такую высоту. Лучше бы про клапан наш экскурсовод и не говорила ничего, поскольку у российских туристов, привыкших к многочисленным прорывам проржавелых труб на просторах нашей необъятной Родины, возникли подозрения в изначально низкой квалификации служащих сантехнических служб г. Женевы, которые не справились с прорывом трубы и использовали свою оплошность в эстетических целях.

На берегу озера стояла скульптурная группа – две женщины в обнимку. Это было бронзовое олицетворение вхождения кантона Женевы в Швейцарскую Конфедерацию. Которая справа – это Женева, которая слева – это Конфедерация. Женщины смотрели в сторону взмывающей вверх струи и складывалось впечатление, что это памятник двум экономным хозяйкам, прикидывающим в уме сумму, которую придется им заплатить за перерасход воды в женевском хозяйстве.

* * *

Пешую экскурсию по Старому городу мы начали от русской православной церкви, у входа в которую стояли не по сезону тепло одетые попрошайки цыганистого вида. Наш экскурсовод поведала, что эту церковь посещали многие наши соотечественники, проживавшие когда-либо в Женеве. Заглядывал в неё и В.И. Ленин. Но не для того, чтобы замаливать грехи или получить индульгенцию на проведение своей богопротивной деятельности на Родине, а когда ему приходилось уходить от филёров царской охранки. Я так понял, что филёры его “вели” от самого Петербурга, и по результатам проверочных мероприятий на вокзалах и понтонных переправах, на мостах, почте и телеграфе, когда В.И. Ленин делал однозначный вывод, что его “пасут”, он заходил в русскую православную церковь в Женеве и мимо алтаря через трапезную и черный ход уходил от филёров. Редкая удача воочию увидеть “место отрыва” отца русской демократии от наружного наблюдения царской контрразведки.

Еще часто в этой русской православной церкви бывал Ф.М. Достоевский. Цель посещения им церкви для истории осталась неизвестной, но можно предположить, что он либо замаливал грехи, либо стоял на паперти с людьми цыганистого вида после очередного посещения женевского казино.

Дальнейшее наше передвижение по Старому городу было в сторону очередного культового сооружения – протестантской церкви. Причем, когда Надя прочитала нам лекцию по основам протестантской ветви католической церкви, стало понятно, что протестанты никаких святых не признавали. То есть я понял, что святого у них ничего не было. Икон и образов святых в церкви не держали. А также они запрещали целибат. Хорошо ещё, что многожёнство не разрешили. А также они были против выдачи индульгенций. То есть человек должен был грешить на общих основаниях, то есть на свой страх и риск без “блатной” поддержки отцов церкви, отвечающих за учёт паршивости своей паствы. А так, как сказала Надя, протестанты во главе с отцом-основателем Кальвиным были такие же нормальные христиане, как и остальной католический мир. То есть жгли на кострах еретиков, подвешивали на дыбу вероотступников и вырывали ноздри и ногти не меру ретивым богоискателям. Нормальные, в общем, люди.

После прочитанной лекции желающим было разрешено войти в протестантскую церковь. Хотя святых они не признавали, но церковь нарекли именем Святого Петра. Внутри храма, как сказал наш экскурсовод, нет ничего, чтобы отвлекало от моления. Нет ни иконостаса, ни аналоя. Ничего, кроме стула Кальвина… Не в переносном, а в прямом смысле. То есть голые стены и стул, на котором сидел Кальвин и читал свои проповеди. Народ экскурсионный, опустив очи долу, пошёл в храм. И тут же вышел, поскольку там шла служба с песнопениями и их попросили не мешать божественной литургии. Было же сказано, чтобы ничто не отвлекало.

Оставшись без божьего благословения, экскурсионный народ пошёл за Надей в городскую ратушу. Но перед заходом в городскую ратушу, по пути зашли на площадку, расположенную в нише первого этажа старинного дома, где стояли образцы стрелкового оружия – пушек времён расстрела англичанами сипаев, на фоне красочной мозаики с изображением каких-то воинских успехов. Какие уж воинские успехи были у швейцарцев, я толком и не понял, но мозаичные панно очень напоминали картинки времен испанской Конкисты. В очертаниях побежденных угадывались индейцы майя, в очертаниях победителей – испанские идальго в характерных для того времени полукруглых железных шлемах. Продолжение этих батальных историй мы услышали от Нади, когда вышли на высокую городскую стену, вдоль которой стояла самая длинная в Европе (150 метров) деревянная скамейка. Так вот, она поведала нам, что во времена борьбы женевцев с войском герцога Савойского как-то ночью на эту высокую стену к воину, несущему ночью караульную службы пришла его жена и принесла с собой горшочек приготовленного ей женевского супа-пюре. Принесла она его и поставила на городскую стену. Стали они с мужем миловаться (это на посту-то!) и случайно горшочек то задели и он с высоты городской стены полетел вниз. А в это время спецназ герцога в ночной темноте занимал позиции для неожиданного штурма. Супчик из горшочка прямиком попал за шиворот спецназовцу и он, не стерпев боли, завопил в ночной тишине. Парочка миловаться прекратила. Солдат поднял тревогу, и город был спасён. Теперь в каждом декабре в Женеве проходит праздник горячего горшочка. Вот такая история. Римские гуси отдыхают…

Кстати о ратуше. Ничего особенного там не было, кроме информации о том, что В.И. Ленин в своё время неоднократно её посещал с просьбой предоставить ему швейцарское гражданство. Но швейцарские бюрократы постоянно затягивали отправку необходимых запросов в царскую Россию и при очередном посещении Ульяновым ратуши по известному вопросу только разводили руками. А вот работали бы нормально эти евробюрократы, глядишь, и революции бы в России не было. Вы же помните – временной фактор в то время был основным. Недаром Ленин писал: “Вчера – рано, завтра – поздно”.

Экскурсия по Старому городу заканчивалась в небольшом уютном парке, где вдоль огромной стены стояли огромные каменные изваянии отцов– основателей протестантской церкви кантона Женевы. В рясах, скрепив перед собой руки в замок стояли Кальвин с сотоварищи. В пояс им кланяться мы не стали, но уважение на лице изобразили. Затем вышли из парка, прошли мимо бюста основателя Красного креста, задуманного как один из самых гуманных институтов человечества, и использовавшийся затем самым циничным образом всеми разведками Мира в качестве прикрытия для своих сотрудников.

* * *

Далее наш путь лежал вдоль Женевского озера в Лозанну. Это там, где расположена штаб-квартира Международного Олимпийского Комитета, и разбит очень миленький Олимпийский парк. Сама Лозанна располагается на трёх холмах с крутыми склонами, которые ярусами вздымаются от берега Женевского озера. Недаром здесь расположен Олимпийский комитет, поскольку без олимпийского здоровья на холмы эти просто так не поднимешься. В городе расположены: церковь Святого Лорана, лозаннский собор