– Егор! - Митёк одну руку прижал к груди, а другую запустил в бороду. - Егор, это не мы. Мы здесь ни при чем.

– Это бандиты, - сказал Алешка.

– А ты тот самый сыщик? - спросил его капитан. - Который должен был меня освободить? Три тысячи чертей! Где ж ты столько времени шлялся?

– Я клад искал, - признался Алешка.

Егоркин с интересом приподнял голову:

– Нашел?

Алешка кивнул.

– Молодец, забодай тебя акула! Да отпустите меня! Спеленали, как треску сетью!

Ключик от наручников мы, конечно, не нашли. Но Митёк сумел их расстегнуть с помощью шила в Алешкином ножике.

Капитан Егоркин сел, с наслаждением растер кисти, а потом, сжав руки в громадные кулаки, решительно встал:

– Пошли, морская гвардия! Сейчас мы их крушить будем. Из орудий главного калибра. Сто рогатых чертей им в глотку!

– Пошли, - кивнул Митёк. - Но не сейчас. Сначала орудия главного калибра к бою подготовим. - И спросил капитана: - Сколько их было?

– Четверо. Один такой… - Капитан пошевелил пальцами. - Такой… все будто улыбается. Будто ему зубы велики, во рту плохо помещаются. Другой - так себе, толстый, в фуражке. Еще один… Этот покрепче всех будет. Вроде как бы охранник у Зубастого. Ну и еще… баба.

– Женщина, - поправил его писатель.

Егоркин подумал, покачал головой:

– Нет, Митёк, не женщина. Баба все-таки.

Позже мы убедились, что он был прав. Но не совсем.

Что ж, личности все хорошо нам известные. Их четверо и нас четверо. У них из четверых - одна женщина. У нас - двое пацанов. Но Митёк и капитан вместе четверых бойцов стоят. Справимся. Только как?

Оказывается, Митёк уже все обдумал.

– Сейчас скрытно передислоцируемся.

– Удираем, что ли? - недовольно уточнил Алешка.

– Меняем месторасположение нашего боевого подразделения, - терпеливо уточнил Митёк. - Готовимся к бою. Как ты думаешь, - спросил он капитана, - они тебя проверять будут? Вернутся на яхту?

– Нет. Во всяком случае не скоро. Баба эта… ну, женщина так и сказала: «Валяйся здесь, пока не протухнешь!»

– Странно. - Митёк опять покопался в бороде. - Занятно. Зачем же они на тебя напали?

Мы это узнали. Очень скоро. На обратном пути.

Мы решили, что Алешка проведет капитана к машине «сухим» путем, а мы с Митьком будем выбираться на лодке. Но едва мы отплыли от дебаркадера и вышли на открытую воду, нам наперерез пошла неторопливая красавица «Амелия».

Сбавила ход у нас на пути. На носовой палубе скалил свои «неудобные» зубы Зубастый Мен.

– Эй вы! - крикнул он. - Писатели и людоеды! Здесь, неподалеку, в укромном месте находится ваш бравый друг. В беспомощном состоянии. Если через двадцать четыре часа вы не вернете украденные у нас деньги, его ждет печальная участь. Он отправится в свое последнее плавание на дно затона вместе со своей дырявой яхтой. Все ясно? Действуйте. Деньги доставить сюда. До единого бакса.

Катер вновь заработал двигателем, плавно развернулся и исчез среди разбитых кораблей.

– Занятно, - пробормотал Митёк.

А мне нечего было сказать - я растерялся. Во-первых, нет у нас никаких денег. Сказать им об этом - не поверят. А Митёк будто прочитал мои мысли.

– Денег у нас нет. Но у них, тезка, нету заложника. По нулям! Меняем стратегию. Будем их брать. Тем более что нужно спасти Егорову яхту. Он о ней сто лет мечтал. И тридцать лет строил. - Митёк взялся за весла. - Полный вперед!

Сражение в затоне

Мы собрались в кабинете Митька. Капитан Егоркин, едва вошел, так сразу вцепился в «папашу»:

– Во, это по мне! Патроны у тебя, Митёк, дурные, зато приклад хорош. Как ахну по корме, а после по башке добавлю!

– Три раза, - посоветовал Алешка, бочком подбираясь к «шмайссеру».

– Одного хватит, - уверенно ответил капитан.

– Все не так! - решительно прекратил прения Митёк, садясь за свой левый стол. - Слушать меня!

И он из писателя вдруг превратился в генерала, который у себя в штабе разрабатывает операцию по уничтожению группировки противника.

Я понял, чем писатели отличаются от нормальных людей. Они дольше других остаются детьми. Не всегда это заметно, но рано или поздно проявляется.

Мы выслушали, не перебивая, план генерала Митька. План нам понравился, и мы его утвердили.

Но тут капитан, как самый дисциплинированный из нас, высказал особое мнение. В одной фразе.

– А может, сто чертей им в глотку, в милицию обратиться?

Мы все немного призадумались. Но Алешка первым возразил:

– Я уже обращался, дядя Егор, к ним. По вашему вопросу.

– К тому же, - отметил Митёк, - нам фактически обратиться не с чем.

– Это же вымогательство! - вспылил капитан. - Рэкет!

– Оно так, - задумчиво произнес Митёк. - Но ведь вымогают-то они старые пивные пробки.

– А захват заложника! - рявкнул Егоркин.

– И заложника нет, - вздохнул Митёк.

– Как это нет! Бычок ты в томате! А я кто?

– А ты, Егор, на свободе. Сидишь тут и талантливых людей бычками обзываешь.

Все это, конечно, правильно. Но мне кажется, что Митёк просто очень хочет повоевать. Он пишет в своих книгах о героях, вот и самому хочется героем побыть.

Спор закончился - начались действия. Еще не боевые, но уже военные. Мы погрузили в машину танковый пулемет. «Заодно испытания проведем», - сказал Митёк. Уложили все наличное оружие, даже каску захватили. И рогатку, на что капитан сурово отозвался:

– Пожалуй, это единственное у нас настоящее оружие, а все остальное - побрякушки. Молодец, салажонок.

– Главное наше оружие - вот! - И Митёк постучал себя по лбу.

– Ну, тогда мы потерпим сокрушительное поражение, - пробурчал капитан.

Митёк не обиделся. Писатели на своих друзей не обижаются. Он только сказал, когда забросил в машину лодку и какую-то странную складную треногу:

– Подъем в четыре утра. На поле боя, то есть на море боя, мы должны прийти раньше противника. В этом - залог победы. А если ты, боцман, - это он Егоркину так отомстил, - проспишь, то мы тебя с собой не возьмем.

– Не проспит, - сказал Алешка, - я сигнализацию включу.

– Не надо, - предупредил его Митёк. - Наш морской волк боится сухопутных собак.

Рано утром мы, как отважные партизаны, сели в машину и поехали к месту сражения. Сели, надо сказать, с трудом. Все заднее сиденье было занято оружием, мы с Алешкой еле втиснулись.