что-то отталкивающее, так могла улыбаться змея, подползая к жертве. – Я оставляю вас здесь, для охраны. Мой верный Филофей позаботится о вас, а чуть позже вы получите обещанное серебро и даже сверх того. Все знают – своих верных слуг я награждаю щедро!

Воины разом поклонились.

– Ваша задача – охранять дом снаружи и, если понадобится, изнутри. Повинуйтесь во всем Филофею, а уж он не оставит вас своими заботами. – Никандр расхохотался. – Приступайте же к своим обязанностям прямо сейчас, отоспитесь завтра.

Ночь прошла спокойно. Лишь иногда доносился из дома приглушенный девичий визг. Эпарх уехал засветло, не прощаясь со стражами, лишь кивнул провожавшему его Филофею. Смотритель вертепа велел Навризу закрыть ворота и, махнув рукой, пригласил воинов в дом.

– Постой-ка. – Он обернулся на пороге, внимательно посмотрев на Хельги. – Мы не могли встречаться раньше, воин?

– Нет, – как можно беспечнее ответил князь. – Я приехал в столицу лишь три дня назад.

– Но ведь столица в осаде!

– Морем.

Показав каждому отдельную каморку в глубине дома, Филофей откланялся, прислав сгорбленную старуху с вином и пищей. Как ни пытался Хельги ее разговорить, та никак не реагировала, похоже, вообще была глухая. Пожав плечами, князь улегся на жесткое ложе – в конце концов, пора было и отдохнуть. Он быстро провалился в сон, темный, без сновидений, а потом словно бы услышал чей-то зов. Тоскующий девичий голос звал какого-то Немеда.

Интересно. Вроде у князя никаких знакомых с таким именем не было. С чего ж такой сон? Или это не сон? Хельги осторожно приподнялся на ложе. Зов повторился.

– Немед! – тихо позвали откуда-то слева.

Князь наклонился, увидел в стене небольшое отверстие толщиной с мизинец.

– Я здесь, – шепотом отозвался он.

– Слава Господу! – с явным облегчением произнес голос. Такой нежный, девичий. – Открой дверь, я приду.

– Иди…

Хельги спрятался за дверью, открыл, услыхав торопливые шаги. Оглянувшись, скользнула в комнату тонкостанная дева, закутанная в прозрачное шелковое покрывало.

– Немед. – Она оглянулась, и Хельги, отбросив смущение, поклонился. – Ты не Немед! – Девица попыталась убежать – не тут-то было: князь припер дверь ногой.

– Куда ж ты так спешишь, красавица?

– Пусти… Или я позову стражу!

– Я сам стража, – усмехнулся Хельги. – А вот поведай-ка мне, кто такой этот Немед?

– Не твое дело! – зыркнула черным очами дева. – Выпусти, говорю, хуже будет.

– Ага… Сейчас позову Филофея, пусть уж он объяснит мне… – Князь приоткрыл дверь.

– Не надо Филофея, – неожиданно взмолилась гостья. – Пожалуйста, не надо.

– Так кто такой Немед? Ну?

– Страж. Тот, что был до тебя. Был… – Девушка неожиданно разрыдалась. – Я предупреждала его, а он… Впрочем, и мне недолго осталось. Я слышала, как хозяин говорил Навризу – сегодня придет густобровый.

– Так, дева. – Тщательно подперев дверь скамейкой, князь строго взглянул на девушку: – Давай-ка по порядку. О чем ты предупреждала Немеда? Почему тебе недолго осталось? Как это связано с густобровым и кто он такой? Говори обо всем, что тут творится. Поверь, хуже тебе от этого не будет.

Гостья обреченно вздохнула.

– Мне уже все равно. Будь что будет… И ты, соглядатай, не выпытаешь у меня ничего!

Хельги успокоил разбушевавшуюся девицу двумя пощечинами и вкрадчиво спросил:

– Тебе здесь очень страшно?

– Да, – еле слышно ответила гостья.

– Я прогоню твой страх. Как тебя зовут?

– Агния.

– Так о чем ты предупреждала Немеда?

– Чтоб уходил. Они убивают и стражников. Ну, тех, кто слишком уж долго…

– Ясно. – Князь кивнул. – И ты еще не хотела говорить! Теперь о густобровом.

– Он друг хозяина. Но часто ведет себя здесь как хозяин. Страшный человек. Когда он приходит, девушки исчезают…

– То есть как это – исчезают? А ну, давай поподробнее, Агния.

Методом кнута и пряника Хельги все же удалось разговорить девушку. Впрочем, полученная информация стоила этих усилий, даже если и была правдивой лишь наполовину. В вертепе «Синее сердце» не по своей воле находились как девушки, так и мальчики. Мальчиков хозяева использовали для банального зарабатывания денег и для сбора материалов на важных имперских сановников, девушки же – совсем для иного. Их тут было и так немного, и те исчезали одна за другой. Обычно за ними приезжал густобровый…

– Густые, почти сросшиеся над переносицей, брови, подбородок выбрит до синевы? – в этом месте перебил Агнию Хельги. – Зовут Овидием?

– Да, кажется, так его назвали.

– Ясно. Дальше!

Дальше Агния поведала мало. Собственно, все ее страхи были основаны лишь на догадках. Ну, увозил и куда-то девок – и что? Может, находились покупатели.

– Нет, господин, раньше такого не было.

– А ты давно здесь?

– С лета.

– И как давно начали увозить дев?

– Всегда по пятницам. Вернее, в ночь с пятницы на субботу. А давно ли… Наверное, с начала осени. Иногда Овидий уводил и мальчиков…

– В ночь с пятницы на субботу… Странно. Так ведь вчера была пятница.

– Вот всех и увезли… разом.

– Но я ничего не видел!

– Их вывели черным ходом.

– А, тогда это должен был видеть мой напарник. Ладно, спрошу.

– Так я пойду? – Агния с надеждой посмотрела на Хельги: – Ты… ты поможешь мне бежать отсюда?

Князь улыбнулся.

– Думаю, что да.

Выглянув в коридор, он выпроводил неожиданную посетительницу и задумчиво уставился в окно, забранное свинцовым переплетом. Надежно сработано – не выберешься при всем желании. Ну, он-то свободен, по крайней мере ночью. Правда, девица недвусмысленно заявила, что здесь пропадают и стражники. Поистине, очень странное место.

– Господин… – Князь вновь услышал приглушенный шепот. – Кто-то заходил в мою комнату, пока меня не было. Рылся в вещах.

– Это точно?

– Да… у меня рядом с иголкой лежала синяя нитка, а теперь – серая… Мне страшно, господин.

– Не хнычь. И жди ночи.

Князь опустился на ложе. Нехорошие мысли терзали его, не давая покоя. Почему не разрешили надеть кольчуги? Ведь хорошему лучнику… Интересно, кто из них хороший лучник, Навриз или Филофей? И почему так дотошно выспрашивали о родичах? Выбирали никому не нужных сирот, пропажи которых никто не заметит? Значит, и в самом деле собирались использовать. Сегодня же нужно переговорить с сирийцем…

Уходя на смену, Хельги испытывал нараставшее беспокойство. Вроде и Филофей, давая указания, смотрел на него как-то не так, и Навриз усмехался. Ночь на этот раз выдалась серая, луна то и дело скрывалась за облаками. Слышно было, как где-то у стены Константина лаяли сторожевые псы. Князь осторожно обошел дом и тихонько позвал:

– Неарх! Сириец!

– Тьфу ты, черт! Болгарин! – отозвались за спиною. – Чуть не всадил тебе кинжал в спину. Хорошо – позвал.

– Здесь вчера выводили дев?

– Да. А почему ты спрашиваешь?