– Может быть, войдете?

Он прошел в кабинет. Типичный богач, вырядившийся ковбоем из любви к Дикому Западу или ради бизнеса. Зимой в Палм-Спрингс от таких не протолкнешься. Акцент выдавал в нем жителя Восточного побережья, но не из Новой Англии. Нью-Йорк или Балтимор, хотя, возможно, Лонг-Айленд или Беркшир. Нет, вряд ли.

Я жестом показал ему на кресло для посетителей, а сам уселся на свой древний скрипучий трон. Я ждал.

– Не знаете, где сейчас Икки?

– Понятия не имею, мистер Граймз.

– А как вас угораздило с ним связаться?

– Из-за денег.

– Объяснение более чем достаточное, – улыбнулся он. – И далеко его занесло?

– Я помог ему покинуть город, хотя не понимаю, какого черта должен объясняться перед вами. К тому же я все рассказал своему заклятому приятелю из офиса шерифа.

– Заклятому?

– Полицейские недолюбливают ищеек вроде меня, но его я знаю давно. Мы друзья, насколько могут дружить звезда частного сыска и полицейский.

– Я сказал вам, кто я такой. Мы не последние люди в Вегасе. Этот город всецело принадлежит нам, и не понимает этого только один вшивый газетчик, мутящий воду за нашими спинами. Мы не трогаем его только потому, что не хотим вредить своей репутации. Убийства теперь не в почете.

– Скажите это Икки Розенштейну.

– Это не убийство, а наказание. Икки пошел против правил.

– Да, только ваши парни пристрелили не того. Им следовало присмотреться, прежде чем палить в первого встречного.

– Они бы так и сделали, если бы вы не вертелись под ногами. Парни спешили. Мы не любим лишнего шума.

– Кто эти «мы» – великие и ужасные?

– Не стройте из себя невинную девицу, Марлоу.

– Ладно, допустим, я понял.

– Вот чего мы хотим. – Он вытащил из кармана смятую купюру и положил на стол рядом с собой. – Найдите Икки и скажите ему, чтобы не трясся за свою шкуру. Пусть возвращается, раз уж парни пристрелили не того. Светиться нам ни к чему. А это за услуги. – Он кивнул на тысячную купюру – наверняка самую мелкую из тех, что завалялись в кармане. – Еще одну получите, когда исполните поручение. Если Икки откажется, считайте, что мы в расчете.

– А по физиономии не хотите получить вашей бумажкой?

– Это неразумно. – С приветливой улыбкой мистер Граймз одним движением вытащил «кольт-вудсмен» с коротким глушителем. От одного выстрела ствол не заклинит. Мой гость двигался быстро и плавно, не меняя выражения лица. – Я сумею доказать, что не покидал Лас-Вегаса, а вас найдут мертвым в собственном кабинете. Эка невидаль – еще одна зарвавшаяся ищейка, получившая по заслугам. Так что положите руки на стол и пораскиньте мозгами. Я стреляю без промаха, даже с этим чертовым глушителем.

– Полегче, мистер Граймз. Никаких рук на стол. Лучше скажите, что вы думаете об этом? – Я швырнул ему остро заточенный карандаш; продолжая сверлить меня взглядом, он перебросил пушку в левую руку, а правой поднял карандаш. – Вот, прислали по почте. Ни привета, ни обратного адреса. Думаете, я никогда не слыхал о таком, мистер Граймз?

Он нахмурился и бросил карандаш на стол. Не дожидаясь, когда он перебросит пушку, я быстрым движением сунул руку под стол, сжал рукоять сорок пятого калибра и установил палец в спусковой крючок.

– Загляните под стол, мистер Граймз, и увидите дуло закрепленного там пистолета сорок пятого калибра, нацеленное вам в живот. Прежде чем стрелять, подумайте: ведь если моя рука дрогнет, я разнесу ваше брюхо в клочья. Даже киношники уже усвоили, что сорок пятый калибр отбрасывает жертву футов на шесть.

– Ничья, – мягко промолвил он, спокойно убрал пушку и усмехнулся. – Чисто сработано, Марлоу. Вы бы нам пригодились. Но для вас это долгая история, а у нас времени нет. И все же попытайтесь разыскать Икки. Вряд ли ему захочется быть в бегах до конца жизни. А рано или поздно мы его найдем.

– Еще кое-что, мистер Граймз. Если забыть на минуту об Икки, чем насолил вам лично я?

Он задумался – или сделал вид, что думает.

– Помните дело Ларсена? Из-за вас нашего человека отправили в газовую камеру. Мы такого не забываем. Мы думали сделать вас козлом отпущения в деле Икки. Вы всегда будете козлом отпущения, если не станете играть по нашим правилам. Когда-нибудь, в самый неожиданный момент, мы припомним вам эту историю.

– Человек, который занимается моим ремеслом, всегда козел отпущения, мистер Граймз. Забирайте вашу бумажку и выметайтесь. Возможно, я и соглашусь предупредить Икки, но мне нужно все обдумать. Что до Ларсена, то я тут ни при чем – все сделали копы, я лишь случайно узнал, где он прячется. Только не говорите мне, что вы без него скучаете.

– Мы не любим, когда нам мешают. – Он небрежно засунул купюру в карман и встал.

Я убрал палец со спускового крючка сорок пятого калибра и вытащил свой любимый «смит-вессон» тридцать восьмого калибра. Граймз с презрением смотрел на мои манипуляции.

– Я буду в Вегасе, Марлоу. Можно сказать, я и сейчас там. Найти меня можно в «Эсперансе». И запомните, нас волнует не Ларсен, он один из многих. А то, что нашелся паршивый сыщик, который его сдал.

Он кивнул и вышел.

Некоторое время я размышлял. Я не верил, что Икки к ним вернется, не настолько он им доверял. Но мне не давала покоя одна мысль.

Я позвонил Анне Риордан:

– Я еду на поиски Икки. Так надо. Если в течение трех дней от меня не будет вестей, дай знать Берни Олсу. Флагстафф, штат Аризона. Кажется, Икки там.

– Ты сумасшедший! – воскликнула она. – Это же ловушка!

– Сейчас меня посетил некий мистер Граймз из Вегаса. У него была пушка с глушителем, но я справился, однако нельзя рассчитывать, что мне и дальше будет везти. Если я найду Икки и сообщу об этом мистеру Граймзу, Синдикат, возможно, оставит меня в покое.

– И ты отдашь его в руки бандитов? – недоверчиво спросила Анна.

– Нет. Я не буду спешить с отчетом. Дам Икки возможность сесть на самолет до Монреаля. Купит поддельные документы – в Монреале с этим проблем не будет, оттуда – в Европу. У Синдиката длинные руки, поэтому Икки придется сесть на дно, но выбора у него нет. Или затаится, или его возьмут на карандаш.

– Умно, дорогой, но не забывай про свой карандаш.

– Хотели бы меня убить, давно убили бы. Запугать – другое дело.

– Но тебя невозможно запугать, отважный красавчик.

– Еще как возможно. Но страх меня не парализует. Увидимся. Не вздумай завести любовника до моего возвращения.

– Да пошел ты, Марлоу!

Анна бросила трубку.

Умею я ляпнуть.

Я не стал дожидаться, пока у ребят из убойного отдела дойдут до меня руки, и смылся из города. Им потребуется время, чтобы докопаться до истины. И, судя по всему, Берни Олс не спешил делиться информацией. Люди шерифа и городская полиция ладили как кошка с собакой.