— Да. Оба вы еще те дельцы.

Они стояли возле денника, куда только что завели кобылу Александра, — в единственном месте, где можно было поговорить, не опасаясь чужих ушей.

— Слушай, ты, скупердяй шотландский! — зашипела Руби, сверкая глазами. — Ишь чего вздумал — облагодетельствовать престарелую потаскуху! Нет уж, и без ваших подачек обойдемся, мистер Кинросс! Меня не одурачишь! Врешь ты все — на самом деле ты такой же святоша, как все. Да, зарабатывать я начинала лежа, а теперь помогаю другим девкам торговать собой, зато это честный труд! Представь себе, честный! Замужним женщинам не больно-то охота ублажать мужей, и я их не виню, ведь мужья или вечно пьют, или немощны, или морят жен голодом, а деньги тратят на курево и выпивку. Но надо же им куда-то сливать всю свою слизь и грязь! Если женщина не знакома с мужчиной и уж тем более не любит его, значит, она имеет полное право требовать с него плату за услуги! Или, по-твоему, не имеет? Отвечай же, стручок с постной рожей!

Александр от неожиданности пошатнулся, схватился за дверь денника и расхохотался.

— Ох, Руби, как же я люблю, когда ты входишь в раж! — Он вытер выступившие слезы и крепко взял отбивающуюся Руби за руки. — Слушай, глупая! Выслушай меня до конца! Есть люди, с которых начинаются длинные цепочки событий, и ты одна из них. Если бы не ты, мне бы и в голову не пришло заключить союз с Сун Чжоу, а без него мне нечего и мечтать о том, чтобы развернуться. Я заплачу тебе не за божественное наслаждение, а за то, что ты оказала мне неоценимую деловую услугу. Да, я скупой шотландец, но шотландцы — честный и благородный народ, и я тоже таков. Чтобы добиться в жизни хоть чего-нибудь, мне пришлось быть скрягой, но как только я разбогатею, я перестану считать каждый грош. В этой сделке ты должна быть полноправным партнером, Руби, — даже если пока участвуешь в моих делах только по ночам.

Последняя фраза, намеренно двусмысленная и дерзкая, рассмешила Руби; буря утихла.

— Ладно-ладно, будь по-твоему, негодяй ты этакий. По рукам?

Он пожал ее протянутую руку, а потом привлек к себе и поцеловал. Как легко было бы полюбить ее!

Альянс шотландца и китайца подразумевал предельную осторожность и тщательное соблюдение секретности. Сун объявил китайскому населению Хилл-Энда, что уезжает на родину месяцев на шесть — восемь и берет с собой телохранителя; жену и детей он оставлял под опекой Сэма Бона, Чань Хэя и еще нескольких родственников.

Двадцать отобранных Суном работников были молодыми и сильными, и, как подозревал Александр, с патрицием-мандарином их связывали узы, понять сущность которых было под силу лишь китайцу. Эти двадцать мужчин принадлежали Суну душой и телом. По-английски они говорили лучше, чем большинство старателей-китайцев, но были одеты как кули.

Путешественники отбыли в Китай по дороге, ведущей в Райдал, — всегда более оживленной, чем дорога на Батерст, тем более что Райдал был ближайшей к Хилл-Энду железнодорожной станцией. Не доходя до станции, они сделали привал, дождались темноты и скрылись в лесу.

Александр отправился в путь днем раньше и теперь поджидал спутников на расчищенной поляне в лесной глуши. С собой он привез Саммерса и вереницу вьючных лошадей, груженных мотками проволоки, ложечным буром, прочными деревянными стойками, палатками, квадратными пятигаллоновыми жестянками керосина, фонарями, топорами, кирками, мотыгами, кувалдами и всевозможными пилами, чтобы валить местные деревья и пилить стволы на столбы для ограды. В резных сундуках Суна хранились только запасы еды: рис, вяленая рыба и утятина, семена лука, сельдерея и капусты, всевозможные соусы в склянках и груз яиц, хранящихся в желатине.

— Ночного привала не будет, — предупредил Александр Суна, путешествовавшего в крестьянской одежде. — Попробуем за день преодолеть большой отрезок пути, а следующей ночью отдохнем. Да, это не прогулка, но я считаю, нам надо уйти поскорее и подальше.

— Согласен.

Александр представил Саммерса.

— Он будет связующим звеном между Батерстом и нами, Сун. На окраине города у меня есть дом, где приготовлено все, что нам может понадобится. Саммерс будет понемногу перевозить к нам эти припасы, тайком, чтобы в Батерсте ничего не заподозрили. А экономку я отправлю в Сидней с длинным списком поручений и приказом оставаться у родственников, пока я не пришлю за ней.

Сун нахмурился:

— А она не проболтается?

Саммерс усмехнулся:

— Нет, мистер Сун. Она поклялась мне в супружеской верности и хорошо понимает, с какой стороны хлеб намазан маслом.

— Отлично.

* * *

К концу января 1873 года ограда была готова, а каменный дом Александра спешно достраивали. Сам Александр и половина работников-китайцев уже хлопотали вокруг устройств для промывания породы, окрещенных «том» — существенно усовершенствованных лотков. В местной породе золота содержалось гораздо больше, чем рассчитывал Александр; жила простиралась дальше западной границы участка, а это означало, что именно там будет основан новый приисковый город, куда ринутся несметные орды золотоискателей. Сун и все его китайцы получили лицензии, но, согласно такой лицензии, старатель имел право на участок площадью всего двенадцать квадратных футов. Участки возле водопада предусмотрительно обнесли кольями, и пока в дело не вмешались посторонние, двадцать два человека рассеялись вниз по течению реки, чтобы собрать за пределами своих участков урожай побогаче. И несмотря на это, золота в округе оставалось с избытком: подпочвенный наносной слой оказался толще, чем предполагалось, и простирался далеко за пределы речного русла: тысячу лет по этой земле протекали полноводные реки.

Золотоискатели разнообразили свой рацион свежими яйцами и мясом пятидесяти кур, уток и гусей — обитателей птичника, свиней из сарая, а также овощами с собственного огорода. Александр обожал китайскую кухню, хотя с насмешливым удивлением заметил, что Саммерсу она не по вкусу. Китайцы поставили палатки поодаль от дома, где Александр жил вместе с Суном. Саммерс предпочел постоянно быть в разъездах.

За шесть месяцев было добыто около 10 тысяч унций золотого песка и мелких самородков, несколько более крупных и один редкостный красавец весом более сотни фунтов. Общая стоимость находок превышала 125 тысяч фунтов стерлингов и росла с каждым днем.

— По-моему, пора нанести визит мистеру Чарлзу Дьюи, — сообщил Александр Суну. — Бывшему арендатору этой земли.

— Странно, что он до сих пор не снизошел до нас, — поднял тонкие изящные брови Сун. — Не мог же он не заметить, что ты занял его землю!

Александр приложил указательный палец к носу пренебрежительным жестом, который Сун прекрасно понимал.

— Да уж, этого не заметил бы только слепой, — согласился он и ушел седлать кобылу.

Усадьба Данли расположилась на берегу реки Аберкромби, к западу от Транки-Крика, который в 1868 году из заурядного прииска превратился во второй Клондайк. Когда Транки-Крик был официально объявлен прииском, Чарлз Дьюи вознегодовал, но после обнаружения жилы золотоносного кварца начал вкладывать средства в несколько местных рудников, и они уже принесли ему 15 тысяч фунтов стерлингов.