Первое, с чем столкнулись немцы в Грузии, был транспортный вопрос. Российская империя оставила в этой стране развитую железнодорожную магистраль, однако прогресс в этой части империи из-за бакинской нефти и высоких доходов от ее экспорта шагнул дальше, чем в некоторых регионах Западной Европы. Локомотивы на линии Тбилиси — Поти работали на мазуте, которого в Грузии катастрофически не хватало к середине лета 1918 г.[141] Грузинская экономика находилась на грани коллапса в целом. Поэтому глава германской военной миссии в Тбилиси убеждал Людендорфа в необходимости отправки в Грузию сырья и продовольствия из Украины и Румынии. Согласно находившимся в Грузии расчетам немецких экспертов, Грузия нуждалась в поставках 59 000 т пшеницы и 200 000 т иных зерновых (такие объемы были определены как не исполнимые для властей Украины, учитывая состояние ее экономики на то время), речь, скорее всего, шла о покрытии потребностей во втором полугодии 1918 г. Кресс считал необходимым поставлять в Грузию 3200 т украинского зерна ежемесячно, но это была минимальная, то есть реалистичная, норма поставок[142].

12 мая 1918 г. Людендорф наставлял Кресса, что в Грузии в короткие сроки должна быть создана армия, как это имело место в Финляндии[143]. Однако национальная гвардия Грузии, набранная в основном из молодежи, напоминала больше милицию, чем армию. Грузинский парламент был занят другими вопросами, отложив создание регулярной армии, у Грузии элементарно не было денег на создание армии. Только по настоянию Кресса грузинские парламентарии приняли закон о воинской службе, который был составлен по немецкому образцу[144].

Но за чисто бюрократическими сложностями скрывались технические препятствия для создания грузинской армии. В стране имел место дефицит вооружений и боеприпасов, так как значительная часть имущества российской армии осталась в Батуми и Карской области, занятых турецкими войсками. В этой связи Кресс обещал грузинскому правительству военно-техническую помощь со стороны Германии. В августе 1918 г. в основном из Данцингского депо через перевалочный пункт Брайла (Румыния) Грузия получила 20 000 винтовок, 4 млн патронов, 250 пулеметов[145]. По всей видимости, имели место и другие поставки. Попытки создания регулярной армии в Грузии натолкнулись на нежелание многих грузин служить, а также обернулись сложностями с продовольственным обеспечением войск, в этой связи Кресс в отчаянии просил в сентябре 1918 г. прислать из Украины в Грузию 3000 т муки[146].

До приезда Кресса в начале июля 1918 г. в Тбилиси германское командование имело очень слабые представления об экономическом положении в Грузии, поэтому не было заранее разработанного плана хозяйственных мероприятий, которые должны были сопровождать интервенцию. К августу 1918 г. выяснилось, что у Германии и в Закавказье нет достаточного количества железнодорожных цистерн для вывоза бакинской нефти. В итоге немецкие эксперты пришли к выводу, что транспортировка нефти в Германию будет возможна в удовлетворительных масштабах только после открытия волжского и балтийского транспортных путей, что выглядело нереалистичным в 1918 г.

Германия была союзником Османской империи, и здесь лежало моральное препятствие для налаживания отношений между христианами Закавказья и грузинским правительством. Грузины хотели защищать свою территорию, но главным противником для них были не англичане и даже не русские большевики, но войска Османской империи. С немецкой стороны была допущена большая стратегическая ошибка — в мае-июне 1918 г. значительные ресурсы Германии на Востоке были брошены на поддержку войска Донского П. Краснова. Пока германское командование переориентировало эти ресурсы на Закавказье, прошло время, столь ценное в тех условиях, когда рушился Западный фронт. Ошибка с интервенцией на Дону вытекала из данного в феврале Людендорфом указания немецким войскам идти на Восток, пока есть возможность.

Другой ошибкой германского командования была концентрация больших усилий на Прибалтике, хотя Людендорф и не планировал брать Петроград, на чем настаивал М. Гофман. Прибалтика нужна была немецким военным как плацдарм для операций в Финляндии и в русском Заполярье. В итоге получилось распыление сил между Прибалтикой, Финляндией, Украиной, Доном и Закавказьем.

Важную роль в закавказской экспедиции сыграла позиция германского адмиралтейства, глава которого адмирал Хольтцендорф не испытывал никакого интереса к восточным планам[147]. Поэтому предложение Кресса сформировать военно-морскую команду для операций на Каспии было отвергнуто. Но в то же время адмиралтейство отправило в октябре 1918 г. в Севастополь тысячу моряков для восстановления боеспособности трофейного российского линкора «Воля»[148]. Таким образом, у флота имелись резервы для поддержки операции в Закавказье. В конце войны немцы также практиковали перевод моряков в пехоту, но делалось это на Западном фронте, почему-то в случае с интервенцией в бывшую Российскую империю этот метод не был применен, о нем даже не задумывались ни в Генеральном штабе, ни тем более в Адмиралтействе.