Алёна огляделась, и кроме пыхающей фигуры обнаружила на барном стуле пригорюнившегося мужичка с собранными в пучок длинными волосами. Чуть дальше – компанию грубых парней в кожаных куртках. Увидев Алёну, они вытаращили глаза и стали обмениваться репликами. Судя по выражению их глумливых щекастых морд – непристойными.

В компании парней были и две девицы – тоже в коже, в цепях, высоких шнурованных ботинках, с цветными волосами. Девицы вели себя развязно, смеялись и показывали на Алёну пальцами с длинными черными ногтями.

У Алёны сразу взмокли ладошки. Она поняла, что в баре «У Кщя» не привыкли к цветочным розовым платьям, похожим на зефирки. Она вызывала тот же нездоровый интерес, какой, например, вызвала бы фея Драже в логове орков. Ей захотелось поскорей сбежать из этого жуткого места.

Она покосилась на Жеку – ему неловко за спутницу?

Оказалось – ничего подобного. Ему было глубоко пофиг. Он по очереди кивал всем, потряс вялую руку длинноволосому, а потом подошел к пустующей стойке бара и позвал громовым голосом:

– Кощей! Коля-я-ян! Ты тут?

Бармен и по совместительству хозяин бара вынырнул из-за стойки так внезапно, что Алёна ойкнула. Но она испугалась не только его появления, но и вида.

Колян Кощеев и правда был вылитый Кощей. Очень высокий, тощий, с длинным острым подбородком. Щеки у него были втянуты, как будто он сосал леденец. Шишковатая голова оказалась абсолютно лысой, неоновые огни придавали блестящей лысине мертвецкий оттенок. А в ушах у Кощея зияли огромные «тоннели», которые торчали по бокам его лица как ручки на кувшине.

На верхней части тела владельца бара красовалась черная футболка, на которой светящимися красками была нарисована грудная клетка с позвоночником и разными другими косточками.

– Здорово, Жека, – сказал Кощей замогильным голосом. – Как житуха, старый волчара? Топчешься потихоньку?

– Топчусь, – подтвердил Жека. – Познакомься, это Алёна, студентка третьего курса, будущий менеджер по инновациям. Алёна, это Николай Станиславович Кощеев, бывший химик-фармацевт, остепененный, между прочим, бывший байкер, а ныне  кухмейстер, антрепренер и владелец этого бара.

– Здравствуйте, – церемонно сказал Кощей Станиславович, взял Алёнину руку ледяными липкими пальцами и осторожно потряс. Онемевшая Алёна пискнула «Здрасте», а когда Кощей отпустил ее руку, украдкой вытерла ладонь о юбку.

– Вы рано приехали,  – заметил Кощей извиняющимся тоном. – Посетителей мало. Программа начинается с десяти вечера, а сейчас семь. Еще три часа ничего интересного происходить не будет.

Жека от души захохотал.

– Братан, все отлично. Нам как раз надо, чтобы «ничего интересного». Нечего детей пугать.

И пояснил для Алёны:

– «Интересное» в понимании Кощея это когда байкеры начинают буцкаться с гоп-компаниями, или лабуха* накрывает горячка прямо на сцене, или кто-то из посетителей лезет на барную стойку танцевать и бить посуду ногами. Ну и прочее в таком же духе.

– Ооо… – упавшим голосом протянула Алёна, понимая, что дорога приключений завела ее куда-то не туда.

И она еще боялась заходить в шашлычную Аль-Рашида! Да там пансион благородных девиц по сравнению с этим вертепом. А Жека так спокойно описывает все безобразия, как будто это норма в его мире!

Она посмотрела на своего спутника новыми глазами – полными подозрений.

А ведь она, по сути, ничего про этого бородача не знает! Профессорская помощница отозвалась о нем как о «хорошем парне», но других рекомендаций не было.

– Такие события привлекают публику, – обиженно заметил Кощей, еще сильней втянув щеки на манер мумии. – Они создают заведению определенную репутацию. Кроме того, Жека, ты малость гонишь. Преувеличиваешь. Не так уж часто у нас подобное бывает. Иногда еще приплачивать приходится… кхм… знакомым, чтобы те… так сказать... оживили вечер.

– Окей, дружище, как скажешь. Сделай нам, пожалуйста, свою фирменную «Мертвую воду». И «Живую» тоже. Немного, чисто показать.

– Aqua mortua et aqua viva*, – кивнул Кощей с довольным видом. – Сию секундочку. Вам принесут за стол, выбирайте любой и присаживайтесь.

Они прошли к стене и сели за деревянный стол в порезах и занозах. Стулья были не лучше. Алёна сразу посадила затяжку на подол и расстроилась.

Жека сел напротив, сложил ручищи на столе, уставился на Алёну  и поинтересовался:

– Ну, как тебе тут?

– О...очень мило, – пролепетала Алёна затравленно озираясь. Только что к грустному длинноволосому мужику у стойки подошел охранник, схватил за шиворот и потащил к выходу. Мужик что-то горестно восклицал, но не сопротивлялся – видимо, осознавал, что заслужил подобное обращение. Таинственная фигура в темном углу продолжала дымить, пар клубился, как в жерле вулкана, из дымовой завесы за Алёной и ее спутником следили блестящие глаза. Кожаные парни и девушки у стойки болтали о своем, байкерском, и при этом хохотали как черти в котельной.

Ну и обстановочка! А вечер, собственно, еще не начался!

Она перевела взгляд на Жеку. Надо сказать, в этом баре он смотрелся органично. Бородатый, расписанный татуировками, уверенный в себе, колоритный. Словно выпрыгнул из плаката на стене.

Алёна задала себе вопрос, который следовало задать давным-давно: а что, собственно, заставило ее провести вечер в его компании? Почему она весь день вспоминала вчерашние приключения и как будто… скучала по нему?

Ее мама права! Этот тип ей не пара. У них ничего общего. Ну был он с ней добр вчера, ну защитил от гусей, и что?

Понять, в чем дело, было непросто. От Жеки исходила мощная, будоражащая энергия. Он показал и открыл ей многое такое, о чем она раньше не имела понятия. Но нельзя сказать, что рядом с ним она всегда чувствовала себя спокойно. Хотя знала, что от опасностей внешних он ее оградит. Но вот сам он мог оказаться вовсе не безобидным добрячком! Кто его знает, этого Жеку-волчару!

И вообще, что ему от нее нужно? Вчера он вроде как… признался ей в симпатии? Про мальчиков и девочек говорил, про примитивные ритуалы ухаживания, про инстинкты задвигал...

Или она неправильно его поняла?

Ее размышления прервал официант с подносом. В граненом тяжелом стакане пузырилась жидкость ядовито-зеленого цвета. А напиток во втором стакане цвет имел серо-буро-малиновый.

Что первый,  что второй напиток не вызывали доверия.

Однако Алёна храбро потянулась к соломинке, чтобы отведать «Мертвой воды». Выбрала зеленое пойло: его оттенок заставлял думать о жабах, ядовитом плюще и газе хлорпикрине. А вот серо-буро-малиновый напиток ассоциировался с такими жизнетворными вещами как, например, гумус или гематоген.

Оказалось, она не ошиблась.