Виктор достает его из багажника, ловко пристегивает на заднее сиденье.

Но вот сейчас он точно читал в ее глазах вопросы, даже понимал, какие конкретно. И совсем не спешил на них отвечать. Наоборот, изо всех сил извернулся, чтобы продемонстрировать еще одно кресло, лежавшее в багажнике. Пускай смотрит и думает. Когда созреет для разговора – Виктор обязательно все ей расскажет. Непременно просто!

Хотя сам до сих пор не решился спросить, чья же это дочка. И не факт, что решится в ближайшее время. Виктор не хотел пережить разочарование, узнав, что отец Насти просто мотается где-то по своим очень важным делам, но скоро, очень скоро воссоединится с семейством.

– Давай, красотка, я тебя устрою со всеми удобствами! – Насте было откровенно пофигу на переглядки взрослых. Она притопывала и пританцовывала, выдавая нетерпение. Глаза у ребенка горели при виде огромной черной машины. Девчушка даже успела ее погладить по боку, думая, что делает это незаметно…

– Ой! Как здорово! – Она расправила подол юбки, как настоящая, всамделишняя принцесса. – Мама, а давай нам тоже купим такую машинку? Мне здесь нравится!

Аля только закатила к небу глаза.

Виктор ухмыльнулся и постарался как можно тише прошептать:

– Ты сначала котенка выпроси. А дальше уже говори про машину. Начинать нужно с малого, Настя.

Малышка нахмурила бровки, обдумывая предложение. Носик наморщила.

– Нет. Я же два месяца котенка не могу посить. Буду как аз машину. А потом можно опять котенка…

– Черт побери, Аль. Ты ведь никогда ничего не просила. Откуда у тебя такая разумная и расчетливая дочь?

Хотел спросить «в кого», но поостерегся. Зачем ему сейчас информация про какого-нибудь крутого дельца и миллионера? Тем более, отсутствие кольца на Алиных руках еще немного обнадеживало.

Виктор ощущал себя бесхребетным слабаком, но не мог ничего с этим поделать. Хотелось продлить кайф и легкость этой нежданной встречи.

– Я просто дура была. А дочь воспитываю по-умному.

Аля забралась назад. Уселась рядом с дочерью. Наверное, и к лучшему: Пальмовский не представлял, как сможет вести, имея поблизости такие чудные колени. Не важно, что они обтянуты плотной джинсовой тканью. Они продолжали манить и притягивать взгляд, как и раньше, словно облеченные в прозрачный капрон.

Найти открытое кафе в такое время оказалось непростой задачей. Виктору пришлось покататься в поисках чего-то подходящего.

Настя, как ни странно, даже не пыталась ныть и канючить. Наоборот, с восторгом обсуждала все, что видела из окна.

– Дочь, ну мы же с тобой здесь ездили раньше. Чему ты так удивляешься?

– Мама! У нас машинка не такая! Здесь все как будто новое, понимаешь?

– Настя, даже не мечтай. Забудь просто!

Пальмовский на секунду оглянулся назад: Аля была все так же напряжена и сурова, как и в первые секунды их встречи.

– Зачем ты запрещаешь мечтать ребенку? Человек без мечты – инвалид.

– Знаешь, Пальмовский, когда мне захочется услышать твой совет, я его обязательно попрошу. А сейчас не лезь, пожалуйста.

– Это же судьба человека решается. Как я могу не лезть? – Самому смешно стало от пафоса, с которым заговорил. Но ему хотелось разговаривать с Алей о чем угодно. Только бы не молчала, не уходила в себя.

Дай волю – и машину бы сейчас остановил, чтобы повернуться и просто смотреть. Девчонка, которая когда-то казалась обычным развлечением, способом избежать скуки, сейчас казалась дозой лекарства, дающего ощущение жизни. Существовать без него можно. Вот только с чувством, что ты инвалид.

А сейчас эту дозу ему словно в вену вбрызнули. Заставили кровь забурлить, легкие – задышать. Даже глаза стали видеть четче.

– Вон кафе. На углу. Оно точно должно быть открыто, я помню со студенческих времен.

Аля перевела тему, как всегда неожиданно. Виктор едва успел затормозить напротив нужной вывески.

Настя шла в заведение вприпрыжку, уже вполне привычно ухватив за руки обоих взрослых.

– Дочь, ты уже самостоятельный человек. Иди, пожалуйста, сама. Не нужно за нас держаться.

– Мама, я же не падаю. Я могу идти самостоятельно. Мне посто так нлавится.

Тяжкий вздох Али в ответ, и ноль сопротивления. Виктору на пару секунд стало ее жаль: иметь в доме такого ребенка – нужны стальные нервы и какое-то адское терпение. Он бы, наверное, долго так не смог.

– Настя, а ты всегда так с мамой споришь? Ты непослушная девочка, выходит?

– Нет. Я очень хоёшая девочка. Мама скажет.

– Ну, ты же ее не слушаешься?

Он, сто процентов, терял сейчас баллы в глазах девчушки. Но очень надеялся, что хоть немного набирает в Алиных глазах.

– Слушаюсь. С чего ты взял? – Детские реснички взлетели вверх с таким недоумением, что даже стало немного не по себе.

– Ну, ты уже несколько раз поступила не так, как просила Аля. Это разве послушание?

– А… Так это все из-за тебя!

Вот и набрал баллы, называется.

– Значит, я во всем виноват? Вот как, оказывается? – Виктор открыл дверь кафе, пропуская дам вперед.

– Конечно. Ты мне сильно понавился, и я стала сама не своя!

– Господи, Настя… Откуда ты только берешь все эти глупости?! Что за чепуха? – У Али прилила краска к щекам. Девочка умудрилась на раз-два уделать обоих взрослых…

– Это не глупости! Это очень касивая тетя по телику так сказала!

Аля закатила глаза, тяжело вздохнула… и промолчала.

– Тяжело одной воспитывать, да? – За каким лешим он задал этот вопрос, Виктор и сам не понял. Сначала сморозил, потом осознал…

Девушка окатила его взглядом, от которого должен был бы случиться паралич всех конечностей разом. И сердце, по идее, этими глазами можно бы вырвать… Но Виктор выжил, на чистом упрямстве и желании знать: что же ему ответит Аля?

Не вышло. Фунт презрения и килограмм ненависти, безмолвных, но очень осязаемых, и ни одного слова. Только ноздри тонкого носика дрогнули и челюсти сжались крепче.

– Настюш, выбирай столик. Нам нужно быстро позавтракать и уезжать. Времени уже не так и много осталось.

Ребенок снова спас ситуацию. Неизвестно, чем бы закончилось их общение, если бы не эта принцесса рядышком.

Настя выбрала и столик, и меню, и блюда. Очаровала официанта, слишком умильно и обаятельно улыбнувшись…

Эта маленькая женщина, похоже, была рождена, чтобы завоевывать людей с первого взгляда.

Она беззаботно жевала свою картошку фри и сосиску, Виктор с аппетитом ел омлет – не лучший вариант после пробежки, но сегодня было можно расслабиться и получить удовольствие…