– Два часа с лишним.

– Два часа на высоте без кислорода?

– Не нашел кислородного оборудования, самолет незнакомый и подвесной бак не смог сбросить, побоялся не за ту ручку дернуть.

– Официантки! Бульон и шоколад! Он два часа летел без кислорода!

Для летчиков понятная ситуация, они никогда не пьют перед полетом, на высоте это закончится фатальным исходом. И сразу после посадки не пьют, даже если летали в кислородной маске. Олега начали заботливо отпаивать, насильно, словно маленькому ребенку, засовывая в рот кусочки шоколада.

Примерно через час в столовую пришла еще одна группа летчиков под предводительством двух Героев Советского союза. После дружеских взаимных приветствий они сели за стол генерала, и тот, что в погонах майора, неожиданно спросил:

– Это правда, что ты у Геринга коробку сигар стащил?

Олег недовольно поморщился, но байка одобрена на самом верху и отрицать ее ни в коем случае нельзя. Пришлось подтвердить:

– Честно говоря, помогло стечение обстоятельств, я не собирался брать эти сигары.

– Вы слышали! А то говорят вранье! Вот он герой, совершивший дерзкий поступок!

Стены столовой снова задрожали от криков, а снаружи кто-то от избытка эмоций начал палить из пистолета.

– Покажешь чертеж турбины, я одним глазком посмотрю и никому не скажу, – попросил майор.

Олег не стал выпендриваться и снова раскрыл тетрадь в нужном месте. Летчики явно ничего не поняли, но глубокомысленно покачали головами и спросили:

– И самолет полетит быстрее звука?

– Намного быстрее, в теоретических расчетах указана скорость в две тысячи девятьсот километров в час.

– Мы их как мух перебьем!

Что тут скажешь? Прежде чем создать подобные турбины, надо построить заводы с уникальными станками, обеспечивающими точность обработки металла до микрон. И подшипники со смазочными маслами должны быть особыми, не говоря о самих самолетах. Так что до запредельных скоростей и высот пройдет не один год.

– На трофейный самолет сам сядешь? – поинтересовался майор.

– Я боюсь, – честно ответил Олег, – месяц назад сажал на воду фоккер и чуть шею себе не свернул.

– Надо было хвост ниже опустить и ждать, когда он зацепит воду. Затем дать форсаж, и плюхнулся бы словно в ванну, – посоветовал один из пилотов.

– У меня палка встала[15], вокруг лес и речушка, вот и сел с фонтаном и кульбитом.

Летчики понимающе переглянулись, а генерал спросил:

– У тебя сколько боевых вылетов?

– Ты о чем? – засмеялся Олег. – Только грузопассажирские перевозки.

К столу протиснулся ординарец и тихо пошептался с Веселовым, тот сразу встал:

– По самолетам, товарищи, дело к вечеру, а Москва уже ждет.

Возле трофейного самолета полным ходом шла фотосессия, а столпившийся народ потребовал от Олега встать в центре.

– Вы в своем уме? – воскликнул он и похлопал по своим погонам.

Желание моментально пропало: за фото в обнимку с немецким летчиком на фоне самолета с крестами им светит трибунал. Олег с генералом и замполитом забрались в «Ли-2», а после взлета их окружил полк истребителей с «Мессершмиттом» «Ме 509» во главе. Посадка прошла в обратном порядке, сначала приземлился транспорт, затем немецкий самолет, а истребители, качнув крылом, улетели восвояси.

Встречающая делегация ошеломила обилием генеральских звезд и многочисленностью серьезных дяденек в шляпах. Олега начали обнимать и целовать, а он беспомощно озирался, стараясь увидеть в окружившей толпе свое начальство. Никого, даже привычного автомобиля нет. Судя по погонам, встречают только чины от авиации, и он благоразумно прижал бумаги к груди.

– Дай только на минутку, мы посмотрим и сразу вернем, – попросил один из генералов.

– Не положено, – строго ответил Олег. – Покажу лишь то, что показывал в летной столовой.

Казалось бы, простенький рисунок на листочке, а какой ажиотаж с настоящей давкой! Причем некоторые начали торопливо списывать формулы с другой половины, и он решительно убрал тетрадь.

– Потрясающе! Ты видел эвольвенту лопатки?

– А скорость протока газов? С таким двигателем можно на луну лететь!

Конструкторы в генеральских погонах? Или сейчас так принято? Один из генералов взял Олега под локоток и тихо спросил:

– Ты точно никого не оставил в живых? И ни одного листочка из документов не забыл?

– Все здесь, – Олег похлопал по кожаным мешочкам, – там не осталось даже мусора в урнах.

– Товарищи, я еду в Кремль, документы получим к обеду, а трофейный самолет в вашем распоряжении, – прервал шумную встречу Веселов.

Олега усадили в шикарный автомобиль и до самого дома больше не беспокоили. Неведомый генерал всю дорогу обсуждал с Веселовым варианты применения полученных из арсеналов морской авиации самоуправляемых бомб.

* * *

Едва первый солнечный лучик пробился сквозь шторы, Олег привычно открыл глаза. Последнее время он жил не по часам, а по солнцу и привык по московским меркам вставать очень рано. Валя тихо посапывала, и он осторожно выбрался из постели. Встреча оказалась совсем не такой, как он себе представлял. Вначале пришлось долго звонить в дверь, а когда она открылась, перед ним предстала рассерженная домработница со шваброй наперевес.

– А ну прочь! – Она замахнулась и уронила свое оружие. – Олег? Свят, свят, свят. – И начала мелко креститься.

Из спальни в легком халатике выглянула Валя и кулем свалилась в обморок. Здесь уж не до объятий и объяснений, оба бросились к девушке. Олег перенес ее на кровать, а Мария Васильевна приподняла подушки, затем принесла кагор и влила в рот почти полбутылки.

– С чего это вдруг вы стали открывать дверь с метлой в руках? – поинтересовался Олег.

– Выселяют нас. Новые жильцы суют в нос ордер и грозятся выкинуть силой, – ответила Мария Васильевна.

– Выселяют? С какой это стати!

– Убили тебя. Бумаг никаких не видела, но твое начальство получило достоверное известие.

– Вот те раз! Там же тихо прошло, без стрельбы, и вдруг убили, – растерялся Олег.

– То не моего разума дело, а квартиру велели сдать. Спасибо девочке нашей, уперлась, папу с мамой не послушалась, осталась тебя дожидаться.

– Олег, – наконец очнулась Валя, – я сердцем чувствовала, что ты жив!

Мария Васильевна тихо вышла, плотно прикрыв за собой дверь, а они слились в страстном поцелуе. Ночь прошла в слезах радости и жарких объятиях, но спать Олег не хотел, как и не чувствовал усталости. Неспешно одевшись, собрал разбросанную по полу одежду и тихохонько вышел из спальни.