— Больше всего на свете! — воскликнул я. — Да как я могу желать чего-либо иного, если леди Моник больна?! Мы должны помочь ей!

— Да, конечно! — Дюпон вытащил из кармана знакомую мне фигурку дельфина и сразу повесил ее мне на шею. — Не спрашивай, как она у меня оказалась. Расскажу как-нибудь потом. Пока знай одно: когда дельфин коснется твоей кожи, вспомни Моник, почувствуй, как сильно ты хочешь ее видеть.

— А потом? — я развязал шейный платок и прижал дельфина к груди. — Что потом?

Кожу несильно кольнуло, потом дельфин стал теплым.

— А потом попробуй сказать мне, что делать, — сказал француз, пристально глядя мне в глаза. — Как отыскать Моник?

Как объяснить, что со мной происходило? Минуты не прошло, как я уже точно знал, в каком направлении «Ла Навидад» следует идти, чтобы приближаться к Моник. А еще я просто физически почувствовал, что она стремительно удаляется. И это было больно, у меня закололо в сердце. Никогда я так не стремился оказаться рядом с ней! Мое желание будто бы тысячекратно усилилось в один миг. Если бы на моем пути стояли сотни вооруженных воинов, я кинулся бы в бой. Если бы я был на берегу, я связал бы два бревна и бросился в океан. И знал, что победил бы! Но, к счастью, теперь в моем распоряжении был целый корабль.

— На починку, хоть небольшую, нужно еще несколько часов… — выговорил я, когда обеспокоенный Дюпон потряс меня за плечи. — Раньше нам не пойти достаточно быстро. Он увозит ее, мсье Клод! Негодяй увозит ее!

— Курс! — потребовал Дюпон и я увидел, каким бешеным, жадным огнем горят его разноцветные глаза. — Дай мне курс!

— Они идут на восток, к Наветренному проливу! — не зря я успел ознакомиться с некоторыми картами Ван Дер Вельде. — Нам нужно туда, как можно скорее! Мачту можно чинить и на ходу!

— Черт с ней, с мачтой!

Дюпон в мгновение ока вытащил меня на палубу и поволок к компасу. Стоявший рядом со штурвалом Ван Дер Вельде вопросительно посмотрел на него.

— К Наветренному проливу! — крикнул француз, бросил взгляд на компас и послюнявил палец. — Ветер меняется, капитан! Ветер меняется, он уже почти попутный!

— Ну, и ни к чему, чтобы он лупил нам прямо в корму, — хмыкнул бородач. — Значит, Джон, ты теперь знаешь, куда нам идти?

— Да, и я умоляю вас, капитан, командуйте скорее! Вы обязаны их догнать!

— Я? Обязан? — в голове Ван Дер Вельде эти два слова явно никак не связывались. — Я, мальчик, не обязан, а хочу их догнать. И догоню, тысяча чертей! — он закрутил штурвал. — Вот только какого рожна их понесло назад к Эспаньоле?..

— Пролив! — напомнил Дюпон. — Они пойдут на север, я уверен!

Корабль лег на нужный, безумно нужный мне курс. Но Моник продолжала удаляться, и я чувствовал эту странную душевную муку. Не в силах стоять на месте, я неуверенно двинулся вперед и вскоре оказался возле бушприта.

— В море только не прыгай! — посоветовала мне Кристин и кисло усмехнулась. — Корабль не обгонишь.

— Они уходят от нас все дальше… — беспомощно пролепетал я. — Все дальше.

— Наверное. Однако ветер крепчает! — Кристин по-матросски лихо сплюнула далеко за борт и проследила за судьбой плевка на поверхности воды. — Мы неплохо разгоняемся, Джон. Так значит, с помощью какой-то штучки ты обзавелся разноцветными глазами и теперь видишь ими, где сейчас ваша распрекрасная Моник?

— Да! То есть нет… — я едва вспомнил, о чем меня предупреждал Дюпон. — Теперь я знаю, где находится клад, за которым спешит Гомеш, и могу отвести туда «Ла Навидад» без карты!

— Тебе и компас не нужен, как я погляжу! Интересно лишь, отчего Клод сам этим не занялся?

— Оттого, что это невозможно. И давай поговорим об этом в другой раз! — Дюпон встал рядом с нами. — Все же «Пантера» очень быстроходна, и гнаться за ней придется долго. И починка продолжается… Капитан вечером будет говорить с командой о новом «охотничьем соглашении». Но тебе, Джон, там присутствовать не обязательно. Я сам позабочусь, чтобы ты получил свою долю. Иди-ка в каюту и приляг — у тебя не слишком здоровый вид.

— Новое «охотничье соглашение»? — Кристин даже присвистнула. — Похоже, папаша не знает, куда плывет, и хочет заранее подстраховаться!

Дюпон увел меня с носа корабля и вернул в каюту. Это было трудно, но я и сам понимал, что торчать у бушприта все плавание — невозможно. Да и легче мне там не становилось. Моник по-прежнему удалялась.

Зато ее брат был чрезвычайно доволен.

— Ветер крепчает, Джон! И я уверен, что не ослабнет до тех пор, пока мы не достигнем цели! Прости, я должен тебя оставить. Если не возражаешь, пришлю Роберта — пусть он присмотрит за тобой.

Когда за французом закрылась дверь, я подошел к зеркалу. Вид у меня и правда был, как у больного лихорадкой. Глаза ввалились, сам я будто высох, от напряжения в шее чуть тряслась голова. Я чувствовал, что как только сниму с шеи дельфина, мне станет легче. Но тогда я потерял бы эту могучую связь с Моник, перестал бы ее чувствовать… Опустившись на койку Янычара, я попытался сосредоточиться, но не смог — все мои мысли были очень далеко. Пришел Роберт, попробовал разузнать что-нибудь, но я лишь попросил его не надоедать и лег, уставившись в потолок. Так время тянулось до вечера, и я постоянно чувствовал, как все дальше и дальше от меня уходит Моник. Ниточка, тянувшаяся к ней из моего сердца, становилась все тоньше, все болезненнее, но оборваться не могла. Потом пришли Янычар и Мерфи, забрали свои вещи, что-то ворча про «оборзевших мартышек» — капитан Ван Дер Вельде приказал оставить за мной и Робертом всю каюту.

Ночью я не спал, а лишь время от времени впадал в нездоровую, полную смутных кошмаров дремоту. В один из таких припадков, делавших меня только слабее, я увидел Прозрачного.

— Дельфин у тебя — это хорошо! — сказал он. — Это самое главное. Теперь мы сможем обо всем поговорить.

— Я не хочу разговаривать! Я хочу увидеть Моник, даже если это будет стоить мне жизни, вот и все. Уходи.

— Тебе так плохо оттого, что цель удаляется, — Прозрачный присел рядом и я перестал понимать, сплю или бодрствую. Веселое похрапывание Роба с соседней койки я тоже прекрасно слышал. — Дельфин ведет тебя к цели, и если бы этой целью был, скажем, далекий остров, то с каждой милей ты становился бы сильнее. Но ты следуешь за женщиной, которая убегает… Что ж, пусть так. Главное, помни: когда ваш корабль начнет нагонять их, тебе полегчает. А до тех пор держись.

— Когда, когда я ее увижу? Сколько мне ждать, пока хотя бы парус не покажется?! — почти закричал я.

— Вы встретитесь нескоро и очень далеко отсюда, — уверенно сказал Прозрачный. — Потому что твоя истинная цель не женщина, а остров, покрытый дубовым лесом. Там, где Демон сторожит Башню Сатаны, ты поймешь свое предназначение…

— Уходи! — взмолился я. — Уходи, я не хочу слушать о демонах и Сатане, я и так вот-вот сойду с ума!