Молодой человек знал, что это правда: Юань Чжибан приглянулся ему с того самого момента, как они встретились. С чего бы? Он порылся в памяти, ища ответ, но не отметил для себя ничего, кроме теплой и веселой улыбки. Юань Чжибан… Неужто это был тот самый человек, который в конце концов стал его холодным, неулыбчивым Наставником?

– Поскольку Юань Чжибан так хорошо ладил с мальчиком, начальник Дин в последнюю минуту принял решение, чтобы Юань Чжибан подвел его к дому в надежде повлиять этим на подозреваемого.

Один за другим пробелы в воспоминаниях молодого человека заполнялись.

– Вы купили мальчику игрушку, – сказал он. – А еще включили в машине кассету с детской песенкой. Я прав?

– Да, – несколько нерешительно сказал Хуан Цзеюань. – Это была идея Юань Чжибана. Несмотря на то что они едва успели познакомиться, мальчик полностью ему доверял. У меня до сих пор перед глазами, как Юань Чжибан шагает к тому дому за руку с ребенком. Мальчик пел и буквально лучился блаженством. Это был именно тот эффект, на который мы рассчитывали. Какой отец пойдет гибельным путем саморазрушения, когда на него смотрит его любящий сын?

– Расскажите, что было дальше, – с трудом произнес молодой человек. В горле у него стоял ком, говорить было больно. – Что случилось после того, как прибыл Юань Чжибан?

– Я… точно не знаю.

– Как это не знаете? – сердито спросил он.

– Перед тем как подняться по лестнице, Юань Чжибан поставил прослушку, чтобы держать всех в курсе того, что происходит внутри. На эту частоту был настроен только один наушник, и он был у начальника Дин Кэ. Только он и Юань Чжибан знали, что происходит в той квартире.

– Это записывалось?

– Да, запись должна существовать. Хотя я ее не слушал. Начальник Дин не дал.

– А как насчет других полицейских?

– Я был помощником начальника Дин. Если б он и позволил кому-нибудь прослушать ту запись, то это был бы я.

– Это не по протоколу, – в голосе молодого человека сквозило подозрение.

– Да, вы правы. Честно сказать, в этом деле много чего не соответствовало стандартной процедуре. Например, заход Юань Чжибана в квартиру. Потому-то многие детали не были включены в официальное досье.

– Значит, в квартире что-то пошло не так? И подробности, как я понял, есть на этой записи?

– Может быть.

– Как вы думаете, что все-таки произошло? – продолжал допытываться молодой человек.

– Я же сказал: не знаю.

– А вы подумайте, поделитесь вашей версией. Вы же, в конце концов, были полицейским и работали с самим начальником Дин Кэ.

– Ну ладно, – выдохнув, пробормотал Хуан Цзеюань и снова сделал паузу. Наконец он произнес: – Я думаю, кто-то совершил ошибку.

– Что за ошибку? – Сам того не сознавая, молодой человек прошептал свой следующий вопрос: – Это был Юань Чжибан?

– Нет. Ошибку совершил стрелок.

– Стрелок? – с придыхом сорвалось с его губ. – Что он сделал?

– Я полагаю, у Юань Чжибана уже наладились переговоры с подозреваемым. Но оружие снайпера выстрелило прежде, чем он успел закончить.

Кровь застыла в его жилах.

– Вы хотите сказать, что мой отец был… что он был убит снайпером после того, как перестал сопротивляться? – Его голос снизился до тихого рыка. – Почему это произошло?

– Мы тоже размышляли над этим, – ровным голосом ответил Хуан Цзеюань.

Молодой человек этого как будто не слышал.

– Почему снайпер выстрелил? Мне нужен ответ!

– Не знаю, – устало ответил Хуан. – Я даже не могу быть уверен, что это ошибка именно стрелка. Так, всего лишь предположение…

Молодой человек сделал несколько размеренных, глубоких вдохов.

– Что заставило вас это предположить?

– Судя по тому, что я видел, это кажется наиболее вероятным. Как я уже сказал, мы стояли снаружи и ждали приказов начальника Дин Кэ. После того как Юань Чжибан вошел, он стал слушать обстановку в квартире. Я видел, как лицо у него расслабляется. Должно быть, ситуация улучшалась. А затем он дал нам сигнал готовиться к штурму, что крайне важно. Это означало, что…

– Что это означает, я знаю, – прервал молодой человек. – Если нет желания серьезно рисковать, не спешите вмешиваться, пока ситуация не остынет сама.

– Мы полагали, что кризис миновал. Но как раз в тот момент, когда мы собирались двинуться, раздался выстрел.

– По приказу начальника Дин Кэ?

– Когда грянул выстрел, он выглядел так же удивленно, как и все мы. После выстрела мы сразу же вбежали в квартиру.

– Что вы там увидели?

Нижняя губа молодого человека задрожала. Описание он примерно предугадывал, но ему все равно нужно было это услышать.

– Подозреваемый получил пулю в лоб и лежал на полу не шевелясь. А заложник был цел и невредим. Юань Чжибан тогда крепко прижал мальчика к себе, головой к своей груди. Он вообще не дал ему увидеть ту кровавую сцену.

В голове молодого человека замелькали обрывки воспоминаний. Мужчина притиснул его голову к своей груди. Ощущение тепла, уюта. Он сосредоточился на колыбельной в ушах, и тут в отдалении что-то треснуло, как будто лопнул бумажный пакет. В бархатной капсуле воспоминаний этот момент казался мирным и безмятежным. Но теперь горло стиснуло, как при удушении. Руки снова непроизвольно сжались в кулаки.

Внезапно в углу монитора появилось небольшое окно, моментально отвлекая от боли.

«Предупреждение: данная система подвергается атаке, исходящей от 211.132.81.252».

Ого, как быстро; надо отдать им должное… Молодой человек взглянул на часы в правом нижнем углу экрана. Что ж, пора уходить.

* * *

– Я в интернет-кафе «Голубая звезда», – доложил Цзэн Жихуа в трубку. – Успел отследить следующее звено в цепочке: офис на юге Чэнду. Этот тип заставляет нас нарезать круги по всему городу, черт его дери…

Ло Фэй невозмутимо посмотрел на часы. 14:23.

– Сколько времени вам потребуется, чтобы добраться до офиса?

– Минут двадцать, наверное, если газовать по полной. Нужно его задержать, начальник Ло.

– Понятно. Езжайте как можно скорее.

Ло Фэй убрал трубку и поспешил обратно к компьютеру Хуан Цзеюаня.

– Назовите мне имя стрелка.

Заслышав в наушниках шелест этой фразы, Ло Фэй затаил дыхание. Пришло время Хуан Цзеюаню поменяться с Эвменидами местами.

* * *

На каждый другой вопрос Хуан Цзеюань давал ответы вполне искренние, помня при этом совет Му Цзяньюнь: «Лучшее место для сокрытия лжи – между двумя правдами».

Правду он уже сказал. Теперь настал черед лжи.