отчасти. Но мой генерал и так был завален делами выше головы. Да и трактиром руководила все же больше Лорви. Вот и приходилось во всем разбираться лично.

Первым делом я приказал увеличить зарплату всему персоналу. А тем, кто оплаты не получал в силу своего статуса (рабы и сервы) назначил оплату вдвое меньшую, чем у свободных. Будь моя воля, я бы вообще избавился от рабства как явления. И даже планировал это сделать. Однако, столь кардинальное изменение веками сложившегося уклада требовало доскональной проработки и осмысления всех рисков. На что в данный момент у меня просто не было времени.

Поэтому, я придумал отличный, как мне казалось, вариант — дать рабам и сервам свободные деньги. Возможность честно зарабатывать. Нет, наличность у них водилась и раньше. Но, как бы это сказать, находилась в полулегальном состоянии. Первые вообще не имели права владеть никаким имуществом, и уж тем более — зарабатывать. Если вдруг рабу удавалось где-то подзаработать, то всю выручку он обязан был передать хозяину.

Вторых же подобные запреты не касались. Сервы вполне законно могли получать деньги за свою работу, так как считались почти свободными людьми. Только вот и тут было все не так просто. Серву нужно было суметь доказать, что полученные им финансы заработаны честно, своим трудом, в свободное от работы на феодала время, и не используя принадлежащий тому инвентарь. Идиотизм? Идиотизм, но таков был закон! Ты можешь работать, только работать мы тебе не дадим, ведь иначе пострадают интересы владетеля. А это уже безобразие, почти бунт.

В целом, в Хольтриге, как и в большей части Риэла, была беда с товарно-денежными отношениями. Имелись ремесленники, мануфактуры, торговцы, посредники, покупатели. Только, все это было, по большей части, для жителей городов, крупных поселений, феодалов. Ну и страны друг с другом тоже торговали, как без этого. А вот все остальные, особенно в захолустье, вроде Киффера, предпочитали натуральное хозяйство. Деньги ими использовались по большей части для покупки вещей, которые невозможно было создать на местах.

Меня подобный расклад совершенно не устраивал. Меньше всего мне хотелось получать налоги натурпродуктом, а после думать куда девать излишки брюквы. Нет уж, увольте, лучше я деньгами возьму. А откуда взяться деньгам там, где их почти нет? То-то и оно!

Именно такие аргументы я озвучил своим советникам, когда те дружно попытались меня убедить в несостоятельности этой моей затеи. Столь необычное единодушие наемника, бывшего круговца и дочери бандита меня хоть и позабавило, тем не менее стало напоминанием с какими людьми я имею дело. Даже лучшие и умнейшие из них не готовы смотреть на мир под другим углом.

Поэтому, объяснив свою идею еще раз. И вновь, не найдя понимания среди своих советников, мне не оставалось ничего иного, кроме как рыкнуть, напомнив кто тут главный. И о чудо, дальнейший разговор обошелся без излишних «зачем?» да «почему?». Если какая-то идея моим соратникам казалась странной, они об этом говорили прямо. А выслушав мои пояснения, лишь коротко кивали да записывали. Всегда бы так.

Разобраться с делами замка, а если точнее — лишь наметить фронт работ, нам удалось только ближе к вечеру. Я был усталым, голодным и злым на весь свет. Доля феодала оказалась не такой захватывающей и увлекательной, как можно было подумать. Ну да и черт бы с ним, соглашаясь выполнить волю богов, я осознавал, что легко не будет. Только вот… За целый день мы сумели более-менее набросать план работ по замку, полностью проигнорировав оставшиеся дела. Такими темпами, до действительно важных проблем мы доберемся в лучшем случае к лету. И то, если наши враги, как истинные джентльмены, предоставят нам время на подготовку.

А врагов у меня хватало. Вон, даже в Фарсе появились. И не абы кто, а сам неформальный лидер местной аристократии. Мог ли я этого избежать? Пожалуй, что нет. И дело тут даже не в убитом ставленнике фон Мормаха, не в показательно казненных солдатах. В этих диких местах подобное было нормой и поступи я иначе, меня никто бы не понял. Слабых фарсы не любили. Просто, столкнулись наши интересы, просто нам двоим стало тесно.

Если этот момент понимаю я, то вскоре поймет и Ульрих. И что же он сделает?

Тут я вижу только два варианта. Первый — он объявит меня узурпатором и устроит священный поход на мои земли. Второй — сделает хорошую мину при плохой игре и начнет гадить исподтишка. Ведь, хотя все и знают чьим протеже был покойный Яльвек, никто не осмелится говорить такие вещи вслух. Идиотов, желающих поссориться с могущественным бароном, не было. Кроме меня, конечно.

В обоих случаях мне несдобровать. Я рискую либо получить войну на своих землях, либо подвергнуться травле со стороны соседей. Есть у местных феодалов такая традиция — гадить ближнему своему, переманивая у того крестьян, травя его посевы, охотясь в его угодьях.

Нет, я вполне мог обратиться в королевский или графский суд. Только вот с милордом фон Фельском, в чью юрисдикцию входили баронства Дикого края, у меня были, мягко говоря, очень натянутые отношения.

Беспокоить же его юное Величество в ближайшее время было не очень хорошей идеей. По нашему негласному договору то, что происходит в Фарсе, остается в Фарсе. Кем же я буду выглядеть, если побегу за защитой к Вальдеру III? Как минимум, человеком, который не может сдержать свое слово и самостоятельно решить свои проблемы. Так что придется обходиться своими силами.

Только вот как? Бегать за людьми баронов, или сидеть в засаде, пытаясь их выследить? Глупо, затратно по времени, рискованно. Вдруг, мне действительно удастся словить злодеев, а дальше что? Казнить? Убить по-тихому? Накостылять и отпустить? Тогда уж сами бароны побегут к королю с жалобой. Или, что хуже — к графу де Фелю.

А если фон Мормах не станет играть в игры, строить козни, и просто примет решение разделаться со мной по-быстрому? Что тогда? Ничего хорошего — война, сотни, а то и тысячи, убитых крестьян, сожженные деревни, вырубленные леса. Нужно оно мне? Ответ очевиден. Тогда что делать? Над этим стоило хорошенько подумать.

И я таки подумал. До самого утра проворочался на баронской перине, обдумывая сложившуюся ситуацию со всех сторон. Куда ни кинь — везде выходил клин. Лишь к рассвету в моей голове потихоньку начал выстраивать более-менее адекватный план наших дальнейших действий.

Первым делом я решил отказаться от всей этой чехарды с замком. Ну, в самом-то деле, к чему это все? Зачем мне вникать в мелочи, вроде того насколько профессионально выполняют свою работу конюхи, вкусно ли готовит кухарка, хорошо ли обращаются с рабами? Я же не собираюсь тут жить. Киффер — лишь краткий этап на моем пути, не более. Так зачем тратить на него силы? Тем более, что я знал на чьи плечи можно переложить такую ответственность.

— Читать умеешь? — Обратился я к перепуганному ранним вызовом старосте Замковой.

— Н-немного.

— Хорошо, значит справишься. В общем так, с этого момента я назначаю тебя управляющим замком. Делай что хочешь, нанимай кого хочешь, но к моему приезду замок должен быть в полном порядке. Что нужно сделать и сколько платить слугам узнаешь из плана, который тебе выдаст госпожа ди Марциль. Деньги в казне. Справишься — награжу. Нет — тебе же хуже. Все понятно? Свободен. Яльри, — обратился я уже к девушке, — будьте добры, передайте новому управляющему все необходимые инструкции.

Та лишь стрельнула в меня своими черными глазищами, но возмущаться не стала и, что-то коротко бросив все еще находящемуся в прострации старосте, направилась к выходу из зала.

— Ты с ума сошел⁈ — Стоило им двоим выйти, вскричал Гральф. — Мы что зря вчера целый день просидели над этим планом? И почему ты сразу не сказал, что хочешь все поручить местному старосте?

— Нет, не сошел. — Ответил я, и коротко объяснил мотивы своего поступка.

— Если с такой стороны посмотреть. — Задумчиво ответил мой генерал. — То решение действительно оправдано. Но что будем делать мы? Вернемся в Вохштерн?

— Ну уж нет. — Я хищно улыбнулся. — Мы нанесем визит фон Мормаху.

Глава 17

План мой был прост до гениальности, и до неприличия дерзок. Нет возможности на равных сражаться с одним из самых сильных баронов Дикого края,