да и магию в неё можно было отдавать без страха получить по ушам за порчу орденского имущества. Традиционных, привычных ему могил здесь не было, только огромная стена с замурованными в неё урнами с прахом, и это было даже лучше. По крайней мере, кремированные молчали, а не вздыхали из-под земли, не делились своими прижизненными мыслями, так что Ликс могу вполне спокойно помедитировать. Чумной и в “прошлой жизни” предпочитал подобными методами брать под контроль взбунтовавшуюся магию, а уж сейчас и вовсе от этого было никуда не деться. И без того неярко освещённое пространство перед глазами погружалось в темноту, а колонны вдоль кладбищенской дорожки превратились в высокие стволы деревьев.

– Всё-таки живой, – голос Кира заставил дёрнутся в поисках его владельца. – Как ты?

– Это пиздец какой-то, Кир, – Чумной пересел ближе к огню, рассматривая весьма бодрого товарища. – Если бы я знал, что всё так обернётся, наверное предпочёл бы умереть.

– С твоим происхождением смерть вряд ли бы стала выходом… У тебя достаточно времени? Тут оно, конечно, идёт иначе, но рассказ всё равно может затянуться. Больше из-за твоих вопросов, правда, но всё-таки…

– Мамаша-ведьма в добавок оказалась некроманткой? Ну, это много объясняет, с чего мне теперь приходится на кладбище сидеть, потому что тут я хотя бы никого прибить по случайности не могу.

– Если ты не знал, женщины некромантами не бывают, полноценными, по крайней мере. Этот дар по мужской линии передаётся.

Пальцы Ликса машинально нащупали спрятанный под волосами амулет. Вопрос Кир легко прочитал по губам, подтверждая, что да, именно эта примечательная фамилия, одно время бывшая ругательством как среди инквизиторов, так и среди магов. Некромант прикрыл глаза ладонью: не то, что он хотел услышать, не то, кем хотел быть. Почему-то вспомнилась история о льве, воспитанном среди овечек, и стало совсем тошно. Он всю жизнь был не просто магом, с этим то можно было смириться, но он от рождения оказался самым мерзким из них. Просто для того, чтобы узнать об этом, ему пришлось умереть – в лучших традициях своего вида.

Воронов пересел ближе, сжимая плечо. Что именно сейчас ощущал бывший инквизитор можно было себе только вообразить, но держался неплохо, по крайней мере сейчас. Кир принюхался, ощущая от друга странную нотку, но никак не мог понять, к чему это относится, пока сознание не подкинуло странный образ: то ли вырубленное в настоящем камне, то ли сделанное под пещеру помещение, в центре которого находилась грубо вылепленная женская фигура. Лицо в неверном свете единственной свечи постоянно менялось, от нежного и манящего, до пугающей маски. Всё остальное скорее угадывалось, комната состояла из сплошных оттенков чёрного.

– Знаешь, что забавно? Некроманток не бывает, но Смерть – женщина.

– Наверняка есть какое-то философское обоснование или своя форма служения для женщин. Не знаю. Мы пока не придумали, как вернуть тебя, но работаем над этим…

– Понятно. Буду тогда налаживать жизнь тут. Передавай приветы, что ли… Хотя я и не знаю теперь, есть ли смысл возвращаться. Чтобы по ту сторону баррикад оказаться? Так оно мне нахер не надо.

– Я думаю, что смертный приговор тебе выносить не будут. Есть у меня пара подозрений.

– Делиться ими как всегда не будешь, пока не убедишься окончательно? – Чумной хмыкнул. – Хоть что-то стабильно.

– Так и радуйся! Но могу сказать, что маман твоя, кхм… Жуткая женщина.

– Я слышу восхищение в твоём голосе. Не знаю даже, хочу ли я знать, при каких обстоятельствах ты умудрился с ней познакомиться, но если вдруг ты к моему возвращению окажешься моим отчимом – я тебя на ремни пущу. Стоило умереть на пару месяцев, как вы там бедлам устроили. Что дальше, императорская семья магами окажется? Ну, не просто одарёнными, я имею в виду, а полноценными.

– Есть у меня подозрение…

– Всё! Молчи! Просто заткнись, Кир! Дай мне немного пожить с нормальной картиной мира, мне хватило того, что тут не маги выбирают, кому служить, а магов выбирают Силы.

Воронов усмехнулся, отвешивая ему несильную затрещину. Чумной в ответ пихнул товарища плечом, спихивая с бревна, но был утянут следом, к тому же, Кир успел извернуться и тут же принялся шутливо его мутузить. В конце концов, иногда дружеская потасовка это именно то, что нужно, чтобы отвлечься от неприятностей и переключиться. Ликс брыкался, пытаясь скинуть шамана или хотя бы пнуть его в ответ, хохотал как безумный и впервые за последние недели чувствовал себя прежним. Живым. Настоящим. А не умертвием, поднятым чужой волей.

В новый путь

Ликс сидел посреди изолированной комнаты, которую ему выделил Глейд. Весьма благоразумно — в максимально далёкой от молельни Кодэха части базы. Сюда колдун приходил уже третьи сутки подряд, пытаясь понять, что вообще должен делать. Он ощущал направленное на себя внимание, не пристальное, как бывает при ритуалах, но всё равно весьма давящее на плечи неподъёмным камнем. Могильным, можно сказать. Шутки шутками, а вот с чего-то подобного можно было бы начать.

Некромант ощущал себя студентом на сессии, пытающимся по взгляду экзаменатора понять, в ту ли вообще степь его тянет или он уже начал нести пургу. Имеющиеся в унаследованной памяти картинки других алтарей задачу не облегчали, каждый был уникальным, отражением взаимоотношений между жрецом и божеством-покровителем. У него же они пока были весьма натянутыми, если не сказать грубее. Но после разговора с Киром он немного смирился с этой участью, понимая, что если уж от этого никуда не деться, то можно хотя бы получить условия повыгоднее. Не ликвидацию, а торжественную сдачу. Ликс повернулся было к своему основному собеседнику, но пёс остался за дверью, ни в какую не желая переступать порог комнаты. Тоже показательный момент, на самом деле.

— Вряд ли мне любое надгробие подойдёт... А можно, — он машинально запрокинул голову в потолок, повышая голос, — мне хоть знак какой-то подать что ли? Сон вещий хотя бы, не знаю, чем тут принято пользоваться? А?!

Чувствуя себя полным идиотом, некрос простоял в такой позе несуразно долгую минуту, прежде чем сойти с места. Махнул рукой, направляясь к выходу: потом разберётся, сейчас его ждёт увлекательнейшее путешествие в какую-то галактическую задницу, где начали фиксировать следы жертвоприношений разумных существ. И перспектива подобной охоты нравилась Ликсу куда больше, чем необходимость как-то договариваться с капризничающей Двуликой. Уже выходя из комнаты он вдруг нервно дёрнул