Вместе с тем события на Украине развивались стремительно. В марте 1918 г. Украинская Рада провозгласила полное отделение страны от России, правда, без указания четко границ нового государства. Но еще до провозглашения независимости на территорию Украины 2 февраля 1918 г. вошли отряды Красной гвардии. В ответ Рада обратилась к Германии за военной помощью. Людендорф не заставил себя долго ждать. Несколько малочисленных и недостаточно хорошо вооруженных немецких контингентов германской армии вступили в пределы Украины, а точнее формально подконтрольных Раде территорий. К тому времени практически все резервы Генштаб рейха перебросил на Запад. На Украину вступили части, обеспечивавшие заслон на новых рубежах Германии, которые вскоре были определены в Брест-Литовских соглашениях. Тем не менее апрельское наступление 1918 г. германских войск на Украине можно рассматривать как нарушение Брестского мира, германские войска весной 1918 г. столкнулись уже с РККА. Данное обстоятельство не нравилось рейхстагу, а также социал-демократам. Но Людендорф настаивал на движении эшелонов с войсками на Восток, пока будет благоприятствовать политическая обстановка, то есть пока кто-нибудь не остановит. Перед правительством и парламентом Людендорф объяснял действия имперской армии тем, что немецкие военные на Украине выступают миротворцами, но поскольку границы Украины не определены, то германская армия может двигаться на Восток практически без ограничений.

Весной 1918 г. Рада сумела сформировать армию, состоявшую из двух тысяч солдат и офицеров. Махно, для сравнения, имел под своим началом примерно в два раза больше на март-апрель 1918 г. Таким образом, никакой надежды на серьезную поддержку со стороны «белых» у немцев не было. Фон Сект был однозначно против активных действий армии, выходящих за пределы линии Ростов-на-Дону— Харьков. Категорически против интервенции выступало командование германского флота, мотивируя это тем, что Украина была слишком нестабильным регионом, что угрожало положению военно-морских контингентов рейха в случае развития конфликта между «красными» и «белыми». 13 июня 1918 г. сухопутные силы имперской армии остановили свое продвижение на Восток на Таманском полуострове, сообщение с Грузией практически до конца интервенции поддерживалось через Севастополь по морю, полностью завися от флотского командования.

Стоп-приказ от начала июня 1918 г. остается одной из загадок истории. На Кубани немцам противостояли малочисленные и плохо подготовленные соединения армии Северо-кавказской Советской республики, возглавлявшейся бывшим подъесаулом И.Л. Сорокиным, претендовавшим на роль военного диктатора Юга России. В тылу у Сорокина действовали Добровольческая армия и группа А.И. Шкуро, которым симпатизировали англичане и французы.

И.Л. Сорокиным формально руководил А.И. Автономов, тоже казак, закончивший службу в императорской армии в чине хорунжего, исповедовавший левые взгляды. Зимой 1918 г. А.И. Автономову было поручено создать группировку для защиты Кубани от возможного вторжения немцев. Эта задача была провалена во многом из-за конфликта А.И. Шкуро (тогда еще официально красного командира) с комиссаром Тюленевым, заподозрившего казаков Шкуро в белогвардейском заговоре. А.И. Шкуро пришлось с группой казаков примерно 20–30 человек скрыться в горах, где этот отряд вскоре вырос до целой кавалерийской бригады.

К июню 1918 г. ситуация на Юге складывалась не в пользу красных. Дон был занят немецкими и белоказачьими войсками. Связь между Кавказом и Центральной Россией оказалась прерванной. Войска Сорокина и Автономова насчитывали примерно 40 тыс. человек, разбросанных по большой территории. В тылу у них действовали белые войска. Петр Краснов на Дону при поддержке немцев сумел сколотить военную группировку, с которой он планировал соединиться с кубанскими казаками, но Кубань выбрала сторону проанглийского генерала Деникина, что затруднило политическое объединение двух казачьих войск.

Остановить движение на Восток германское командование решило, по всей видимости, еще в начале мая 1918 г., когда корпус Кноерцера (генерал Knoerzer) взял Ростов-на-Дону. Тогда же последним рубежом германского влияния в регионе войска Донского был признан Аксай. Новочеркасск, Каменск-Шахтинск и Миллеров были заняты 16-й ландверной дивизией, которая должна была выполнять охранные функции железнодорожной магистрали, соединявшей эти города. Практически с середины мая до октября (начало эвакуации немцев с Дона) 1918 г. линия обороны 16-й ландверной дивизии не менялась.

В середине мая красные отряды под руководством Ивана Сорокина предприняли попытку отбить позиции на левом берегу Дона, но безуспешно. Части войска Петра Краснова совместно с 15-й вюртембержской пехотной дивизией отразили наступление армии Сорокина и перешли в контрнаступление, правда, очень ограниченное, немцам и белым казакам удалось взять станцию Батайск 30 мая 1918 г., важный транспортный узел Северной Кубани. Линия противостояния между красными и немцами установилась в конце мая 1918 г. в районе Батайска и практически не менялась вплоть до октябрьской эвакуации германских войск. 12 мая 16-я ландверная дивизия под Каменск-Шахтинском разбила красные части, взяв 3500 военнопленных, на этом активные действия немцев против РККА в этом месте прекратились и фронт севернее 16-й армии держали белые казаки Краснова.

Петр Краснов сконцентрировал главные силы своего прогерманского государства в районе Новочеркасска, отражая там наступление сил РККА, шедших с севера. Устье Дона осталось практически неприкрытым, чем решил воспользоваться И. Сорокин. Тем более значительные силы немецких войск были переброшены в район Харькова. В тоже время, по мнению немецкого командования, большевики собирались в начале июня 1918 г. нанести удар с севера с обходом Ростова-на-Дону с целью выхода к устью Дона. Сам Ростов должна была защищать 7-я ландверная дивизия генерала Арнема. В то же время со стороны Ейска войска Сорокина числом до 10 000 штыков предприняли десант в районе Миусской бухты с целью овладения Таганрогом, в районе которого генерал К. Кноерцер смог сосредоточить около 3000 немецких солдат и офицеров. Десант был отражен 13 июня 1918 г. с большими для Красной армии потерями. Но сражение у Миусской бухты показало, что немецкий правый фланг слишком уязвим, как, в принципе, и вся растянутая оборона Области войска Донского. Петр Красно не мог создать крупной армии, которая только к осени 1918 г. достигла численности около 45 тыс. человек, то есть стала насчитывать фактически усиленный корпус. Лишь хорошо функционировавшая между Ростовым и Таганрогом железнодорожная ветка спасла немцев от поражения 13 июня 1918 г., германское командование смогло быстро перебросить из Ростова подкрепления под Таганрог, использовав железнодорожное сообщение.

6 июля 1918 г. лидер германских социал-демократов Франц Эберт выступил с гневной речью по поводу расстрелов военнопленных красноармейцев в районе Таганрога 14 июня 1918 г. Обвинения были брошены в адрес всего германского командования на Дону и руководившего оборонительной операцией у Миусской бухты полковника Боппа. Ф. Эберт поставил под сомнение саму целесообразность и моральные основания германской интервенции в России[124]. По сути, Ф. Эберт выступил против концепции имперской войны, которую на Востоке только начал вести Э. Людендорф.