— Ладно, — согласился Веня. — Только почем ты знаешь, что Гурген ремонтировал тот «джип», который сгорел?

— Потому что, если бы Гурген его не трогал, он бы не сгорел, — с потрясающей логикой ответил Айрат. — Гурген каждый месяц своего племянника в Москву отправляет с битых машин запчасти снимать, а потом этот металлолом за авторизированные детали выдает, клиентам ставит, после чего они бьются как ненормальные, а Гурген снова их ремонтирует… Мамой клянусь!

…Когда разговор закончился, коляска выкатилась из мастерской, и в спицах, как огненная белка в колесе, ликуя, заметалось веселое солнце.

— В одна тысяча шешнадцатом году, — задумчиво пожевал губами дед, — в тамбовской банде был один кавказец, не помню, как звали… Так мы тоже думали, что он врет, оказалось — просто по-русски плохо говорит. Его потом расстреляли. Милейший был человек…

Между тем Венины глаза, доселе тоскливые и мутные, слегка прояснели — он почуял настоящую работу.

— Так-так, — сказал он, любовно постукивая по ладони кулаком, — дальнейший план ясен! Значит, иду к Гургену, бью его по позвоночнику. Он падает. Я ему: «Говори!» А он… Нет, лучше сначала по ребрам!.. Короче, после разрыва селезенки он во всем признается… Вот тебе и доказательства!

— А если ему не в чем признаваться? — возразил дед.

— Тогда бью его под дых, — понятливо кивнул Веня.

Цхх, дарагой! Захади, где твой автомобиль, конфетка из него будем делать, только деньги давай!

Как — нет автомобиля? Что ты за человек без автомобиля? И не человек вовсе, а незначительное недоразумение.

Какой такой черный «джип-широкий»? Не знаю никакой такой «джип». В глаза не видел, за колесо не держался…

Кто тебе сказал? Это Айрат сказал? Это тебе сказал убийца своего собственного дедушки и растлитель своей собственной сестры? Совратитель своей собственной матери и губитель горячо любимого отца?

И ты веришь человеку, про которого весь город знает, что отремонтированная им машина доезжает только до первого поворота! Про которого весь город знает, что он пустил по миру собственного брата и ставит на автомобили восстановленные тормозные колодки! Который насилует юных девственниц и подменяет новенькие воздушные фильтры уже использованными! Который при луне пьет кровь невинных младенцев и портит бензин присадками, которые повышают октановое число до бесконечности!

Вай, разве можно верить такому человеку? Который даже не человек, а живой шайтан!..

Кулаки забери, забери кулаки, кулаки забери, забери кулаки! По-хорошему договориться можно, я и так скажу, как все было, как не было, что будет… Только убери кулаки, дарагой!

Ну, был у меня в ремонте черный «джип-широкий», да, был. Ну, год назад. Ну, помню, чей он был. Да ты сам знаешь чей, по твоим кулакам вижу!

Кулаки забери, пожалуйста, я и так все скажу…

Старый он был, этот «джип», а старая машина — это не машина, дорогой, это позор нации! И чего удивляться, что женщина в нем разбилась? Как вообще женщин можно в машина сажать, тем более в такой большой, не знаю. Женщина должен на кухня стоять, суп-харчо варить, сына сиськой кормить, мужу сапог мыть.

Да нет же, говорю тебе, старый, дряхлый «джип», смотреть без слез нельзя, одна ржавчина. Как такой ездил без посторонней помощи, совсем даже непонятно. Я ему только тормозные шланги поменял, а больше не трогал.

Зачем поменял? Она просила — вот и поменял. Были новые — стали старые, дырявые… Зачем? Слушай, дарагой, я по-русски не очень хорошо говорить, зато все понимать, даже чего не говорить. Я не так сказал, на самом деле старые, дырявые шланги снял, новые, целые поставил.

Старые куда дел? Да вот они, после ремонта остались, берегу для подходящего случая. Совсем новые, ни дырочки, сам себе такие поставил бы, только некуда.

Кто на машине приезжал? Такая красивая женщина, которая потом разбилась.

Что ты мне фотографию показываешь? Думаешь, на ней та самая женщина? Но здесь не женщина, а девочка, пятнадцатая во втором ряду…

Ну, пусть будет та самая, если хочешь… Да-да, я ее признаю, это она, только кулаки спрячь, пожалуйста, дарагой…

Ты что, дарагой, никогда я никому номера не перебивал! Гурген — не бандит и не вор, Гурген честный мастер! Да и зачем номера перебивать на такой старый дряхлый «джип», смотреть без слез больно, такой он новый и неезженый?

Нет, Гурген номера не перебивал, но Гурген знает, кто перебивал.

Слушай сюда, по секрету тебе скажу… Это Самвел, выродок и отцеубийца, сделал, мамой клянусь, он! Он машины ворует, бизнес нечестно ведет, клиентов обманывает. У него даже сварочный аппарат «Чилита» имеется, новые номерные площадки приваривать, спектральные анализаторы обманывать!

А Гурген — хороший человек, совсем хороший, честный. Приезжай на свой автомобиль, конфетка делать будем забесплатно! Только убери кулаки, дарагой!

— Уже кое-что, — обрадовался Веня, выходя из очередного автосервиса. — Теперь иду к Самвелу, бью его по шее… — Он тяжело задумался. — Нет, сначала спрашиваю: «Ты перебивал?» — а потом ломаю коленную чашечку. Потом делаю трещину в берцовой кости, потом в копчике, а если и после этого не признается, то… попросту, без затей бью его в челюсть! — И добавил, радостно потирая руки: — Эта работа начинает мне нравиться!

Кто тебе это сказал? Я знаю, кто тебе сказал! Это нехороший человек Гурген оклеветал очень хороший человек Самвел. Вах, вах!

Этот злой, черный человек говорит некрасивые слова про хороший, честный человек Самвел. Тебе и милиция скажет, и налоговая, и пожарный инспектор, и даже СЭС скажет, что Самвел честный человек и никогда не обманывает ни милицию, ни налоговую, ни пожарных, ни даже СЭС, которая злая белобрысая женщина и денег не берет и ругается, если крыс в гараже много и отработанное масло на землю выливаю, — но даже и она тебе скажет, что Самвел никогда никого не обманывает. Ну, разве совсем чуть-чуть, мало-мало, по хорошему знакомству. А так — нет. Вах, вах!

Что «Чилита»? Да врет он, Гурген. Не нужна мне никакая «Чилита», зачем мне эта итальянская сварка, если я фрезой, кувалдой и рашпилем любой номер в два счета изображу!..

Нет, никакого старого черного «джипа-чероки» у меня в ремонте не было. Ни год назад, ни два года, ни даже три. Нет, я не вру, потому что не имею такой безобразной привычки уважаемого человека огорчать. Потому что я не выродок Гурген, который маму свою продаст по дешевке, а отца сбудет с рук по сходной цене. Который при этом торгует телом собственной сестры и выгоняет на улицу родных детей. А Самвел — никогда. Вах, вах!

Слушай, зачем ты кулаки мне в лицо суешь? Забери, пожалуйста, больно неприятно на них смотреть, я тебе и так все скажу. Чего было — скажу, чего не было — тоже скажу!