телосложения, даже на расстоянии Сергей уловил запах грязного тела.

– Ты кто такой? Чего разоряешься? – быстро произнося слова, высоким голосом спросил открывший дверь человек.

– Полиция! Спокойно! – Норвежский переступил порог квартиры. Он не ожидал, что Семушов, а это был именно он, будет выглядеть так.

Зайдя из ярко освещенного подъезда в темную прихожую, Сергей на секунду потерял концентрацию и в тот же момент получил сильный удар сдвоенными кулаками в грудь. Он удержался на ногах, но инерцией его выкинуло обратно в подъезд.

Семушов, не дожидаясь дальнейших действий от незваного гостя, бросился вглубь квартиры.

– Стой! – закричал охрипшим от сбитого дыхания голосом Норвежский. И уже тише добавил: – Куда ты денешься-то?

Время замедлилось. Как бывает при разборах дорожных аварий, когда в пару секунд укладывается длинная череда событий, а часто и судьба человеческих жизней. С Иваном они одновременно ворвались в квартиру негостеприимного хозяина. Дверь – гардеробная. Никого. Дверь – ванна. Никого, только смердящий запах нечищеного месяцами унитаза. Проем – кухня. Очень нечисто, но людей нет. Прямо открытая гостиная, направо закрытая дверь. Видимо, хозяйская спальня. В квартиру забежал патрульный, готовый в любой момент разрезать затхлый воздух автоматной очередью. Норвежский быстро заглянул за открытую дверь. Пусто. Значит, тут. Он повернул круглую дверную ручку, дверь поддалась и начала открываться внутрь. В комнате было светло и свежо, несмотря на дикий бардак. По мере открытия двери взору капитана полиции представали стул со сваленной на него одеждой, компьютерный стол с разбитым ноутбуком, открытая балконная дверь, откуда и поступал свежий воздух. Сергей шагнул в комнату, его нога за что-то зацепилась, он бросил взгляд вниз и увидел тянущуюся вслед за своим ботинком леску. Щелчок, и сбоку от дверного косяка под его ноги покатился черный овальный предмет.

– Граната! – заорал патрульный и бросился на пол в коридоре.

Норвежский не успел опомниться, как Иван втолкнул его внутрь комнаты и упал в проходе, накрывая черный крутящийся предмет свои телом. Сергей влетел в открытую настежь балконную дверь, сзади гулко донесся негромкий хлопок. И на Норвежского нашло наваждение: боковым зрением он увидел, как Семушов шагает с края балконной плиты, но не падает, а улетает вдаль от принадлежащей ему жилплощади. Сергей уже был готов признать, что это предсмертный бред, галлюцинации и что он сам скоро так же полетит или вверх к ангелам, или вниз к чертям. Сергей обернулся, чтобы увидеть растерзанное взрывом тело молодого напарника, но мозг, видимо, продолжал шутить со своим хозяином жуткие шутки. Иван переворачивался на спину и пальцами отламывал от бронежилета куски корпуса гранаты.

– Не боевая, – тихо и удивленно проговорил Иван, взгляд молодых глаз был растерянным. – Где он, Серега?

Норвежский подскочил к краю балкона и понял, как Семушов резко превратился в Бэтмена. От стены между балконом и комнатой вниз на улицу уходил металлический трос, второй конец которого был закреплен на крыше того самого магазина, рядом с которым оставил свой автомобиль Норвежский. Семушов как раз коснулся ногами магазинной крыши, обернулся на стоящего в оцепенении капитана и бросился бежать. Сергей оглядел балкон. Ничего подходящего. Он резкими движениями выдернул из джинсов ремень, перекинул через трос, намотал петлями на кисти рук и залез на отгораживающую его от шестиэтажной высоты бетонную плиту.

Поднявшись на ноги и ощупывая ребра под титановыми пластинами бронежилета Иван увидел, как его начальник шагает вниз с балкона шестого этажа. Скорость импровизированного полета была небольшая, тот, кто провешивал трос, хорошо знал, что он делает и для каких целей, главное было крепко держаться. Сергей держался, он видел, как Семушов по внешним коробам вентиляции слез с крыши магазина и сейчас заводил сильно потрепанный жизнью «Ниссан Скайлайн» в тридцать третьем кузове, мечту всех мальчишек в конце девяностых – начале двухтысячных годов. Норвежский спрыгнул на грязную крышу магазина бытовой химии и, растирая затекшие ладони, побежал к краю здания.

Выезд из микрорайона на трассу был один, поэтому Сергей хоть и потерял сначала из виду белый «Ниссан», но ближе к перекрестку без труда его догнал. Две с половиной тысячи кубических сантиметров металлического сердца «Субару» Норвежского, ускоряемые турбиной, не давали ни малейшего шанса явно давно отжившему свое мотору «Скайлайна». Машины выскочили на трассу, хорошо, что в воскресный полдень окраина города была полупустая. Сергей уже передал в дежурку сигнал на перехват и знал, что сейчас им навстречу уже едут автомобили ДПС.

Семушов ехал дерзко, не разделяя дорогу на попутную и встречную полосы, редкие машины шарахались по обочинам. Он ехал в город, что было странно, там сложнее уйти от преследования. Если бы убегал Сергей, он поехал бы в область, там всегда можно скрыться по проселкам и помех меньше. Вдалеке замигали сине-красные огни, две «Нивы» ДПС перегородили проезжую часть в узком месте, но беглец не собирался легко сдаваться, не снижая скорости, он вывернул колеса «Ниссана» влево, трое молодых парней, снимавших на телефоны заслон из полицейских машин, в последний момент успели отскочить в сторону. «Скайлайн» на высокой скорости проскочил между деревьев и, сильно виляя задней осью, продолжил гонку по тротуару.

Норвежский не рискнул повторить маневр преследуемого.

– Отгоняй! – рявкнул он в открытое окно на постовых. – Быстрее!

«Нивы» разъехались, и Сергей вдавил педаль в пол. Он понимал, что не имеет права упустить Семушова, а у того явно был какой-то план отхода, уж очень уверено он ехал, да и трюк с тросом, видно, что заранее готовился убегать. «Скайлайн» снова стал ближе, Сергей четкими, выверенными движениями управлял автомобилем, еще немного, и догонит. В зеркале заднего вида перемигивались проблесковые маячки «Нив». Автомобиль беглеца свернул в распадок, дорога через который вела к старому водохранилищу и карьерам. Там, зная местность, можно так спрятаться, что и с собаками не найдешь. Нельзя, чтобы он доехал до карьеров, Сергей взял в руку табельный «Макаров» и открыл окно. В тире он всегда выбивал норматив на «Отлично», но сейчас на ходу, одной рукой удерживая руль, задача была не из простых. До «Ниссана» было метров двадцать пять – тридцать, Норвежский сосредоточился, попытался представить, что ствол оружия – это продолжение руки. Укатанный белый снег на дороге, проходящей через хвойный лесок. Идиллическая картина – здесь можно было бы снимать фильмы про царские свадебные катания на тройках с бубенцами, но сейчас все было иначе. Выстрел. Еще один. Еще. Дорога неровная, рука тряслась, одна пуля ушла в задний фонарь, остальные мимо. Выстрел, «Ниссан» вильнул в одну сторону, затем в другую и вылетел с дороги в редкий лес, взрыв пушистого снега, и, сделав