— Какие-нибудь редкие или уникальные месторождения? Металлы, камни, какие-то источники? Или земли? — предположила я, мысленно проведя аналогию с нашим миром.

— Нет, нашу землю любили только мы. Там сейчас разруха и запустение, и только наши леса пытаются скрыть следы жестокой расправы. — Грустно улыбнулся эльф.

— Ты там был? — почему-то мне показалось, что это не пересказ чьих-то слов.

— Каждый из нашего народа, кто только смог выжить, однажды возвращается на остров. Как перелётные птицы, что не зная дороги, летят туда, где теплее, доверяясь памяти предков, что живёт в их крови. — Подтвердил мою догадку Лир. — Если бы император посчитал, что для полной безопасности ему нужно уничтожить каждого, в ком течёт кровь моего народа, он мог бы просто оставить там своих легионеров и просто ждать. Рано или поздно туда пришёл бы и последний из нас…

— Тогда что… — недоумевала я.

— Знания. Опасные знания и не менее опасный дар. На древнем и уже почти забытом языке моего народа, наше имя звучит как "Читающие душу". У кого-то этот дар проявлялся лишь интуицией, а кто-то мог увидев человека, узнать всё самое сокровенное о нём. А наши Знающие вели летописи истории всех народов, населяющих наш мир, о самом мире и о его братьях-мирах, о Хребте и о его стражах. — Я сидела, боясь пошевелиться, чтобы ничем не помешать Лиру рассказывать. — Говорят, нашим Знающим обо всем рассказывали сами души. У корней нашего Отца-древа начиналась сложная тропа на единственную гору нашего острова. На её вершине, всегда окутанной ночным мраком, Знающие и создавали свои летописи. Никто кроме них не мог подняться к вершине. Искорки чужих душ без страха спешили поведать им о своём пути. А сейчас им не с кем делиться своими знаниями и тайнами. Они так истосковались, что стоит подняться туда, к ним, как они так плотно сбиваются вокруг пришедшего, что кажется, словно вокруг тебя сияет яркая солнечная сфера.

— Подожди… Ты был там? На вершине? Но если туда могут подняться только ваши Знающие… То есть ты, тоже Знающий? — не удержала удивления я. — Но ты сказал, что Элейне ты бы ничего не сказал… Ничего не понимаю.

— Дети моего народа рождались рыжеволосыми. Как пламя, как солнце. И только те рода, что могли читать души или были Знающими, отличались. Знающие так часто отдавали своё тепло душам во время бесед, что даже у их детей волосы становились белоснежными. Они предпочитали уединение храмов, в которых хранились созданные ими летописи. А вот те, кто мог читать человеческие души, те вели наших воинов, правили нашим народом, принимали послов. Но во многих душах скрыто столько, что, наверное, лучше и не знать. От того, волосы наших аристократов всегда были чёрными. — Продолжил рассказ Лир, а потом произнёс непонятную фразу на красивом, каком-то певучем языке.

— Что это? — меня напугал свист ветра внутри дома и то, как заполыхал огонь в печи.

— Заклятье проявления истинного лица. — Сообщил мне эльф.

Я развернулась и замерла. На моих глазах, совершенно лысая голова парня обзаводилась шикарной двухцветной шевелюрой, напомнившей мне рекламное фото представления братьев-дрессировщиков. Совершенно белые волосы сменялись чёрными на уровне висков и уходили к затылку.

— А ты хвост не делаешь? — глупо спросила я от неожиданности.

— Мои волосы — мой приговор. Я и жив-то, потому что моя человеческая мама, прибывшая на остров рудников, перехватила меня у моей матери и сказала, что я полукровка. — Рассказал Лир. — Элрафы, что скитаются сейчас по империи или живут в посёлках рядом с рудниками, давно уже научились скрывать настоящий цвет волос. А во мне кровь слишком сильна, поэтому только так…

В руках парня появился невзрачный пузырёк. Густая жидкость из него моментально вспенилась на волосах, которые были безжалостно сбриты самим эльфом на моих глазах, и брошены в печь.

— Ты не думай, дар Читающего у меня не особо силён. Вижу, что твоя душа не просто опалена, а почти сожжена. Ты уже и не та Орландская, какой была раньше. Не пугайся, это не значит, что твоя семья перестала быть твоей семьёй. Просто твоя душа стала старше… на пережитую боль. Она стала другой. — Лир даже и не подозревал, насколько другой стала эта душа. — А вот знания моего народа мне открыты. И тайна императорской семьи тоже. Они принадлежат к погибшему народу ирлингов. Войны и битвы между ирлингами не прекращались столетиями. Проигравшие уничтожались, чтобы ослабить противника уничтожались дети и женщины. Однажды победитель оглянулся вокруг и увидел лишь пустоту. От некогда могущественного народа осталась жалкая горсть воинов. Они брали в жëны женщин других народов, потому что своих уничтожили, но в результате их дети и внуки лишились крыльев. И тогда, воин-император пришёл на наш остров. И наши мудрецы решили, что если откажут в помощи, то потомок ирлингов развяжет войну. Прошли десятки лет, прежде чем было выяснено, что вернуть крылья сможет лишь тот ирлинг, который найдёт свою предназначенную, половинку души, единственную. Свою истинную пару. Именно поэтому в императорской семье такое отношение к их парам. Это кровь, душа, сама жизнь привязывает их к предназначенным.

— А артефакт выбора создали ваши мудрецы, да? Именно поэтому он больше ни для кого не работает? — Лир согласно кивнул. — Это за это знание уничтожили твой народ?

— Да. Уничтожь Истинную пару императора или артефакт, и уничтожишь последнего ирлинга этого мира. — Подтвердил мою догадку Лир.

— Судя по тому, что я знаю о семье императора, для мира возможно будет и лучше. — Вздохнула я. — Там хоть кто-то нормальный был?

— Был. Но ты права, очень немногие… Только мой народ хранил и тайну предсказания гибели всего мира Небес. — Лир грустно улыбнулся и продолжил. — Когда перья последнего ирлинга утонут в крови его Истинной, пламя зальёт небеса, и мир обратится в пепел.

— Но сейчас ирлингов всего двое, принц и бастард! — вспомнила я.

— И чтобы мир прожил чуть дольше, у кого-то из них должен быть ребёнок от Истинной. — Закончил Лир. — Поэтому ты должна отправиться за дикими травами.

— И простить принца? А не пошёл бы ты? — прищурилась я.

— Выбор не велик, Лена. Или ты прощаешь принца и на свет появляется следующий ирлинг, или ты убиваешь дракона, чтобы сохранить жизнь рыцарю-бастарду, чтобы следующий ирлинг родился у него. — Развел руки в стороны эльф.

— Секундучку! А ведь я получается тоже ирлинг? Кровь-то императорская во мне есть! — вспомнила я.

— Очень давняя, но да. Получается, что ты тоже ирлинг. — Задумался эльф. — Но это ничего не меняет. Что это даст?

— Это даст третий вариант! —