли.

— Что я сделал не так?

— Женился на мне.

— Когда ты стала такой злой?

— Разве я злая? Мне просто все надоело.

— Что ты собираешься делать?

— Я не стану бросать его ради супружества, которое уже почти перестало существовать.

— Ты же знаешь, что я не могу согласиться с этим.

— Тогда уходи. Тебя никто не держит.

Джордж сел на пуфик перед ее туалетным столиком и закрыл лицо руками. Его вдруг захлестнула волна сильных чувств и унесла в далекое детство. Он вспомнил, как он переживал из-за того, что был единственным мальчиком в классе, который рос без отца. Он снова почувствовал мучившую его зависть, когда видел, как другие мальчики с отцами играют в мяч, меняют проколотую велосипедную шину, покупают бейсбольную биту, примеряют ботинки. Он снова кипел от злости к человеку, который в его глазах бросил их с матерыо, не питая никаких чувств ни к отдавшейся ему женщине, ни к родившемуся ребенку. Ему хотелось кричать, ударить Верину, рыдать.

Он нашел в себе силы снова заговорить.

— Я не оставлю Джека, — произнес он.

— Дело твое, — отозвалась Верина. Она выключила телевизор, сбросила журналы на пол, выключила настольную лампу и легла, отвернувшись от него.

— Это все, что ты можешь сказать? — изумился он.

— Я собираюсь спать. У меня деловая встреча за завтраком.

Он пристально посмотрел на нее. Знал ли он ее когда-либо?

Конечно, знал. В глубине души он понимал, что существуют две Верины: одна — преданный борец за гражданские права, а другая — завсегдатай вечеринок. Он любил их обеих, и он считал, что с его помощью они станут одним счастливым, уравновешенным человеком. И он ошибался.

Он оставался так несколько минут, глядя на нее при тусклом свете от уличного фонаря на углу. Я так долго ждал и любил тебя, думал он, все те годы вдалеке от тебя. Потом наконец ты вышла за меня и у нас появился Джек, и я думал, что все будет хорошо, всегда.

Он встал, разделся и надел пижаму.

Он не мог заставить себя лечь в кровать рядом с ней.

В гостевой комнате была кровать, но не застеленная. Он пошел в холл и достал из шкафа самое теплое пальто. Вернувшись в гостевую комнату, он лег в кровать и накрылся пальто.

Но он не спал.

* * *

Некоторое время спустя Джордж заметил, что Верина иногда носила одежду, которая не шла ей. У нее было красивое платье с цветочным рисунком, которое она надевала, когда хотела выглядеть как невинная девушка, хотя на самом деле оно придавало ей смешной вид. У нее был коричневый костюм, лишавший цвета ее лицо, но она так много заплатила за него, что не хотела признавать свою ошибку. У нее был горчичного цвета свитер, делавшийее замечательные зеленые глаза мутными и тусклыми.

Джордж у всех замечал такую склонность. У него самого имелись три рубашки кремового цвета, и ему хотелось, чтобы у них скорее протерся воротничок, чтобы их можно было выбросить. По разным причинам люди носят одежду, которую они ненавидят.

Но они никогда не надевают ее, когда встречаются с поклонником или поклонницей.

Когда Верина облачилась в черный костюм фирмы «Армани» и бирюзовую блузу, надела ожерелье из черного коралла, то стала выглядеть как кинозвезда, и она знала это.

Она должна была идти на встречу со своим любовником.

Джордж чувствовал себя таким униженным, словно испытывал мучительную боль в животе. Он больше не мог выносить этого. Ему казалось, что он летит с моста.

Верина ушла рано и сказала, что будет дома рано, поэтому Джордж решил, что они собираются вместе пообедать. Он позавтракал с Джеком и оставил его на попечении няни Тиффани. Он поехал к себе на работу в офисном здании «Кэннон хаус» поблизости от Капитолия и отменил назначенные на день встречи.

В полдень красный «ягуар» Верины, как обычно, находился на стоянке недалеко от ее офиса в центре города. Джордж ждал в конце квартала в своем серебристом «линкольне», наблюдая за выездом. Красная машина появилась в половине первого. Он влился в автомобильный поток и поехал на ней.

Она пересекла Потомак и вырвалась на загородные просторы Виргинии. Когда машин на дороге стало меньше, он сбавил скорость. Было бы странно, если бы она заметила его. Он надеялся, что она не обратит внимания на часто встречающийся, такой, как у него, серебристый «линкольн». На своем приметном «мерседесе» он такого сделать не смог бы.