ей, что это девочка слишком хороша для меня. Но каждый день с нетерпением ждал полдника, потому что после него должная прийти Ая.

— Осторожно, — предупредил дядя Гена. — Она еще очень мала.

— А у нее есть парень?

— Крутится возле нее один, но мне он не нравится. Забитый волчонок. Отец алкаш, бьет его. Такой совсем ничего не знает об отношениях и семье. Перед глазами нет достойного примера.

— Можно, Марат? — в дверях появляется Агния и я подтягиваюсь на кровати. Гена исчезает, под предлогом того, что ему нужно переговорить с врачом.

— Я помогу, — она нагибается, подсовывая мне под спину подушку. Ее волосы гладят меня по щеке, и я втягиваю свежий запах. Она и пахнет солнечным светом, цветущим садом.

Агния с испугом распахивает глаза и отступает. Напугал, медведь. Я не хотел, чтобы она меня боялась.

— Я фрукты принесла, — ставит пакет на стол, засовывает руки в задний карманы джинс.

— Ты не останешься? — оглядывается назад, избегая смотреть на меня прямым взглядом

— Я не одна. Мой парень ждет в коридоре.

— Огонёк, ну ты скоро? — в палату входит парень, физически крепкий, на руках татуировки.

Что в мозгах у него, раз он так портит себя?

У меня тоже есть, но это была необходимость. Татуировка с группой крови и резусом. В случае если меня ранят, смогут быстро перелить кровь. Так, собственно, и происходило.

Пацан обнимает Агнию за талию, смотрит на меня с вызовом, а она расплывается в счастливой улыбке. Впервые ее улыбка меня не радует, потому что посвящена ему. Мы мереемся взглядами.

А парень достаточно сильный духом, не стушевался, не отвел взгляд.

— Ну, мы пойдем? — робко спрашивает она. Понимаю, что она больше не придёт. Киваю.

Пацан обнимает ее за талию, оборачивается на прощанье, победно ухмыляясь.

В тот день я выписался. Отправился выпускать пар на стрельбище. Серебров к тому времени, каким то чудом, восстановил лицензию на ношение оружия и взял в охранники. Пока.

«— Ты умный парень. Охранник это только начальная ступень. И однажды, ты станешь богатым.»

И я хотел этого, лишь потому что мечтал, чтобы у меня появилась квартира, хорошая машина, деньги, чтобы смог однажды дать ей ту жизнь, которую она заслуживает.

Но все зря.

Я стал помощником Сереброва. Ая выросла. Купил ей фотоаппарат на день рождения, но она не взяла. Она стала отстранённой, шарахалась от меня как от чумы.

Букеты цветов, как и украшения, возвращала обратно. Когда я приглашал ее куда-нибудь — отказывала. И когда я сделал очередную попытку пригасить ее на свидание, наорала на меня. Сказав, что любит Ника, что выходит за него замуж и чтобы я оставил ее в покои. И я впервые в своей жизни сдался.

Мой главный бой проигран. В тот самый день, когда Гена поехал поздравлять ее, я уехал за тридевять земель, на разработку нового месторождения нефти. Хотя больше всего на свете мне хотелось выкрасть невесту с огненными волосами и дерзким взглядом зеленых глаз, забравшим мою душу.

Я встаю рядом с Геной. Внизу, как муравьи ползают машины, а впереди зеленый цветущий парк.

— Люблю весну. Эти деревья в зелени, зарождение того, что умерло.

Я знаю о чем он.

— Все будет хорошо, — кладу руку ему на плечо. — Я как раз по этому поводу. В Сколково получили новые положительные результаты испытаний. Нужно только время.

— Которого у меня нет. Видишь, не всё можно купить за деньги, — уж мне ли не знать. Ни только здоровье, но и любовь.

Что-то в последнее время я все чаще думаю о ней.

— Какие люди глупые. Тратят время на ерунду, не понимая, что оно так скоротечно.

Вот и он туда же.

— О ком ты?

— О нем, — Гена разворачивается и открывает папку. — Ты же помнишь Ника Звездного, мужа моей племяшки? — как тут забыть.

— А что с ним? Слышал, что его фильм стал очень популярным.

— Ты не смотрел?

— Нет. Меня раздражают боевики. Все ложь. Тем более американские. А что там?

— Да меня тоже мало волнует сюжет. В основном актриса, с которой он закутил, — кладет на стол фотографию блондинки и Ника. Парочка идет рядом друг с другом, оба в очках, Ник надвинул на голову капюшон, но всё равно я его узнаю.

Как? Можно было променять Агнию на эту?

Одни получаю то, о чем другим остается только мечтать, но не ценят, размениваются на ширпотреб.

— У них же семья, ребенок. — Она была счастлива. Я видел снимки, которые делала служба охраны.

— Ребенок, — хмыкает Серебров. — Разбогател, возомнил себя пупом земли и пошел в разнос. Не до сына ему и не до Аи. Собственно, как я и думал. Деньги, слава такие сладкие и пьянящие. Не он первый, не он последний потерял голову.

— Как Ая? Она знает?

— Видела все своими глазами. Застала его со Стоун в гостинице, в самый разгар, — морщусь.

Бедное рыжее солнышко. Я ведь точно знаю, что она его любит, поэтому тогда и отступил.

— Собрала вещи и переехала к матери вместе с сыном.

Достает из папки новые фотографии и кладет передо мной.

Ая стоит возле машины, задрав голову смотрит на окна дома. Грусть, боль, усталость. Столько всего в этом взгляде зеленых глаз. Только спустя минуту замечаю хитрый внимательный взгляд Сереброва.

— Кхм, — тушуюсь, возвращаю фотографию на стол.

— Всё еще сохнешь по ней?

— Какая разница? — раздражаюсь.

— Любишь мою племяшку, — не спрашивает. — Я знаю. Поэтому и не женился до сих пор.

— Геннадий Леонидович! — взрываюсь я.

— Ладно. Успокойся. Раздухарился. Поручение для тебя есть. Нужно съездить переедать Ольге лекарство. Давление у нее скачет, а пьет всякую бурду дешёвую. Достал ей нормальное.

— Почему я? Больше послать не кого? Я не могу. У меня дел еще полно. Собрание провести нужно, в Сколково съездить.

— Без тебя разберутся. За одно посмотришь как там Ая, только осторожно. Может помощь нужна. Она же коза гордая, сама никогда не попросит. Марат, я прошу тебя не как моего партнера, а как друга, — мне всё это не нравится. И это поездка очень напоминает сводничество.

Не хочу. Точнее. Не могу. Но всё равно соглашаюсь.

— Хорошо. Съезжу.

Ая

Дождь барабанит по стеклам балкона, воздух свежий, чистый. Смотрю на стену ливня, бегущих людей и парочку, целующихся прямо под дождем. Веселые, влюбленные. У них все еще впереди.

Мысленно уношусь в прошлое, когда мы с Ником точно так же могли целоваться посреди улицы, смеяться. Я запрыгивала ему на спину, а он кружил меня.

Почему-то совсем не хочется вспоминать последний год. Те воспоминания лечат,