воображения и для таких людей, как Григорий Великий, дьявол был не фигурой речи, а жизненной и кровавой реальностью, бродящей повсюду, предлагающей искушения и творящей все виды зла; обычно его можно было прогнать струей святой воды или крестным знамением, но после себя он оставлял ужасный запах горящей серы. Он был большим поклонником женщин, использовал их улыбки и очарование в качестве приманки для своих жертв и иногда завоевывал их расположение - если верить самим дамам. Так, одна женщина из Тулузы призналась, что часто спала с Сатаной и в возрасте пятидесяти трех лет родила от него чудовище с волчьей головой и змеиным хвостом.9 У дьявола была огромная когорта демонов-помощников, которые витали вокруг каждой души и настойчиво склоняли ее к греху. Они также любили ложиться в качестве "инкубов" с беспечными, одинокими или святыми женщинами.10 Монах Рихальм описывал их как "наполняющих весь мир; весь воздух - это густая масса дьяволов, всегда и везде подстерегающих нас... удивительно, что хоть один из нас остался жив; если бы не милость Божья, никто из нас не смог бы спастись".11 Практически все, включая философов, верили в это множество демонов; но спасительное чувство юмора смягчало эту демонологию, и большинство здоровых мужчин смотрели на маленьких дьяволов скорее как на озорников-полтергейстов, чем как на объекты ужаса. Считалось, что такие демоны врываются в разговоры, но незаметно, прорезают дыры в одежде людей и бросают грязь в прохожих. Один усталый демон сел на головку салата и был по неосторожности съеден монахиней.12

Еще более тревожным было учение о том, что "много званых, но мало избранных" (Мф. xxii, 14). Ортодоксальные богословы - как магометане, так и христиане - считали, что подавляющее большинство человеческой расы попадет в ад.13 Большинство христианских богословов воспринимали буквально приписываемое Христу утверждение: "Верующий и крестящийся спасется; а неверующий да будет проклят" (Марк xvi, 16). Святой Августин с неохотой пришел к выводу, что младенцы, умирающие до крещения, попадают в ад.14 Святой Ансельм считал, что проклятие некрещеных младенцев (викарно виновных в грехе Адама и Евы) не более неразумно, чем рабский статус детей, рожденных рабами, который он считал разумным.15 Церковь смягчила эту доктрину, сказав, что некрещеные младенцы попадают не в ад, а в лимб - Infernus puerorum, - где их единственным страданием является боль от потери рая.16 Большинство христиан верили, что все мусульмане - и большинство мусульман (за исключением Мухаммеда) верили, что все христиане - попадут в ад; и было общепринято, что все "язычники" прокляты.17 Четвертый Латеранский собор (1215 г.) объявил, что ни один человек не может быть спасен вне Вселенской церкви.18 Папа Григорий IX осудил как ересь надежду Раймона Люлли на то, что "Бог так любит Свой народ, что почти все люди будут спасены, поскольку, если бы проклятых было больше, чем спасенных, милосердие Христа было бы лишено великой любви".19 Ни один другой видный церковный деятель не позволял себе верить - или говорить - в то, что спасенных будет больше, чем проклятых.20 Бертольд Регенсбургский, один из самых известных и популярных проповедников XIII века, считал, что соотношение проклятых и спасенных составляет сто тысяч к одному.21 Св. Фома Аквинский считал, что "в этом также проявляется милосердие Божие, что Он возносит немногих к тому спасению, от которого очень многие погибают".22 Многие считали вулканы устами ада; их грохот был слабым эхом стонов проклятых;23 А Григорий Великий утверждал, что кратер Этны ежедневно расширяется, чтобы принять огромное количество душ, которым суждено быть проклятыми.24 Переполненные недра земли заключили в свои жаркие объятия подавляющее большинство всех когда-либо рожденных человеческих существ. Из этого ада не будет ни передышки, ни спасения на протяжении всей вечности. Сказал Бертольд: Сосчитайте песок на морском берегу или волосы, выросшие на человеке или звере со времен Адама; на каждую песчинку или волос приходится год мучений, и этот отрезок времени едва ли будет означать начало мучений осужденного.25 Последний миг жизни человека был решающим для всей вечности; и страх, что в этот последний миг человек может оказаться грешным и некрещеным, тяжелым грузом лежал на душах людей.

Эти ужасы были в некоторой степени смягчены доктриной чистилища. Молитвы за умерших были обычаем, столь же древним, как и Церковь; покаяния и мессы, совершаемые в помощь умершим, можно проследить уже в 250 году.26 Августин обсуждал возможность создания места для очистительного наказания за грехи, прощенные, но не полностью искупленные перед смертью. Григорий I одобрил эту идею и предположил, что муки душ в чистилище могут быть сокращены и смягчены молитвами их живых друзей.27 Теория не была полностью захвачена народной верой, пока Петр Дамиан, около 1070 года, не придал ей афлатус своего пылкого красноречия. В двенадцатом веке она получила распространение благодаря легенде о том, что святой Патрик, чтобы убедить некоторых сомневающихся, позволил вырыть в Ирландии яму, в которую спустились несколько монахов; некоторые вернулись, рассказали сказку и описали чистилище и ад с обескураживающей живостью. Ирландский рыцарь Оуэн утверждал, что спустился через эту яму в ад в 1153 году, и его рассказ о пережитом имел огромный успех.28 Туристы приезжали издалека, чтобы посетить эту яму; развились финансовые злоупотребления, и папа Александр VI в 1497 году приказал закрыть ее как самозванную.29

Какая часть людей в средневековом христианстве принимала доктрины христианства? Мы слышим о многих еретиках, но большинство из них признавали основные догматы христианского вероучения. В Орлеане в 1017 году два человека, "достойнейшие по происхождению и учености", отрицали творение, Троицу, рай и ад как "пустые бредни".30 Иоанн Солсберийский в двенадцатом веке рассказывает, что слышал, как многие люди говорили "иначе, чем может быть в вере";31 В том же веке, говорит Виллани, во Флоренции были эпикурейцы, которые насмехались над Богом и святыми и жили "по плоти".32 Гиральдус Камбренсис (1146?-1220) рассказывает о безымянном священнике, который, упрекая другого за небрежное проведение мессы, спросил, действительно ли его критик верит в транссубстанцию, Воплощение, Рождение Девы Марии и Воскресение, добавив, что все это было придумано хитрыми древними, чтобы держать людей в страхе и сдерживать их, а теперь продолжается лицемерами.33 Тот же Джеральд из Уэльса цитирует ученого Симона Турнейского (ок. 1201 г.), который однажды воскликнул: "Боже всемогущий! Как долго просуществует эта суеверная секта христиан и это выскочка-изобретение?"34 Об этом Симоне рассказывают, что на одной из лекций он доказывал с помощью хитроумных аргументов доктрину Троицы, а затем, воодушевленный аплодисментами аудитории, похвастался, что может опровергнуть эту доктрину еще более сильными аргументами; после чего, как нам рассказывают, его