слишком доброе сердце, Лисбет.

— Это был другой патруль, первый нас просто пропустил, — девушка тепло улыбнулась, посмотрев на своего начальника. — В общем, на самом деле я думала, что мы покинем Сеймсвилль последними. Нам почти две недели пришлось провести на одном месте.

— Но как вы пересекли границу? — спросил Крамм.

— Честно говоря, мы ее даже не заметили, — Лисбет пожала плечами, соскребая с тарелки остатки крема. — После того, как в ущелье... ммм... не помню, как оно называется, но это был единственный путь, через который можно было попасть в Шварцланд из Унии Блоссомботтон, случился обвал, никто эти горы и дремучие леса не охраняет. Ни с той, ни с другой стороны. Унийцы в этих местах вообще ребята странные. Они живут в крохотных хуторах без какой-либо связи с внешним миром. На все наши попытки узнать новости, они просто пучили глаза и жевали губами.

— Деградация и вырождение, — сказал Ледебур. — Близкородственные браки никому не идут на пользу.

— Кажется, в самом первом поселении это поняли, поэтому и пытались превратить меня в самку-производительницу, — Лисбет звонко расхохоталась. — Вообще-то я думала, что мы выйдем к Угель-Гугелю, всегда мечтала посмотреть на их стекольную фабрику, но где-то все-таки не туда свернула...

— Очень удачно все сложилось, — Крамм допил остатки чая из своей чашки и поставил ее на стол.

— Да... удачно... — задумчиво повторил Шпатц, а потом резко подался вперед. — Герр пакт Ледебур, я понимаю, что вы устали, и больше всего сейчас хотели бы лечь в постель, но у меня к вам есть одна просьба. Вчера ночью один человек получил ранение в живот. Местный доктор полон пессимизма, но, может быть, вы сможете...

Лицо доктора на мгновение прояснилось, потом снова вернулось к привычно-брезгливому выражению. Он нехотя поднялся.

— Ну что ж, пойдемте посмотрим, что приключилось с вашим приятелем, — Ледебур недовольно оттянул ворот свитера.

— Прямо сейчас? — Шпатц с готовностью вскочил.

— Вряд ли ваш раненый, если его дела действительно плохи, будет дожидаться, когда я отдохну, — доктор пожал плечами. — Тем более, что герр Блазе сказал, что до готовности мяса еще не меньше часа. Лисбет?

— Да, герр доктор, — Лисбет встала и затянула потуже пояс на халате. — Ничего, если я не буду переодеваться?

Одетым и причесанным доктор Хохберг выглядел гораздо лучше, чем ночью. Когда Шпатц вошел в его кабинет, он с понимающим лицом кивал в такт жалобам сидящей перед ним сухонькой старушки и медленно рисовал в своем журнале какие-то каракули. Впрочем, может быть, это были высоконаучные медицинские термины, Шпатц все равно никогда не мог разобрать почерк докторов. Видимо, умение неразобрчиво писать входило в обязательную программу обучения врачей.

— Чем могу помочь, герр штамм Фогельзанг? — доктор поднял глаза.

— Доброе утро, герр доктор! — Шпатц вежливо остановился на пороге. Старушка неодобрительно посмотрела на него, поджала губы и отвернулась. — Как дела у герра Бергльгейзе?

— Он еще жив, чему я, признаться, очень удивлен, — ответил доктор. — Простите меня, фрау Бригг, дела! Продолжайте пить микстуру, что я вам дал, и приходите на следующей неделе.

— А ежели у меня опять... — начала, было, старушка.

— Если почувствуете себя хуже, то жду вас в любое время, разумеется, — доктор подал ей руку, помогая подняться. — Вы же знаете, что забота о вашем здоровье для меня самое важное.

— Спасибо, доктор Хохберг, — старушка спешно направилась к двери. Протискиваясь мимо Шпатца, она еще раз наградила его испепеляющим взглядом. Шпатц изобразил на лице виноватое сочувствие.

— Слушаю вас, герр штамм Фогельзанг, — Хохберг подошел к окну, снял крышечку со стоявшего на подоконнике графина и наполнил стакан водой.

— Видите ли, герр доктор, сегодня в Шриенхоф прибыл мой знакомый, — сказал Шпатц. — Он ваш коллега. Вы не будете против, если он осмотрит рану герра Бергльгейзе?

— Не думаю, что ваш знакомый сможет чем-то ему помочь, — доктор в несколько глотков опустошил стакан и наполнил его снова. — Хотя, если вы настаиваете...

— Я настаиваю.

— Хорошо, пойдемте, я вас провожу, — Хохберг поставил стакан, вернул на место крышку и направился к двери.

Ледебур стоял, облокотившись на подоконник и смотрел на улицу. Когда доктор вышел из своего кабинета, он неспешно повернулся. Хохберг остановился, оглядел Ледебура с ног до головы, потом перевел взгляд на Лисбет, закутанную в халат и с непониманием повернулся к Шпатцу.

— Герр Хохберг, позвольте вам представить, — Шпатц сделал над собой усилие, чтобы сдержать улыбку. Он предвкушал момент, когда местный доктор увидит, как выглядит заезжее светило медицины и изменится в лице. И доктор его ничуть не разочаровал. — Зепп пакт Ледебур. И его ассистентка, фройляйн Лисбет.

— Ледебур? — повторил доктор. — Подождите. Ледебур... Но этого же не может быть... Нет.

Хохберг побледнел. Тонкие губы Ледебура скривились в подобие приветливой улыбки.

— Приятно познакомиться, герр доктор, — сказал он. — Ну что, вы проводите меня к пациенту, или мне сначала нужно убеждать вас в том, что я именно тот, о ком вы, по всей видимости, уже слышали?

— Да, конечно... — Хохберг торопливо зашагал по коридору в другую половину здания, которую он оборудовал под палаты. Ледебур и Лисбет направились за ним. Шпатц остался стоять, резонно подумав, что в медицинских делах он вряд ли чем-то сможет помочь.

Шпатц вышел на улицу, остановился под дубом и достал из кармана портсигар. Извлек сигарету, открыл коробок спичек и обнаружил, что на единственной оставшейся нет головки. Он смял коробок в ладони и огляделся. За плечом негромко кашлянул телохранитель.

— Да?

— Спички, — громила протянул на ладони новый коробок.

— Спасибо, герр... — Шпатц вопросительно взглянул на охранника.

— Вам незачем, — выражение лица громилы не изменилось. Шпатц хмыкнул и чиркнул спичкой. Прошлые попытки познакомиться заканчивались точно так же.

Дверь «Гроссман-Хауза» открылась, на пороге появился Крамм. Он зевнул, прикрыв рот ладонью и вальяжно подошел к Шпатцу.

— Ты решил отложить на сегодня все дела с управляющим, герр Шпатц? — анвальт тоже достал портсигар. — Мне казалось, что вы еще не все досчитали.

— Он отлично справится и без моего участия, — Шпатц привалился спиной к морщинистой дубовой коре. — Может быть, я неплохо надуваю щеки и создаю иллюзию