– Избавься, – предупредил Пахомов.

– Так кто меня заказал?

– После увольнения из армии ты работал в страховой компании «Артика» в качестве детектива. Уволился через три месяца. Шеф «Артики» устроил тебя в банк, в отдел, который занимался выискиванием должников по кредитам. Вскоре ты уволился из банка, снова устроился в страховую компанию «Артика» в том же качестве детектива.

– Так где же зарыты мои проблемы? – нетерпеливо перебил Романов.

– Они зарыты в банковском отделе. Однажды ты явился к человеку, который любил брать, но не любил отдавать. Ему визит «банковского рэкетира» не понравился.

– И только поэтому он решил убить меня?

– Костя, в наши времена убивают за стакан водки, сажают за неровную походку. Тебе ли не знать. Ну а хронология тебе известна: собака обнаружила закладку, ты разминировал мину. Совершил убийство, скрывался от следствия. – Пахомов позволил себе усмехнуться: – Врач сказал, что твоей девушки больше нет. Пожарный выдал справку, что дом твой сгорел. Согласен с твоим выражением лица: он поломал тебе жизнь.

– Имя. Адрес, – потребовал Костя.

Пахомов все еще медлил.

– Несколько слов о твоих должниках. Их трое – двое мужчин и одна женщина. Официально – устоявшаяся преступная группа. По некоторым данным двое состоят в браке. А скорее – сожительствуют.

– Любовь втроем?

– Может быть, – после короткого молчания ответил подполковник. – Во главе группировки стоял Егор Мазинский, бывший оперуполномоченный угрозыска. Он добывал паспорта и оформлял по ним кредиты. Данила – он же Дэн – Гольянов выбирал небольшие коммерческие банки, «пробивал», наводил справки и прочее. Ирина Андрианова. Заслуживает особого разговора. До 2001 года – военнослужащая. Классный стрелок. Лишь травма лодыжки не позволила ей сделать карьеру в биатлоне. Тренировалась на лучших базах Минобороны, а лучшими базами располагает Главное разведывательное управление. В общем, похоронив спортивную карьеру, пошла по стопам многих известных личностей: впала в депрессию, много пила. Познакомилась с Мазинским, попала под его влияние, стала членом преступной группировки. Работала на подстраховке. Помогала Мазинскому добывать паспорта, а Гольянову – наводить справки о банках, втираясь в доверие к клиентам, уже оформившим кредит. Что ты морщишься, Костя? Неприятно слышать о сильных личностях в подобном ключе?

– Если речь идет о женщине.

– Особенно о женщине? – уточнил Пахомов.

– Просто о женщине.

– Продолжим. Ныне Мазинский и Гольянов зарегистрировали риэлтерскую фирму «Квартирный вопрос» и дурят население в квадратных метрах.

– Кто вышел на них? ГРУ или милиция?

– Наш следственный отдел. Мы не любим незаконченных дел, не любим хвостов, тянущихся за нашими лучшими агентами.

– Вы хорошо накормили меня. Теперь я сытый и довольный. И никогда не подожгу ваш дом.

– Я знаю. – Пахомов посмотрел на часы. – До завтра, Костя. Встретимся здесь же в пять вечера.

Романов спустился к драмтеатру, сел на лавочку – лицом к Волге, боком к штабу армии, закурил. Глядя на холодные уже, свинцовые волны, он вспомнил тридцатилетнего губастого мужика с неприятным взглядом. Он еще прозвал его пловцом: запомнилась его привычка тяжело и быстро выдыхать, будто в воду. Звали его Егор Мазинский.

Румын встал с лавочки, вышел на улицу Фрунзе и остановил такси. Назвал адрес. Через полчаса он открывал дверь родительского дома. Махнув рукой матери: «Некогда», он снял с гвоздя ключ от сарая и спустился в подвал. Среди прочих дел и бумаг отыскал в чемодане от баяна дело на «криминальное трио». Он всегда держал слово и не сдавал сговорчивых клиентов.

Три года Романов тщетно перебирал в уме всех, кому он мог перейти дорогу. Кажется, несколько раз останавливался на этом неприятном типе. Теперь не только память, но и официальные бумаги поправляют Костю: губастый работал в паре. Все дела они решали вместе, даже врозь их редко видели. Дэн Гольянов. Вот небольшое досье на него. Романов отметил в нем, что Гольянов служил в Каспийске в подразделении морской пехоты. Сейчас безошибочно угадал: это Гольянов собрал мину и заложил ее в машину.

А что же женщина? Ирина Андрианова? Была на подстраховке?

Костя помнил свой настрой. Три года назад люди, заказавшие его, отошли на второй план, он словно отмахивался от них. На первом плане убийцы служебно-розыскной собаки, спасшей ему жизнь.

А сейчас впору переводить часы в режим секундомера, отмерив ровно двадцать четыре часа. «Не остыть, не одуматься за это время», – подумал Костя. Может, это расчет Пахомова, оставившего своего нового подопечного без выбора? Нет, он покачал головой. Он попал в положение человека, которому выпал шанс, и его нельзя было упустить.

Перепрыгнув через забор, Романов направился к высокому крыльцу, надевая на ходу черную шапочку с прорезями для глаз и рта. Он поднялся на крыльцо и долго жал на кнопку звонка.

Словно и не было этих трех лет. Егор Мазинский не изменился: все те же выпирающие вперед губы, округлый живот, неприятный взгляд. Его от должника отделяла дверь с армированным стеклом. Едва Мазинский разглядел человека в маске, заорал что есть мочи:

– Звони в ментовку!

Он не успел отойти от двери. От двери отошел сам Романов. Он с коротким разбегом ударил ногой чуть выше замка и высадил дверь. Заодно опрокинул хозяина. Долбанув его в висок, рванул на женские выкрики:

– Кому звонить? Ты шкаф, что ли опрокинул, уродина?

Костя ворвался в спальню и выбил из рук кудрявой женщины сотовый телефон. Не дал ей закричать еще громче. Надавив на нее грудью, он схватил с кровати думку и закрыл ей лицо. Оседлав ее, он вынул из кармана капроновый шнур. Сдернув с подушки наволочку, он убрал с лица женщины подушку и затолкал ей в рот наволочку. Связав ее по рукам и ногам, вернулся в прихожую. Его удар оказался сильнее, чем он ожидал. Мазинский лежал, раскинув руки, и смотрел замутневшим взглядом на потолок. Костя не без труда взвалил его на плечи и перенес в спальню. Связал его вторым отрезком и положил его рядом с женщиной. Отыскав мобильный телефон, отлетевший к двери, лично пролистал список абонентов.

Стоп.

Вот и Данила Гольянов, обозначенный как Дэн-Голя.

Романов сходил на кухню и вернулся с самым большим, что сумел найти, ножом. Приставив острие к горлу хозяина, он хрипло приказал:

– Звони Дэну. И если ты, паскуда толстогубая, посмеешь предупредить его, я снова нажрусь человеческого мяса. Дэн в городе? Отвечай!

– Да.

– Что «да»?

– Дэн в городе.

– Звони ему. Скажешь, что к тебе приперся какой-то псих. Ты что, не считаешь меня психом?

– Да.

Костя коротко долбанул его в челюсть.