litbaza книги онлайнТриллерыРэкетир - Джон Гришэм

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 80
Перейти на страницу:

— Там легче затеряться, — подсказывает Серхофф.

— Я выбираю сам? — спрашиваю я.

— В разумных пределах — да, — говорит Хичкок.

— Я подумаю.

Что я и делаю следующие миль десять — не в первый раз. У меня есть четкое представление о том, куда я направляюсь и зачем. Я оборачиваюсь и вижу знакомый легковой автомобиль.

— Насколько я понимаю, за нами едет ФБР.

— Точно, агент Хански и еще один сотрудник.

— И долго это будет продолжаться?

— Несколько дней, наверное, — говорит Серхофф. Они с Хичкоком переглядываются. Точный ответ им неизвестен, и я не собираюсь допытываться. Спрашиваю только:

— У ФБР всегда принято следить за свидетелями вроде меня?

— По-разному, — отвечает Хичкок. — Обычно при включении свидетеля в программу защиты у него остаются незаконченные дела с тем или с теми, против кого он дал показания. Бывает, что свидетелю нужно выступить в суде. В таких случаях без ФБР не обходится, но они действуют через нас. Только так — через нас. Но постепенно, с годами, ФБР, можно сказать, забывает о свидетелях.

Пэт меняет тему.

— Первым делом ты должен будешь в законном порядке поменять имя. Мы пользуемся услугами одного судьи в округе Фэрфакс, северная Виргиния, который держит дела в строжайшей тайне. Формальность, конечно, но выбрать новое имя придется. Лучше сохранить прежние инициалы и особо не выпендриваться.

— Например?

— Майк Барнс. Мэтт Бут. Марк Бриджес. Митч Болдуин.

— Похоже на список членов белого братства.

— Похоже, конечно. А то Малкольм Баннистер не из той же кучи!

— Спасибо.

Еще несколько миль мы придумываем мне имя. Серхофф открывает лэптоп и, щелкая «мышкой», спрашивает:

— Какая у нас самая распространенная фамилия на «б»?

— Бейкер? — предлагает Хичкок.

— Эта на втором месте.

— Бейли, — говорю я.

— Номер три. На четвертом месте Белл, на пятом Брукс. Победитель — Браун, эта фамилия вдвое популярнее серебряного призера Бейкера.

— Один из моих любимых афроамериканских писателей — Джеймс Болдуин, — вспоминаю я. — Это и будет моя фамилия.

— Годится. — Серхофф нажимает на клавишу. — А имя?

— Может, Макс?

Хичкок кивает, и Серхофф пишет: «Макс».

— Мне нравится, — говорит Хичкок. Можно подумать, что он нюхает хорошее вино.

— В Соединенных Штатах примерно двадцать пять Максов Болдуинов, так что это самое то, — говорит Серхофф. — Хорошее четкое имя, не слишком распространенное, но и не экзотика и не дурь какая-нибудь. А второе имя? Что мы поставим посерединке, Макс?

Когда на первом месте стоит «Макс», серединка как-то не вытанцовывается. Потом я вспоминаю Рида и Коупленда, моих бывших партнеров, их контору на Брэддок-стрит в Уинчестере: «Коупленд и Рид, адвокаты». В их честь я останавливаюсь на «Риде».

— «Макс Рид Болдуин», — смакует Серхофф. — Пойдет. Осталась какая-то мелочь, и готово. А, Макс? «Младший», «третий», «четвертый»? Только без лишних фантазий.

Хичкок качает головой.

— Обойдется, — бормочет он.

— Я тоже так думаю, — говорю я. — Никаких дополнений.

— Молодец. Все, имя готово: Макс Р. Болдуин. Берешь, Макс?

— Пожалуй. Но надо привыкнуть.

— Конечно.

Выбор имени на всю оставшуюся жизнь — волнующее дело, но все-таки это одно из простейших решений. Совсем скоро мне придется столкнуться с выбором посложнее: глаз, носа, губ, подбородка, дома, работы, семейной истории… Какое взять детство? Где и чему я учился? Почему я холост, был ли женат? Как насчет детей?

С ума сойти!

Глава 18

В нескольких милях восточнее Моргантауна мы покидаем автостраду и останавливаемся перед мотелем «Бест вестерн», устроенным в старомодном стиле — это когда можно поставить машину прямо перед своей комнатой. Нас уже ждут агенты, скорее всего ФБР. Я выползаю из фургона с великолепным ощущением свободы и слышу голос Хански:

— Твой номер тридцать восемь.

Один из непредставившихся агентов отпирает дверь и передает мне ключ. В номере две широченные кровати, на одной выложен целый гардероб. Следом за мной входят и закрывают дверь Хански и Серхофф.

— Я выяснил в тюрьме твой размер, — сообщает Хански, указывая на одежду. — Не понравится — не беда, можно будет пройтись по магазинам.

Мне предложено две белые рубашки и одна в голубую полоску, все с воротником на пуговках, две пары брюк цвета хаки, линялые джинсы, коричневый кожаный ремень, стопка аккуратно сложенных трусов, две белые футболки, несколько нераспакованных пар носков, коричневые мокасины приличного вида и уродливейшие на свете черные полуботинки. В целом неплохо для начала.

— Спасибо, — говорю я.

— Зубная щетка, паста, бритвенные принадлежности — в ванной, — докладывает Хански. — Там же найдешь спортивную сумку. Понадобится что-то еще — купим в магазине. Как насчет ленча?

— Не сейчас. Хочется немного побыть одному.

— Без проблем, Мэл.

— Теперь я Макс, если не возражаешь.

— Макс Болдуин, — подсказывает Серхофф.

— Быстро вы подсуетились!

Они выходят, и я запираюсь, медленно стаскиваю с себя тюремное барахло — оливковую рубаху и штаны, белые носки, черные шнурованные башмаки на толстой подметке и заношенные трусы. Надеваю новые трусы и футболку, залезаю под простыню и таращусь в потолок.

Обедать мы идем в дешевую рыбную забегаловку под боком, где можно заказать еду, не вылезая из автомобиля, и съесть сколько захочешь крабовых клешней за семь долларов девяносто восемь центов. Кроме Хански, Серхоффа и меня, в заведении ни души, и мы долго поедаем морепродукты невысокого качества — для меня это настоящее гурманство. Расслабившись, они отпускают шуточки и издеваются над моим прикидом. Я не остаюсь в долгу и напоминаю, что, во-первых, я в отличие от них не белый баловень, а во-вторых, впредь буду покупать себе одежку сам.

Потом они напоминают мне, что у нас еще есть дела. Надо принять много решений. Мы возвращаемся в мотель, в соседний с моим номер, где одна из двух кроватей завалена папками и бумагами. К нам присоединяется Хичкок. Нас теперь четверо, и мы добросовестно сотрудничаем, несмотря на мой скепсис. Я твержу себе, что эти люди отныне на моей стороне, а правительство — мой защитник и друг, но полностью принять этого не в силах. Возможно, со временем они добьются моего доверия, хотя сомневаюсь. Не могу забыть обещание правительственных агентов спасти меня от суда.

Новое имя уже прилипло ко мне, и это решение окончательное.

1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 80
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?