Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дорогая Дайлис,
После долгих раздумий я решил обустроить себе персональный гарем в магазине под квартирой. Среди первых жительниц: «Спайс Гёрлз» (кроме Мел, к сожалению; и Бэкхемы, между прочим, на письма не отвечают), моя давняя мечта Наоми Кэмпбелл, Зена — Королева воинов из сериала, загорелые и гибкие девочки из утренней программы по аэробике, а также Ее Величество Королева. Вышеупомянутые женщины согласились выплатить все мои непомерные долги в обмен на регулярное высококлассное сексуальное обслуживание.
С удовольствием приму любые твои комментарии и соображения.
— А я где в этом сценарии? — поинтересовалась Анджела.
— Ты будешь наверху заниматься хозяйством и развлекать детей, — объяснил я.
— То есть буду твоей рабыней, так?
— Это можно устроить.
— Ты себе лучше евнухов для гарема найди.
Итак, не подошел и этот вариант. Я попробовал снова.
Дорогая Дайлис,
Хочу заверить тебя, что Анджела явилась необыкновенно полезным и приятным гостем в этом доме, который ты так поспешно освободила год назад. Она добра к детям, она моет посуду и быстро стала экспертом по нахождению моей простаты. Да! Даже в темноте!
(«Не бойся, — говорила она, играя со мной. — Я же докторская дочка».)
…С удовольствием приму любые твои комментарии и соображения.
Опять не то! Но я не сдавался.
Дорогая Дайлис,
Мудила Крис — говнюк. С удовольствием приму…
Даже в таком идиотском настроении я все равно опознал «стратегию совладания», как говорила Дайлис на работе: стадия первая — полет дурацкой фантазии, стадия вторая — рывок к агрессии, стадия третья и последняя — возвращение в норму. Я снова сел с блокнотом и ручкой.
Дорогая Дайлис…
Эти два слова звучали чуждо, странно, и я опять внезапно ощутил, что моя бывшая подруга сделалась мне совершенно чужим и не слишком приятным человеком, которого я знал когда-то давно и с которым, теперь по несчастной случайности, вынужден делить заботы по воспитанию детей. И, будто обращаясь к незнакомому адресату, я стал писать вежливо и официально.
Как уже, вероятно, упоминали дети, у меня развиваются серьезные отношения с женщиной по имени Анджела. В последние несколько недель Анджела стала постоянным гостем в нашей квартире и крепко подружилась с детьми. После всесторонних обсуждений мы пришли к выводу, что хотели бы жить вместе. Я надеюсь, у тебя нет возражений против того, чтобы она поселилась со мной…
Я еще немножко потянул резину в таком духе, страшно злясь, что поневоле приходится испрашивать ее одобрения. Меня терзали не прелести домовладения (помните, я говорил, что официально мы вместе выплачивали проценты), а страх: я боялся, что Дайлис как мать имеет право выгнать женщину, которую я привожу под свою крышу. Пока что мы как родители были с нею на равных (за исключением финансового аспекта), но даже я верил, что такое право у нее есть. Мне даже в голову не приходило, да и ей тоже, что у меня может быть какое-то право накладывать вето на ее Криса. Более того, Анджела и сама признавала за Дайлис это право.
— На ее месте я бы как минимум захотела со мной познакомиться. Да нам бы всем стоило встретиться, вчетвером.
Так что я написал дальше:
Мы с Анджелой полагаем, что имеет смысл встретиться вчетвером с тобой и Крисом как-нибудь перед Рождеством. Таким образом, мы все смогли бы познакомиться и поговорить о будущем в конструктивных тонах. Жду ответа.
Искренне твой, Джо.
А хорошо так, «искренне твой».
И снова мы с Дайлис встретились в том самом неромантичном баре. С нашей первой встречи в нем прошел ровно год. Интерьер бара пробудил во мне почти ностальгию: та же искусственная елка, тот же игрушечный северный олень, и тот же автомат с презервативами в мужском туалете. Впрочем, к последнему предмету я теперь относился более здраво. Он уже не вводил меня в бессмысленное возбуждение своими ребристыми и усатыми резинками. Наоборот, я созерцал его в блаженной задумчивости, пока держал руки под сушкой.
Анджела: «Знаешь, о безопасном сексе должны заботиться оба».
Я: «Хорошо. Я вскрою, ты развернешь».
Ладно, вернемся к Дайлис.
— Спасибо за письмо, — холодно сказал я.
Она мне ответила абсолютно в своем, Дайлисовом, стиле, с разящей прямотой:
Встречаться так, как ты предлагаешь, не имеет никакого смысла. Твоя половая жизнь меня совершенно точно не касается.
Я продолжал:
— Я пытался внести конструктивное предложение. Очень обидно, что все мы не можем договориться. Хотя бы ради детей!
— По-моему, мы вполне обеспечиваем все нужды детей, — парировала Дайлис.
Это какие «мы», интересно, — подумал я. Мы — в смысле я и Дайлис, или в смысле она и Золотой Ботаник? Я глотнул вина и оглядел ее через полированный столик. Она опять была другая. Меньше косметики, костюм не деловой. Чуть диковата, даже чуть потрепана, слегка напоминала Рэкуэл Уэлш в «Миллионе лет до нашей эры».
— Джо, тебя что-то рассмешило?
— Нет-нет. Просто вспомнил про Билли, он тут недавно сморозил одну штуку.
— Что он сказал? — тут же напряглась Дайлис.
— Жаль, тебя при этом не было. Знаешь, какой он забавный!
— Мда, — сказала Дайлис, — мы несколько озабочены этими его переодеваниями в девочку.
— Озабочены, вот как? — Меня лично совершенно не тревожила страсть Билли к маскарадам, но тут, похоже, сигнал поступал со Станции Мудиллок.
— А ты нет? — спросила Дайлис. Или не спросила, а обвинила меня?
— Да нет. Через эту стадию развития проходят тысячи мальчиков. Он любит маскарадные костюмы, вот и все.
Я вспомнил его рассказ про Криса: Он говорит, что я большой страшный медведь. Он видел под водой злого волшебника.
— А как тебе сейчас кажется Джед? — спросил я, чтобы сдвинуться с этой точки. Дайлис отпила чуть-чуть минералки без газа и откинула назад свою буйную гриву. «Он Тарзан, а ты Джейн», — подумал я.
— Он чересчур много сидит у себя в комнате, — произнесла она.
— А у нас нет, — соврал я.
— Ему бы надо побольше гулять, играть с мальчишками. Но он уже вступает в возраст отгораживания. Неужели ты не можешь его расшевелить?
Возраст отгораживания? Это еще что за психоштучки? Не уж, пусть лучше не объясняет.
