В небесной синеве ни единого облачка, самолет словно повис на одном месте, лишь мелкие пузырьки в стеклянной трубочке сообщали о расходе бензина в подвесном баке. Странно, по времени скоро должна быть линия фронта, в небе ни единого самолета и эфир безмолвствует. Впереди показалась белоснежная стена кучевых облаков, и он на всякий случай поднялся до пяти тысяч метров.

Вот и надежное прикрытие для пересечения зоны активных боев! Радость оказалась преждевременной, изнутри облака оказались черными с проливным дождем, а воздушные потоки нещадно швыряли самолетик во все стороны сразу. Вцепившись в «кочергу»[14], словно котенок в бантик, он едва успевал компенсировать удары стихии и удерживать высоту. С направлением полета получалось хуже, владыка ветров одним махом разворачивал самолет на десятки градусов.

Наконец болтанка приутихла, пора пробивать облачность, надо увидеть землю. В первый момент чернота и белые облака внизу создали иллюзию, что он летит вверх ногами, но нет, авиагоризонт не может ошибаться. Он летит буквально в нескольких метрах над вершинами деревьев! Тут еще двигатель нервно зачихал. Олег торопливо переключился на основной бак и немного увеличил высоту полета. Альтиметр выставляли далеко от этих мест, а после пересечения грозового фронта давление изменилось.

Лететь над землей оказалось очень тяжело, горизонт практически не виден, а управление по приборам на малой высоте равнозначно самоубийству. На новом «мессере» у двигателя постоянные обороты, а скорость меняется пошаговым разворотом лопастей. Поразмыслив, Олег переключился на минимум, который равен заходу на посадку, и полностью сосредоточился на управлении.

Мало-помалу видимость улучшилась, и он начал высматривать признаки освобожденной территории. Ничего! Лес сменялся заброшенными полями с сожженными деревнями, и везде царило абсолютное безлюдье. Где он: у своих или у немцев? Чуть справа голубой полосой открылся горизонт, и он подвернул туда, где светит солнце. В тот же миг прямо перед собой Олег увидел аэродром с ровными рядами реактивных бомбардировщиков.

Запоздало испугавшись мелькнувших под крылом зениток, выпустил шасси, пару раз скакнул козлом по бетонке и покатил к приземистому домику под красным флагом «Полеты запрещены».

– Вылазь, фашистская морда! – направив винтовку, грозно потребовал запыхавшийся от бега часовой.

– Лестницу принеси, – попросил Олег.

– Ага, я отвернусь, а ты бежать!

– Специально здесь сел, чтоб от тебя бегать. Лестницу давай!

От стоянок гурьбой прибежали техники с мотористами и начали советовать:

– Ты стрельни, сразу сговорчивым станет!

– У меня тоже есть чем стрелять, – предупредил Олег.

– Откуда русский знаешь?

– Папа с мамой научили, как и тебя олуха. Стремянку давайте, а то ноги затекли от долгого сидения.

– Документы! – потребовал часовой.

– Держи. – Олег протянул красноармейскую книжку.

И тут все расхохотались: кабина высоко – не дотянуться, не допрыгнуть. Когда мотористы с механиками прикатили стремянку, у самолета уже собралась толпа. Олег устало выбрался на верхнюю площадку, а спустившись вниз, увидел перед собой подполковника и оказался в крепких объятиях.

– Товарищи, это Студент! Помните, прошлым летом приезжал к нам с рассказом о результатах бомбардировки.

– Качать героя!

Олега тут же подхватили на руки и под крики «ура» начали подбрасывать вверх.

– Совсем от безделья охренели! С какой радости немца качаете? – раздался гневный окрик.

Олег обернулся и увидел перед собой Веселова.

– Товарищ генерал, Студент возвращается с выполненного задания…

Он не успел договорить и снова оказался в крепких объятиях.

– Молодец, живой, как я рад тебя видеть! Сам понимаешь, война… – Генерал смахнул непрошеную слезу.

В летной столовой не протолкнуться, технический персонал с солдатами столпился у окон и все смотрят на Олега. Пренеприятнейшее ощущение, словно голый на сцене. Веселов усадил гостя за центральный стол, где супница манила ароматом наваристого супа с фрикадельками и стояла в окружении хрустальных стопочек бутылка армянского коньяка.

– За возвращение, обманщик, – предложил генерал.

– Какой еще обманщик, я никогда не вру, – возмутился Олег.

– А кто в прошлом году говорил, что не умеет летать?

– Я говорил и летать действительно не умею, кое-как могу взлететь и сесть, не более того.

– Кое-как, говоришь? Неумеху не пошлют за новым секретным самолетом!

– Ты об этом? У меня было другое задание, а самолет угнал, чтобы скорее вернуться.

– Вы слышали? – встав, громко крикнул замполит. – Он просто так угнал самолет! Лень было пешком возвращаться.

От дружного хохота стены столовой заходили ходуном, а генерал добавил:

– Летать, видите ли, не умеет, сел на первый попавшийся самолет и спокойно долетел почти до Москвы.

– И гроза с нелетной погодой побоку! – сквозь хохот крикнул кто-то из пилотов.

– Где мы? – тихо спросил Олег.

– В Миталово, полторы сотни километров до Москвы, – ответил замполит.

Тоска! Люди считают его героем, а он ничего особенного не совершил. Летать учили немцы, а сказать об этом нельзя, в преодолении грозового фронта заслуга создателей самолета, но об этом тоже говорить нельзя. Олег огорченно налил себе коньяка.

– Ого! Далеко махнул, хотел прыгать с парашютом, да он оказался залежалый, пришлось тянуть до ближайшего аэродрома.

– Далеко, говоришь? А добыча в тех мешках? – Генерал кивнул в сторону дедовых записей.

Олег достал одну из тетрадок и показал начерченный от руки разрез турбины:

– По расчетам самолет полетит быстрее звука.

Генерал внимательно посмотрел на рисунок и громко позвал:

– Где инженер дивизии? Ну-ка глянь на эту штуку! Самолет быстрее звука полетит!

В столовой моментально притихли, а группа инженеров склонилась над тетрадкой, затем вынесла вердикт:

– Это нечто фантастическое, с такими турбинами нам никто не страшен! Документы особой важности, их необходимо срочно доставить по назначению.

– Ты там никого не пожалел? – поинтересовался замполит.

Олега неожиданно повело, и он пьяно ответил:

– Весь конструкторский отдел положил, никто не успел даже пикнуть. И контрольный выстрел в голову, для гарантии.

– Сколько сейчас находился в воздухе? – участливо спросил генерал, заметив мгновенное опьянение разведчика.