Надо было восстановить и совершенствовать искусство Полета Мысли, и связь с Амен-эм-хэ. Правда, за все время долгого пути, они с Фэем почти не имели возможности упражняться в этом искусстве, но Ли надеялся на свою память и Цилиндры Фараона. Из Египта друзья привезли рецепт их изготовления. Следовало также понять, являются ли две загадочные книги в библиотеке Главного Советника, частью древней системы Тарот. Ли также хотелось понять, какова связь между И-цзин и Тарот.

И, наконец, осенью должна состояться его свадьба с Ли-цин. При мысли о ней у Ли начинала медленно кружиться голова.

К Ведичу друзья пришли вместе с Сыма Цянем. Встретившись с историком, Ли был поражен изменениями, постигшими его Учителя.

Сильно исхудавший вид, ввалившиеся глаза и взгляд, скорее устремленный в себя, нежели на окружающий его мир, вызывали сострадание. Ученый был явно рад видеть молодых людей, но вел себя сдержанно и скупо на слова так, как если бы он боялся, что его начнут расспрашивать о постигших его бедах.

Лишь много позднее Ли понял: Сыма Цянь испытывал стыд за людей, которые обошлись с ним подобным образом.

Ведич уже знал о возвращении Ли и Фэя, и с нетерпением ждал своих молодых друзей. Великого путешественника Чжан Цяня не было дома. Он уехал с очередным поручением Императора, и гостей встречал один Ведич.

Главный Советник был прав: внимание и забота друзей сильно поддержали старца. Он уже не лежал в присутствии гостей, а свободно передвигался по дому, и даже вышел в сад, где показывал недавно высаженные им кусты роз.

- Да, дорогие мои! – Сказал он после первых же слов приветствия. – Заботами друзей я окреп настолько, что тотчас отправился бы в путь, вслед за вами, будь я на десяток-другой лет моложе. Но, не будем о несбыточном. Что Запад? Рим? Парфия? Еще гремят своей славой, или уже легли под копыта коней других завоевателей?

- Все на своих местах. – Ответил Ли.

По чуть неестественному, оживленному тону Ведича, Ли понял, что он хочет и боится задать один-единственный, но самый главный для него вопрос.

- Учитель! – Сказал Ли. – Мы не будем томить вас ненужным ожиданием, и главное скажем сразу: на своем пути мы встретили человека из Бореи, и хотим поведать вам об этой встрече.

- Я слушаю вас, дети мои. - Просто сказал Ведич, и было хорошо видно, как взволновала его эта новость.

Ли во всех подробностях рассказал о встрече на корабле. Фэй дополнял рассказ подробностями, на которые не обратил внимания его друг.

- Этого человека звали Словен, и он говорил, что его снедает страсть к путешествиям.

- Да. У нас есть такие люди. – Подтвердил Ведич. – Человеком овладевает жажда странствий, и он идет неведомо куда, в поисках попутного ветра.

- Но, и это еще не все, Учитель. Словен рассказал нам, что знает Ярину.

- Не может быть. – Тихо сказал Ведич. – Это было бы слишком большим подарком для меня.

- Это так, Учитель! И, судя по его рассказу, эта женщина-знахарка - та самая девочка, с которой вы дружили в детстве. Он говорил, что в юности она потеряла суженого, которому дала слово не расставаться с ним, и с тех пор никогда не выходила замуж.

- Она жива? – Тихо спросил Ведич.

- Она была жива, когда Словен начинал свой путь. Он рассказал, что в детстве его приводили к ней лечиться, и женщина была крепкой и полной сил.

- Это она! – Сказал Ведич. - Сердце подсказывает мне, что она жива. Ярина и в детстве любила пользовать птиц и собак, собирала подбитых охотниками зверушек и выхаживала их. Она и сама говорила, что хотела бы лечить людей. Вы отдали письмо Словену?

- Да. Он сказал, что отдаст его либо ей, либо Ведичам.

- Он знает Ведичей?

- Он жил у них какое-то время.

- Словен называл их по именам?

- Да. Он знал двоих старших Ведичей: Ория и Светояра. Так, кажется? – Ли вопросительно взглянул на Фэя.

- Светояр мой брат! – Взволнованно сказал Ведич. - А Ория я не знаю. Наверное, он родился уже после того, как я покинул Борею.

Ведич был неузнаваем. Он весь светился, глаза его лучились.

- Вы даже не представляете, какую радость вы мне принесли! – Воскликнул он. – Я безмерно благодарен вам!

- Это не мы. Это – Небо. – Ответил Ли. – Оно послало Словена в далекий путь, и свело его с нами на одном корабле.

- Только бы он дошел!

- Дойдет! – Уверенно сказал Фэй. – Чувствует мое сердце, что у него все получится. Возможно, он уже в Борее.

Сыма Цянь, сочувственно глядевший на Ведича, спросил:

- Как долог путь из Рима в Борею?

- Думаю, два-три года. Как получится. Смотря, кого встретишь, и как встретят тебя…. Я всю жизнь пытался вернуться, но судьба неотвратимо вела меня на Восток. И в этом, наверное, есть свой, глубокий смысл.

Ли с Фэем постарались вспомнить все подробности рассказов Словена. Рассказывали о Риме, Греции, об Александре Великом, о Египте, о встрече с Амен-эм-хэ, об искусстве Полета Мысли, и тайнах, хранимых Великой Пирамидой.

- Сколь же велик мир! – Задумчиво сказал Сыма Цянь. – И сколько народов приютило Небо под своим шатром. Вам не удалось выяснить границ мира?

- Амен-эм-хэ, как и мы, убежден, что все люди живут на огромном шаре. Механик Артемидор из Александрии говорил, что если этот шар опоясать шнуром, то речь пойдет о восьмидесяти тысячах ли, или даже больше. Шар летит в бездне, размеры которой неописуемы. Верховный Жрец говорил и о других шарах, которые тоже несут на себе жизнь, возможно, полностью отличающуюся от нашей. Древние легенды донесли до нас глухое упоминание о множестве миров, как бы вложенных друг в друга, но Амен-эм-хэ сказал, что понимание этих тайн находится за пределами его возможностей. – Ответил Ли.

- Что говорил Учитель о нашей стране? – Спросил Сыма Цянь.

- Я запомнил его фразу: «На Востоке расцвел удивительный цветок! Он принесет миру поразительные открытия».

Силой мысли Учителя Египта говорили с нашими Посвященными. Но расстояния огромны, и большая часть сведений оставалась вне понимания. А потом связь и вовсе прервалась. Поэтому он так радовался нашему приходу. Я помню, как он восхищался нашим взглядом на мир, как единением «инь» и «янь». Мы, насколько сами это умеем, поделились с ним знаниями по восстановлению и поддержанию жизненных сил. Немало говорили и о разумном устройстве государства. Амен-эм-хэ полагает, что только высокая духовность и стремление к общему благу могут служить основой для государства. И для этого следует всемерно просвещать и возвышать человека. Подавление, полагает он, всегда ведет к скрытому поначалу, а потом и явному протесту; к восстаниям и кровавым бунтам.

- Но в человеке изначально присутствует семя зла. – Возразил историк. – Если его не ограничить, сорняк может вырасти до гигантских размеров.