раз, прибыв в новую гостиницу и разложив вещи, жена моя, незабвенная Ирина Михайловна, принюхиваясь, просила поменять меня носки. И так продолжалось до того момента, когда я купил хорошее красное сухое швейцарское вино и под него уничтожил весь сыр, перевозимый нами с места на место. То есть всё было так, как в известном анекдоте, когда жена советовала мужу почаще использовать спрей с хвойным запахом. Продолжение анекдота Вы знаете…

Спускаясь на автобусе с холмов Грюйера мы, как обычно, слушали рассказы нашего экскурсовода о местных нравах, обычаях и жизни простых швейцарцев. И Надя нам поведала, что отношение крестьян-владельцев местных молочных хозяйств к своим бурёнкам порой столь по-родственному тёплые, что нам их тонкую натуру, сформировавшуюся в этих пасторальных пейзажах, порой и не понять. Так, после возвращения коров с альпийских пастбищ, хозяин каждую вымоет, сделает лёгкий массаж, а уж если какая корова не захочет идти в стойло, то по полчаса будет её уговаривать на ушко пройти в её надлежащее место на ночлег. Со своими жёнами они обходятся проще. Не то, чтобы по сусалам, но особо не уговаривают.

По пути в Интерлакен на несколько часов заехали в столицу Швейцарской Конфедерации – в Берн и прошлись по старому городу. Прибыв на высокий холмистый берег реки Аре и, пройдя через Розовый сад, оказались на площадке, с которой город открывался как на ладони. Послушав небольшую лекцию об образовании города и этимологии его названия (“Берн”– медведь), спустились к реке и через мост прошли в Старый город. Рассказывать о Берне такое же пустое занятие, как рассказывать о содержании музея. Я даже не хочу и попыток делать. Что можно добавить к страницам путеводителя? Единственно, что хотелось бы отметить, что в Берне нет улицы Блюмменштрассе, где, якобы, проживал профессор Плейшнер. В мэрию столицы Швейцарии неоднократно обращались наши туристические агентства с просьбой назвать хоть какую-нибудь узенькую улочку в городе таким именем для привлечения туристов из России, но понимания не встретили. А встретили занудные рассуждения о том, что переименование улицы в Берне приведет к многочисленным финансовым издержкам в виде перепечатывания карт города и подготовки новых таблиц для развешивания на домах. Да и вообще, надо проводить референдум среди жителей города по этому вопросу. Короче бюрократы и крохоборы. Крохоборы до таких пределов, что по выходным устраивают овощные рынки на площади перед Парламентом и Президентским дворцом, лишь бы не платить за организацию нормального колхозного рынка. И всё это под видом соблюдения традиций.

После экскурсии в сопровождении Нади у нас было два часа побродить по городу, зайти в магазинчики и сувенирные лавки и в четыре часа пополудни выехать в Интерлакен.

* * *

Итак, Интерлакен. Город стоит на узкой полоске предгорий между Тунерзее и Бриенцким озером. Название города происходит от монастыря, который был основан в этих местах в двенадцатом столетии. Он назывался “Inter Lacus”, что по латыни означает “между озёрами”. В Интероакене сходятся зубчатые железные дороги, ведущие в регионы горы Юнгфрау и Венген. Вот как раз ради такой поездки на вершину Юнгфрау мы и приехали. Разметили нас в старейшем, но хорошо отреставрированном отеле “Интерлакен”, в котором когда-то останавливались на постой Байрон и Мендельсон. В разное, конечно, время. Теперь вот мы остановились.

Гостиница не большая, но очень уютная, со старинными картинами в коридорах и оттоманками для “присесть и полюбоваться”. Окна выходили на единственную главную улицу, которая шла у предгорья огромной скалы-горы, заросшей хвойными деревьями. То есть взгляд из окна упирался в зелёную стену высотой до небес. В номере кроме кроватей и письменного стола стоял небольшой диванчик и кресло с небольшим круглым столиком. На письменном столе современный телевизор-плазма, в котором среди тридцати стандартных каналов мы нашли и канал на русском языке “РТР-Планета”. Этим же вечером, сидя в кресле с бутылочкой красного сухого вина, мы просмотрели по нашему государственному телевидению всю церемонию подготовки к захоронению и сам процесс прощания с видным государственным деятелем нашей эпохи – с Япончиком. В репортаже было всё, что подобает в таких случаях – толпы людей, море цветов, милицейские кордоны, печальная музыка. Был и государственный флаг. Единственно, что я не увидел, так это роту почетного караула и указа президента о награждении усопшего Орденом за заслуги перед Отечеством. В Интерлакене я понял, почему нас здесь бояться и презирают одновременно. Нас, я имею в виду, россиян.

Следующее утро выдалось великолепным. Небо было чистым, а осадки, которые накануне в долинах пролились дождем, покрыли горы чистым, сверкающим на солнце, снегом. Перед поездкой на Юнгфрау мы погуляли по городку, полюбовавшись аккуратными альпийскими домиками и вершинами гор, окружавшими это курортное местечко.

Теперь немного о Юнгфрау. К югу от Интерлакена лежит самый впечатляющий (как написано в путеводителе) в бернском Оберланде горный район. В центре его стоит гигантская гряда с тремя вершинами – Айгером – 3970 метров, Монхом – 4099 метров и Юнгфрау – 4158 метров. Самым интересным путешествием считается поездка по железной дороге на Юнгфрау. Вначале мы поехали на обычном поезде-электричке до Лаутербруннена. Там пересели на узкоколейку зубчатой железной дороги и стали подниматься вверх через Венген до станции Кляйне Шайдегг. С каждой минутой нам открывались великолепные виды на швейцарские альпийские луга, заросшие лесом холмы и скалистые обрывы. Чем выше мы поднимались, тем шире была панорама и тем больше горных вершин, покрытых снегом, вставало за окнами нашего вагончика.

На Кляйне Шайдегг нас ждала уже настоящая зима со снегом и морозами. Там мы пересели в другой поезд, состоявший из четырех вагонов, и круто вверх поползли уже непосредственно на Юнгфрауйох. Надо сказать, что проект постройки самой высокогорной железнодорожной станции в Европе Юнгфрауйох с самого начала (конец девятнадцатого века) был коммерческим и люди уже тогда вложили свои деньги под этот проект, зная, что в двадцать первом веке поездка в таком поезде-фуникулёре будет стоить двести долларов на человека. Железная дорога от станции Кляйне Шайдегг проходила по крутым тоннелям, проделанным взрывами в самом сердце Айгера, и имела две промежуточные остановки в самом тоннеле, где всех желающих приглашали выйти на смотровую площадку, выбитую в горах, и откуда открывались великолепные виды на ледники и далёкие альпийские долины.

Прибыв на конечную станцию, выбитой в той же горе, мы на лифте поднялись ещё на сто пятьдесят метров и оказались на площадке под старой обсерваторией. Отсюда, с этой площадки, огороженной кругом витринными окнами, можно было посмотреть на восток в сторону Шварцвальда (горного массива на юго-западе Германии