– Все не так просто. Дела обстоят серьезнее, чем я предполагал. Я, например, до сих пор не знаю, на какую должность я здесь назначен. Что говорят, то и делаю, начиная с починки труб и заканчивая уборкой. Главное – платят вовремя. Я так и ответил и врать ни в чем не собираюсь. – Он достал из сумки бумажный пакет, вынув оттуда панини [5].

– Да ты не обедал еще! – озабоченно заметила Ванесса.

– Не до этого было. А сама-то поела? – Он приготовился разломить хлеб.

– Я на площадке перекусила, – успокоила его девушка.

– Ты маме только не говори ничего. Не будем ее пока зря волновать. – Он с аппетитом откусил большой кусок. – Такое впечатление, что полиция по наводке приехала. Вот все и гадают, кто такой смелый, что заявление написал.

– Что такого противоправного можно совершить в музее, чтобы об этом в органы сообщить?

– Дочь, а нужно тебе это знать? Да и рассказывал я уже дома, что у нас здесь творится, только ты своими думами была занята.

– Возможно, – согласилась Ванесса.

– Ты когда домой-то приедешь?

– Вот как русские артисты улетят, так и вернусь. Но потом и мне нужно будет уехать в Рим с киногруппой. – Она начала подготавливать отца к своему возможному отъезду.

– В столицу, значит… – вяло среагировал он. – Дело хорошее.

Они поцеловались на прощание, отец пригладил ей волосы, как делал, когда она была еще маленькой.

– Вечно у тебя волосы на макушке топорщатся!

– Не прилизывай, пожалуйста! – воспротивилась дочка. – Так сейчас модно.

Когда она вышла из служебного буфета, на улице уже порядком стемнело, но народу совсем не убавилось. Она решила сделать крюк и пойти другой дорогой, чтобы увидеть некрополь, как вдруг разом зажглась подсветка, в одно мгновение выхватив из сумерек прославленные греческие храмы. Стены и колоннады в одну секунду озарились тревожным багряным светом, а совсем не радостным золотистым, как было днем на солнце. Он будто напоминал о кровавых войнах, тайных трагедиях и далеких безмолвных жертвах. Это было так завораживающе, что Ванесса застыла на месте, сраженная непревзойденной красотой античных дворцов. Туристы захлопали, кто-то не выдержал эмоционального взрыва и крикнул: «Ура!»

– Боже мой, какое волшебство! – сказала пожилая женщина неподалеку.

– Офигенно! – ошарашенно произнес молодой парнишка.

Постояв немного и послушав восхищенные возгласы, Ванесса направилась к выходу. Территория парка была огромна, и девушка порядком устала. Она решила немного срезать свой путь, но, когда вошла в отдаленную часть парка-музея, растерялась, оказавшись окруженной густой темнотой со всех сторон. Здесь не было подсвеченных строений, и даже редкие фонари остались позади. Рядом что-то неприятно скрипнуло, друг о друга забились и застучали кряжистые ветви оливковых деревьев, подул легкий ветерок, занеся тревогу в душу Ванессы.

«Это чьи-то шаги или мне показалось? Вот зачем я сюда потащилась! – ругала она себя, пробираясь вперед почти на ощупь. – Побыстрее дойти захотелось, но разве я знала, что здесь на свете экономят?»

Хруст камней под чьими-то ногами раздался совсем явно. Глаза, привыкшие к тьме, различили два силуэта, застывшие за кустами. Страх ударил под дых. Черные фигуры угрожающе двинулись на нее. Ванессу окатила обморочная дурнота, она рванула, не разбирая дороги. Споткнувшись, чуть было не завалилась между обломками стен, но, зацепившись за ствол дерева, смогла удержать равновесие. Переведя дух, помчалась с удвоенной силой, чуть не влетела в железное ограждение – это был конец парка.

Далеко-далеко на склоне виднелись огни Агриженто. Сзади отчетливо слышался топот преследователей. Она заметалась, кровь бухала в сердце, отдаваясь в ушах. Ванесса совершенно потеряла ориентир и погнала вдоль забора, надеясь, что так она найдет выход. Она неслась, перескакивая через камни и защищая глаза от бьющих по лицу веток. Когда прямо перед ней возник силуэт, отделившийся от ствола. «Боже!» – пискнула Ванесса, парализовал жуткий ужас.

«Да меня окружили! Но зачем, почему?!» – Она обреченно остановилась, закрыла лицо руками и приготовилась к худшему, поняв, что на нее ведется целенаправленная охота.

– Ванесса, это ты, что ли? – проговорил человек насмешливо, за ним выдвинулся еще один абрис.

– Тоже заблудилась? – спросил второй призрак, оказавшийся Савеловой.

Девушка медленно отвела руки и оглянулась – за спиной тихо колыхались потревоженные ею растения, больше никого не было видно.

– А ты… А вы… – Она не могла связать фразу.

– Что с тобой такое? – осведомилась актриса недовольно.

Несмотря на еще не прошедший страх, Ванесса заметила, что парочка совсем не была рада встрече. Оба держались так, будто ждали, что она уйдет.

– Вы никого здесь не видели? – наконец выдавила девушка, все еще крутя головой и пытаясь унять дрожь в коленях.

– Нет, а что?

– Мы на той стороне парка гуляли, там полно народу. Сюда перешли, когда стемнело. Кто же знал, что здесь у вас даже фонари не горят! – добавил молодой человек.

– Теперь на тебя вся надежда, выводи! – заявила Савелова, на что Владимир раздраженно наморщился.

– Я не очень понимаю, где мы находимся, но если вдоль ограды пойдем, должны выход найти, – предложила Ванесса.

– А вон там, смотрите, разве не развалины храма кас… каст… что-то от слова «кастрированный»… – Владимир так и не смог вспомнить название.

– Кастора и Поллукуса, – не выдержала такого богохульства Ванесса и посмотрела в указанную сторону, где черными рваными очертаниями поднимались несколько колонн. – А ведь и правда он! Это недалеко совсем от выхода!

– Что-то плохо у тебя с ориентированием на местности, – съязвил актер, – ты бы без нас здесь заночевала, наверное.

Но Ванессе было совсем не до обид – она догадывалась, что те, кто за нею гнался, не рискнут обнаружить себя в присутствии Савеловой и Владимира.

– Поторапливайтесь, нас ждет студийная машина на парковке, – сообщила актриса.

– Боюсь, что не подъехала еще, – заметил молодой человек.

– То есть как?! – Савелова даже остановилась. – Ты на сколько с ними договаривался?

– Я переиграл на попозже, – виновато произнес актер, – подумал, что…

Ванесса перестала слушать их перебранку и окончательно успокоилась, но старалась держаться рядом.

Лола сидела у себя в номере и хмурилась – мысли, как тараканы при свете, расползались в разные стороны. Она обхватила голову руками в надежде, что это поможет удержать идеи, которых и так было совсем мало.