или кухонный робот, или лифт. Ей просто неоткуда было знать, что вот уже, как минимум, несколько дней все учёные находятся в секторе сна…

Оставалось только выяснить почему и как так получилось. И так ли не в курсе Марта, как кажется на первый взгляд. Сурецкая была загнана, как дикий зверь. Она боялась своей тени. Паранойя? Или есть к этому обстоятельства? Нужно было выяснить, выяснить, как можно больше.

Так что пришлось засучить рукава и садиться к компьютерной системе, проводить поиск последних распоряжений и команд, а так же тех, кто это акцептовал. Или чьим именем. Марта или именем Марты? Старик? Или именем Старика?

Компьютер – слишком сложная техника и для того, кто в нём разбирается, и для того, кто в нём не разбирается. Машина – памятлива, она запоминает слишком многое и рада этим поделиться. Лариса Викторовна не знала, что на этой станции может появиться ещё один компьютерщик. Она не пыталась затереть свои следы, и они кроваво-красной нитью тянулись за её действиями по журналам и реестрам.

Да. Это, действительно, она лично отправила учёных в капсулы. Спать. Вот только подтверждал её действия сам Старик.

К сожалению, это только подтверждало мысли Эммануэль о том, что Старик решил от неё избавиться. Или сам, или при помощи Сурецкой. Это уже было не так уж и важно. Куда ценнее была информация о том, что Лариса Викторовна каждую ночь выходила из своего сектора и отправлялась к Старику. И причина её походов, увы, была совсем не важна. Она была.

Соответственно, сегодня Сурецкая не придёт на встречу. Старик начнёт её искать, а… её нет. И на камерах нет, и не на камерах тоже нет. Вряд ли ему придёт в голову сразу же, что виновата Эми. Скорее всего, первой ему придёт в голову Марта…

Что ж… Это означало, что Марте тоже нельзя идти к Старику… И Эми двинулась на кухню. Нет, эта женщина в её глазах по-прежнему не имела ни граммулечки доверия. Просто её история нашла своё подтверждение в компьютерных мозгах. Да. Сухими цифрами стыковок, отстыковок, потерь спасательной капсулы, незнакомых передатчиков…

Марта нашлась на кухне. Пустым взглядом она смотрела на морковку, не в силах заставить себя шевелиться.

- О, ты то мне и нужна, - Эми плюхнулась рядом с ней, слегка бесцеремонно толкнула женщину в плечо. – Что случилось?

- Консервация, - почти сизыми губами сказала Марта.

- Ага, - пробормотала Эммануэль. – Значит, он успел первым. Не страшно. Давай-ка, поднимайся. Пойдём. Пойдём. Нам нужно в медблок. Давай, опирайся на меня.

- Н… не могу.

Эми кивнула, резвым мячиком отпрыгнула в сторону, задумалась.

Кухня… Должна быть базовая аптечка. Что-то мелкое… что-то однозначное.

В конце концов, кухня – место такое… Происходит разное. Значит, аптечка должна быть в пределах досягаемости. Шкафчик?

Открыв шкафчик, Эми вытащила оттуда маленькую серую коробочку, открыла. Бинты, повязки, зелёнка… нашатырь… ага! Сердечные капли, причём препарат достаточно недавнего поколения, уже разрабатывался и презентовался на памяти самой Эммануэль. Сноровисто накапав капельки в стакан, девушка подсунула воду с каплями Марте:

- Пей! Мелкими глоточками. Оно мерзко на вкус, но зато работает. Давай.

- За… зачем мне это пить?

- Затем, что операции проводить я не умею! Я не врач! А тебе такими темпами нужен будет кардиолог! Так что когда вернёмся вниз, первым делом пойдёшь ко врачам, приводить себя в порядок, - Эми ругалась, потому что… она могла понять, когда отдел зачистки зачищает преступника. Она могла понять, когда свои, хорошие парни и девочки умирают в перестрелке с преступниками или просто стычке. Она могла понять, когда умирает кто-то в научном опыте. Но… умирать вот так? На ровном месте? Просто потому, что рядом нет медицинской помощи? Нет! Вот так – нельзя.

На лицо Марты, пересаженной на угловой диванчик, прикрытой пледом, мало-помалу вернулся нормальный цвет.

Эми, соскучившаяся по нормальной пасте, уже к этому моменту успела приготовить пасту с беконом и грибами на двоих и сейчас задумчиво рассматривала ингредиенты, решая, чего ей хочется больше. То ли приготовить молочные коржики, то ли сделать влажный кекс.

- Получше стало? – дружелюбно уточнила она у Марты.

- Да… спасибо.

- И? Что тебя так напугало?

- Консервация…

- Мне это ни о чём не говорит, - призналась Эммануэль. – Ничего из этого в документах я не видела, как и в инструкциях, так и во внутренних распорядках.

- Это… появилось одновременно с Ларисой. Полагаю, она и ввела. Это… протокол… безопасности. Она так говорила.

- Кто-то насмотрелся низкопробных фантастических боевиков, - пробормотала капитан Лонштейн, поставив перед Мартой тарелку с ужином. – Так. Что за протокол? Что он делает? Зачем нужен?

- Это… полное отключение всех систем станции. Вообще всех… Поддержки искусственной гравитации, например, тоже. Обеспечения тепла. Всё погружается… в анабиоз. Продолжают работать гидропонные сады, поскольку результат их работы… он там много где применяется. Но … всё остальное… ничего нельзя, - женщина развела руками.

Эми едва уловимо усмехнулась:

- И что?

- Что… ?

- Ты так испугалась, словно наступил конец света. Но я тебя правильно понимаю, что нельзя будет приготовить с помощью комбайна еду? И она сама не приедет на конвейре. Придётся прогуляться до садов?

Марта задумалась.

Потом кивнула, осознав, что вводимые мероприятия как-то не похожи на действительно пугающие. Система искусственной гравитации? Но она и без того работала хорошо если в десятой части всей станции! И Марте больше нравилось, пожалуй, на станции передвигаться в невесомости, чем идти на своих двоих.

Гидропоника перестанет доставлять продукты на кухню? Ну, так Марта и без того сама ходила в сады, чтобы собрать урожай. Ей больше нравилось для готовки собирать не самые спелые плоды, которые уже падают сами, а те, что уже созрели, но ещё не упали. Крепенькие. Наливные…

По ассоциативной цепочке её размышления замкнулись на то, что на самом деле беспокоило женщину:

- Он может нас убить.

- Старик? – уточнила Эми и, дождавшись подтверждающего кивка, отрицательно покачала головой. – Он это сделает, только в одном случае. Если мы покорно позволим ему делать всё, что он хочет. А у нас таких планов нет.

- Но мы… заперты здесь.

- Как и он. Вот только он заперт в камере, а для нас доступна вся станция.

- Но у него есть камеры!

- Которые мы можем спокойно ослепить. Я обратила внимание, что он впечатляюще плох с компьютерами. А я неплохо