— Славный мальчик, да? — похлопала мужа по плечу Ольга Михайловна. — А ты меня слушать не хотел.

— Славный, — согласился с ней супруг. — Но упрямый, вздорный и не желающий признавать прописные истины. Это перечеркивает все его достоинства, так что говорить с ним более не о чем. Всего доброго, Александр, вам пора ехать в банк. Вы же не забыли, что рабочий день в разгаре, а вы все еще мой сотрудник? Гена, проводи молодого человека на выход.

Я встал с кресла, ощутив, что рубашка на спине изрядно промокла. Однако — нервы. Нет, неправа Женька, не стал я еще не пойми кем. Человек я. Не пойми кто так не потеет.

И чего это я вздорный? Упрямый — ладно, есть немного. Но вздорный? Сам он… Не скажу кто.

Эх, уцепить бы его волосок в свою коллекцию! На всякий случай, чтобы был. Только — фиг, Геннадий не даст. Он хоть и не верит во всякое мракобесие, но глаз с меня не сводит.

Правда, под конец, у выхода из здания, он меня удивил, поскольку снизошел до общения, что с ним случается не всякий раз.

— Дурак ты, — сообщил он мне. — И уши у тебя холодные.

— Согласен, — вздохнул я. — Не без того.

Правда, полагаю, каждый из нас имел в виду свое. Но вывод сделан был тождественный.

Дурак не дурак, но никаких репрессий или ущемлений моих прав после этого визита не последовало. Впрочем, как и усиления внимания к моей персоне со стороны службы безопасности. Я, по крайней мере, ничего такого не заметил, хоть и пытался отыскать какие-то отголоски произошедшего в том, что вокруг меня происходило. Ну не верил я в благополучное завершение моей наиглупейшей выходки. Впустую — все шло обычно и рутинно. Разве что весна вступала в этом году в свои права на редкость стремительно, радуя горожан невиданным в середине апреля теплом. Но связать сие с моими деяниями было совершенно невозможно.

Вот и в тот вечер, когда события к тому времени уже недельной давности наконец-то мне аукнулись, на улице стояла погода, которую весенней назвать было сложно. Скорее — летней. Асфальт отдавал накопленное за день тепло, воздух был упоителен. Только в это время года город не пахнет городом, потому что бурные ручьи частично смыли грязь зимы, а недавно пробившаяся листва, еще не припорошенная пылью, берет свое, забивая ароматы выхлопных газов и вытяжек многочисленных ресторанов.

— Пора, — вслух сказал я, озирая свежую зелень на деревьях. — Теперь точно пора!

В смысле — на кладбище. Не рискнул я нарушить пожелание Хозяина, хоть соблазн был велик. Не просто же так он мне велел нос не казать до первой листвы? Но теперь точно можно. Вот прямо завтра и рвану к нему, благо рабочая неделя кончилась. Нынче высплюсь как следует, с утра в магазин схожу, а уж ближе к ночи…

Додумать эту мысль я не успел, мне помешали.

— Привет, — встал с лавочки, стоящей у моего подъезда, крепко сложенный светловолосый мужчина средних лет, одетый в короткую кожаную куртку и голубые джинсы. — На пару слов можно?

Я немедленно засунул руку в карман пиджака и зацепил пальцами горсть все того же ослепляющего порошка. Штука надежная, проверенная.

Все-таки прав я оказался, не бывает дыма без огня.

— Ну-ну-ну, — успокаивающе выставил перед собой ладони мужчина. — Приятель, успокойся. Просто поговорить — и все. Повоевать, если что, мы с тобой всегда успеем, верно? Только особого смысла в этом нет. Нашу проблему, ту, что у нас с тобой одна на двоих, можно решить мирным путем.

— Не припоминаю, чтобы я где-то переходил тебе дорогу, — осторожно произнес я, не спеша вынимать руку из кармана. — Если напомнишь — буду признателен.

— Как же? — мужчина снова опустился на скамейку. — А кто покойницу в дом уважаемого человека настропалил, чтобы та там все разнюхала? Не ты ли? И после эта информация ушла к кому-то очень серьезному, потому что квартирку ту пару дней назад «выставили», да так умело, что закачаешься! И ничего не взяли, кроме содержимого сейфа, от которого просто смердит мертвечиной.

Не стану врать — я опешил. Всякого ждал, но этого точно нет.

— Слушай, можно я тебя сфоткаю? — весело спросил мужчина. — Рожа у тебя сейчас… А еще мозги скрипят так, что вот-вот всех бабок в округе перебудят. Да что бабок — подъездных испугают.

— И есть отчего, — повертел головой я. — Знаю, что произношу банальность нереальную, но все-таки — ты кто?

— Иногда мне жалко, что нашему брату не дали способность чуять друг друга, — раскинул руки по спинке скамейки мужчина. — Как в сериале «Горец». Ну помнишь, один бессмертный к другому приближается на расстояние выстрела, и у них в ушах шуметь начинает. Вот и нам бы такое. Ладно, выдохни. Я не из братвы. Мы с тобой одной крови, Александр Смолин, вот какая штука. Меня зовут Олег, и я ведьмак.

— Представился прямо как в клубе анонимных алкоголиков, — не удержался я. — А так круто, чо!

— Я тоже так думаю, — он протянул мне руку. — Будем знакомы?

— Будем, — решил не кочевряжиться я и ответил на рукопожатие. — И сразу вопрос…

— Как я тебя нашел? — перебил меня Олег. — Очень просто. Что агентесса твоя к моему клиенту в гости заходила, я сразу срисовал. Видеть бродячие души я не вижу, но чую их как барбоска. И тогда же понял, что это дело рук ведьмака, больше с этой публикой таким образом никто работать не сможет. Нет, есть колдуны, которые могут на время неупокоенных себе на службу поставить, только на подобные мелочи они размениваться не станут. Больно дорогое это удовольствие. А непосредственно мертвым подобные забавы вообще ни к чему. Они либо на весь мир злы, либо на судьбу жалуются, либо незавершенные дела пытаются закончить, других забот у них нет. Все остальное — дело техники. У меня есть связи, они обширны, я их задействовал и в результате тебя вычислил.

— В самом деле — просто, — вздохнул я. — Наниматель сильно на меня зол?

— Соломин? — рассмеялся Олег. — Нет. Да он про тебя и не в курсе. Делать мне нечего, как только ему все рассказывать. Велика честь. А вот на твоего патрона — да! Рвет и мечет, сейф-то вычистили почти подчистую. Собственно, за компроматом на коллег по бизнес-цеху и приходили, больше ничего из дома не пропало.

— Да ладно? — снова изумился я.

— Прохладно! — Ведьмак хохотнул, показав белые зубы. — В сейфе осталось только одно досье, и на нем значится фамилия «Ряжский». Дескать — ну-ну,