– Мадам, я ничего не могу сделать.

– Вы должны кого-нибудь разбудить! – Она схватила его за плечи и свирепо тряхнула. – Это вопрос жизни и смерти. Если вы кого-нибудь не разбудите сейчас же, не знаю, что я с вами сделаю…

– Мадам, будьте любезны, уберите руки.

Откуда-то сверху, из-за спины швейцара, донесся недовольный голос с типичным массачусетским выговором.

– Что там такое?

– Тут дама, сэр, – с облегчением отозвался швейцар, – она меня трясет.

Он отступил внутрь, чтобы объяснить подробней, что происходит, и Бейби, воспользовавшись случаем, тут же ворвалась в холл. На верхней лестничной площадке, кутаясь в расшитый белый персидский халат, стоял заспанный молодой человек весьма странного вида. У него было неестественно красное лицо какого-то монстра, казавшееся мертвым, несмотря на яркий цвет кожи, а над верхней губой – нечто напоминающее затычку. Увидев Бейби, он отшатнулся, чтобы спрятать голову в тени.

– В чем дело? – повторил он.

Бейби начала излагать, в волнении подходя все ближе к лестнице, и только теперь разглядела, что «затычка» на самом деле – это ночная повязка для усов, а необычный цвет лицу молодого человека придавал густой слой красного кольдкрема, но все это вполне вписывалось в творившийся кошмар.

– Вы должны немедленно поехать со мной в тюрьму и освободить Дика! – неистово выкрикнула она в заключение.

– Скверная история, – сказал он.

– Да уж, – примирительно согласилась она. – Ну так что?

– Учинить драку в полиции… – В его тоне послышалась нотка личной оскорбленности. – Боюсь, до девяти часов ничего сделать не удастся.

– До девяти часов?! – в ужасе воскликнула Бейби. – Да нет же, уверена, что вы сами можете кое-что предпринять. Ну хотя бы поехать со мной в тюрьму и проследить, чтобы ему не причинили еще какого-нибудь вреда.

– У нас нет на это полномочий. Подобными делами занимается консульство, а оно начинает работать в девять.

Его лицо, из-за повязки и крема лишенное всякого выражения, взбесило Бейби.

– Я не могу ждать до девяти. Зять сказал мне, что ему выбили глаз – он серьезно ранен! Я должна его увидеть. Он нуждается в медицинской помощи. – Она перестала сдерживаться и разразилась сердитыми слезами, надеясь, что ее отчаяние подействует на него сильнее, чем слова. – Вы должны что-то сделать. Это ваша обязанность – защищать американских граждан, попавших в беду.

Но этот человек был родом с Восточного побережья, его трудно было пробить. Демонстрируя нечеловеческое терпение, с каким приходится сносить отсутствие понимания с ее стороны, он плотнее запахнул свой персидский халат и, укоризненно покачивая головой, спустился на несколько ступенек.

– Напишите этой даме адрес консульства, – велел он швейцару. – А также найдите для нее адрес и телефон доктора Колаццо. – Он повернулся к Бейби с видом Христа, которого удалось-таки вывести из себя. – Дорогая сударыня, посольский корпус представляет правительство Соединенных Штатов в дипломатических отношениях с правительством Италии. Он не имеет никакого отношения к защите граждан – за исключением тех случаев, когда существует особое распоряжение Государственного департамента. Ваш зять нарушил законы этой страны и был взят под стражу, так же как итальянец мог быть заключен в тюрьму в Нью-Йорке. Освободить его может только итальянский суд, и если вашему зятю будет предъявлено обвинение, вы можете получить помощь и совет от сотрудников консульства, в чьи обязанности входит защита интересов американских граждан. А консульство открывается в девять часов утра. Даже если бы речь шла о моем собственном брате, я бы ничего не смог сделать…

– Можете вы хотя бы позвонить в консульство? – перебила его Бейби.

– Мы не имеем права вмешиваться в дела консульства. Когда в девять часов консул появится на своем рабочем месте…

– Ну хотя бы его домашний адрес можете мне дать?

После короткой заминки мужчина отрицательно покачал головой. Взяв у швейцара листок с адресами, он передал его Бейби.

– А теперь прошу меня извинить.

Ловким маневром он подвел ее к двери; на миг фиолетовый отсвет зари упал на его красную маску, придав ей ядовитый оттенок, и осветил чехольчик для защиты усов во время сна. В следующее мгновение Бейби уже стояла одна на крыльце. Она провела в посольстве всего десять минут.

Площадь, на которую выходило здание, была пустынна, если не считать старика, подбиравшего окурки с помощью заостренной на конце палки. Бейби довольно быстро поймала такси и отправилась в консульство, но там тоже не было никого, кроме жалкой троицы уборщиц, которые драили лестницу, но им она так и не сумела объяснить, что ей нужен домашний адрес консула. В новом порыве тревоги она бросилась к машине и велела таксисту отвезти ее в участок. Таксист не знал, где находится нужный ей участок, но с помощью направляющих слов sempre dritte, dextra и sinestra[78] она вывела его в приблизительно нужный район, после чего вышла из машины и пешком углубилась в лабиринт, казалось, знакомых улиц. Но все дома и улицы выглядели одинаково. Внезапно очутившись на площади Испании, она увидела вывеску компании «Американ экспресс» и при виде слова «Американ» воодушевилась. В одном из окон горел свет. Перебежав площадь, она подергала дверь, увы, та оказалась заперта. Часы, видневшиеся в вестибюле, показывали семь. И тогда она подумала о Коллисе Клее.

Бейби помнила название отеля, где он жил, – это была сплошь увитая красным плющом тесная вилла, находившаяся приблизительно напротив «Эксельсиора». Дежурная в регистратуре не выказала желания ей помогать: мол, она не имеет права беспокоить мистера Клея; пропустить к нему мисс Уоррен она тоже отказалась, но когда Бейби удалось убедить ее, дело не в страстном увлечении, все же проводила ее до его номера.

Коллис лежал на кровати совершенно голый. Он вернулся накануне подшофе и теперь, внезапно разбуженный, не сразу сообразил, как выглядит. Осознав же свою наготу, постарался загладить неловкость избыточной скромностью: схватив одежду, он метнулся в ванную и поспешно оделся, бормоча себе под нос: «Черт! Наверняка она успела хорошо меня рассмотреть». Сделав несколько звонков, они узнали адрес участка, где держали Дика, и прямиком отправились туда.

На сей раз дверь камеры была открыта, а Дик, грузно обмякнув, сидел на стуле в караульном помещении. Карабинеры кое-как смыли кровь с его лица, отряхнули одежду и поглубже напялили на него шляпу, чтобы скрыть следы побоев.

Бейби, дрожа, застыла на пороге.

– Мистер Клей останется с вами, – сказала она. – А я привезу консула и врача.

– Хорошо.

– Просто сидите тут спокойно.

– Хорошо.

– Я скоро вернусь.

Она помчалась в консульство; было уже начало девятого, и ей позволили подождать в приемной. Ближе к девяти появился консул; Бейби, близкая к истерике