— Вот это да! — удивился охранник.

Человек с клеймом рассмеялся и продолжил принимать из глубин корабля новые ящики.

— Это наверняка запрещенное оружие, — заметил охранник.

— Для Царствующих Жрецов нет ничего запрещенного, — ответил человек с клеймом.

Охранник пожал плечами, взял винтовку — или арбалет, которым он его считал, — и, повертев его в руках, выискивая знакомые ему части оружия, отнес её в корзину.

— Ого! — с восхищением воскликнул один из тарнсменов, увидев, как человек с клеймом достает из корабля крупный слиток золота.

Да, такой груз находящиеся на этой площадке люди способны оценить. Золота оказалось много, слитков сорок, не меньше, и все они были аккуратно распределены и загружены в четыре остававшиеся наполовину пустыми транспортировочные корзины. По моим предположениям, золото было с Земли. Именно с его помощью дому Кернуса удалось приобрести столь значительное влияние в административных кругах города, именно на эти средства устраивались многочисленные празднества, игрища и соревнования.

— Сколько рабов? — спросил охранник.

— Десять, — ответил человек с клеймом.

Тут я увидел, как из недр корабля один за другим появились десять цилиндрических контейнеров, сделанных, очевидно, из какого-то прозрачного пластика. Каждый из них был герметически запаян и имел по два небольших отверстия, к которым, как я догадался, во время полета присоединялись шланги для подачи дыхательной смеси с какими-то усыпляющими добавками и отвода из цилиндра углекислого газа. Сейчас отверстия были открыты, позволяя воздуху свободно проникать в цилиндр. В каждый из них была помещена красивая, полностью обнаженная девушка в бессознательном состоянии. На левой лодыжке каждой из пленниц виднелась стальная лента с надписью. Все они, несомненно, были похищены с Земли и доставлены на Гор в качестве рабынь.

После того как верхние части всех цилиндров открыли, а помещенных в них девушек грубо вытащили за волосы и бросили на холодную поверхность скалистого выступа, цилиндры снова погрузили на корабль. Одна из девушек зашевелилась, вероятно почувствовав холод. Человек с клеймом снова спустился с корабля. На этот раз в руке его был шприц. Поочередно наклоняясь над каждой из девушек, он ввел им в предплечье какую-то мутноватую жидкость, очевидно, снотворное, поскольку шевелившаяся до того момента девушка в последний раз вздрогнула, откинула набок голову и, успокоившись, затихла.

— Теперь они проспят по крайней мере часа два, — сказал человек с клеймом.

Один из охранников криво усмехнулся.

— Зато проснутся уже в кандалах.

Остальные поддержали его дружным хохотом. Человек с клеймом вернулся на корабль, и боковая панель за ним закрылась. При этом не было вручено ни счетов, ни расписок на получение груза, ни документов, его сопровождающих, что является общепринятым при проведении законной сделки. Однако в данном случае соблюдение подобных условностей считалось вовсе не обязательным и, вероятно, нежелательным В отношениях этих людей гарантом выполнения взятых на себя обязательств была их жизнь.

Девушек поместили в корзины, уложили их на пол лицом вниз, и погонщики тарнов крепко связали им руки и лодыжки. Затем, поскольку их транспортировочные корзины не имели натянутой поверх бортов сетки, девушек связали попарно, одну головой к ногам другой. Подобный метод всегда применяется при перевозке рабов в открытых корзинах для того, чтобы они в порыве отчаяния не могли выброситься из корзин. Однако в данном случае эти меры предосторожности были явно излишними, поскольку девушки, одурманенные наркотиком, спали беспробудным сном.

И все же люди, сопровождавшие их, были профессиональными работорговцами, не привыкшими полагаться на волю случая и подвергать свой товар малейшему возможному риску. У меня лично тоже не было полной уверенности, что утренний холод не пробудит девушек ото сна и они не сделают попытки выброситься за борт корзины. Элизабет, как я слышал, во время перевозки из дома Кларка транспортировали в закрытой, сплетенной из толстых ветвей корзине, больше похожей на клетку. Такой метод более распространен. В корзину вдоль её длинной стороны помещают двух девушек со стянутыми за спиной руками и привязывают их запястья и лодыжки к проходящему в центре корзины по всей её длине толстому деревянному брусу. В качестве дополнительных мер предосторожности им набрасывают на шею петлю, концы которой затягивают на деревянном брусе.

Следует упомянуть, что рабы на Горе редко выходят на свободу. У них практически полностью отсутствует возможность побега. Они действительно лишены каких бы то ни было прав и остаются рабами до конца жизни, разве что по какой-либо счастливой случайности их владелец, не найдя им лучшего применения либо желая доставить себе удовольствие весьма необычным по горианским меркам способом, сам дарует им свободу. Так что этим девушкам с Земли остается только посочувствовать. Жизнь их теперь легкой не назовешь. А ведь Элизабет Кардуэл, напомнил я себе, тоже уроженка Земли. Возможно, некогда и её, так же как и этих, сегодняшних, доставили на Гор на черном корабле работорговцев.

Я обернулся и посмотрел вслед удаляющемуся черному диску, беззвучно поднявшемуся над скалистым выступом и лавирующему между горными пиками Валтая.

— Возвращаемся в дом Кернуса, — объявил охранник, и я вместе с остальными занял свое место в транспортировочной корзине.

Через минуту мы уже были в воздухе, а ещё через некоторое время я уже смог различить маячившие в отдалении огни Ара.

Как и следовало ожидать, к тому времени, когда я утром вернулся в свою комнату и освободил наконец Элизабет, она была в высшей степени раздражена и измучена, хотя ей каким-то чудом удалось ненадолго забыться тяжелым сном. Она, конечно, так и лежала там, где я её оставил.

— Мне нежелательно было выказывать по отношению к тебе какую-то повышенную заботу в присутствии Хо-Ту, старшего смотрителя, — прикоснувшись губами к её щеке, пояснил я.

— Думаю, что да, — проворчала она, натягивая на себя тунику и, поморщившись, растирая затекшие запястья и лодыжки. — В следующий раз, когда тебе необходимо будет произвести на кого-нибудь подобное впечатление, лучше ударь меня пару раз хлыстом.

— Неплохая мысль, — согласился я.

Она окинула меня хмурым взглядом.

— И все равно мои узлы гораздо аккуратнее твоих, — заявила она.

— Ты просто вредина упрямая, — рассмеялся я и поднял её на руки.

— Ничего подобного, — вырываясь, воскликнула она. — Это так и есть.

Я поцеловал её.

— Да, твои узлы действительно лучше моих!

Она недоверчиво посмотрела на меня и, несколько смягчившись, улыбнулась.

— Но вот это твое пощелкивание пальцами было совершенно излишним, — снова внезапно разозлившись, заметила она. — Я имею в виду кормление из твоих рук.