Фрэнк сцепил зубы так, что на скулах заходили желваки.

— Я должен увидеть ее!

— Зачем? Чтобы она сказала, что потеряна для тебя навсегда? — Дина издевательски хохотнула. — Согласись, Фрэнк, едва ли она поверит хоть одному твоему слову. Тем более я сообщила ей, что на Рождество мы собираемся пожениться.

Щека Фрэнка нервно подергивалась, и он машинально потер ее. После разговора с мачехой прошла почти неделя, и большую часть этого времени он провел, пытаясь привести в порядок собственные дела.

Инстинкт подсказывал, что нужно немедленно лететь в Хьюстон к Элис, но умом он понимал, что, действуя импульсивно, может наделать много ошибок. Так же как и он, Элис нуждалась в передышке. И еще Фрэнк признался себе в том, что боится встретиться с Элис лицом к лицу после всего того, что ей наговорила Дина…

Мачеха заявила, что, если он все-таки полетит в Хьюстон, то никогда уже не переступит порог ее дома. Фрэнк тут же начал упаковывать и вывозить свои вещи. Дина также угрожала найти другого издателя, но он больше не желал потакать ее капризам. Если она оставит «Мэтьюз и Тайлер», они это как-нибудь переживут, решил Фрэнк…

И вот теперь он в Хьюстоне смотрел из окна отеля на дождь и думал о том, что сказать Элис.

Фрэнк потратил день на то, чтобы найти университет, где она преподавала. Там выяснилось, что Элис приступит к занятиям не раньше осени. К счастью, ему сообщили ее адрес, и он решил, что поедет к ней немедленно. Фрэнк молил бога, чтобы он помог ему разрушить зло, созданное лживым языком Дины.

В дверь позвонили в тот момент, когда Элис только что вышла из ванной. Утром она навела порядок в квартире и решила принять душ перед тем, как пойти на ланч с одним из университетских коллег. После возвращения в Хьюстон она некоторое время жила замкнуто и отклоняла все приглашения на вечеринки. Но через неделю ей надоело играть в затворницу, и она согласилась пообедать в университетском кафе с Эдгаром Пристли.

— Проклятье! — проворчала Элис, полагая, что это соседка.

С тех пор как умер отец, пожилая дама из квартиры напротив все время пыталась опекать Элис. Она частенько приходила со свежеиспеченными пирогами и кексами, сокрушаясь, что бедная деточка совсем ничего не ест.

В дверь позвонили снова, и, понимая, что миссис Дэвис может обидеться, если ей не откроют сейчас же, Элис побежала в прихожую, накинув на себя розовый купальный халат и на ходу завязывая пояс. Она только надеялась, что миссис Дэвис не принесла свое очередное кулинарное творение, потому что на кухне уже лежали два пирога, занимая целую полку в шкафу.

— Простите, — проговорила она, распахивая дверь и чувствуя, как вода с мокрых волос капает ей на шею. — Я только что из душа…

— Это меня вполне устраивает. — В дверях стоял Фрэнк.

Элис буквально лишилась дара речи. Какого черта он явился без предупреждения и в результате застал ее в таком виде? А впрочем, он наверняка приехал сюда вовсе не для того, чтобы восхищаться моей элегантностью, тут же подумала она. Но для чего же тогда?

— Ты не пригласишь меня войти? — начал Фрэнк в своей обычной самоуверенной манере, но голос его неожиданно сорвался, и он нахмурился, словно досадуя на себя.

Какая наглость! — мысленно возмутилась Элис. Явиться к ней после того, как он так подло лгал ей! Или, может быть, его послала Дина?

— Не думаю, что тебе следует входить, — ответила она с холодной вежливостью. — Как видишь, я только что из душа и не собираюсь принимать гостей. Через пятнадцать минут я ухожу из дома, так что…

— Пожалуйста!

Темные глаза смотрели на нее с мольбой, и Элис почувствовала, что ее решимость ослабевает. О господи, зачем он приехал сейчас, когда я почти справилась со своими переживаниями?! — подумала она. Это так жестоко. Она надеялась, что никогда больше не увидит его.

— Что тебе нужно, Фрэнк?

Очень хотелось захлопнуть дверь перед его носом, но что-то останавливало ее. Может быть, непривычное выражение его глаз?

— Мы не можем говорить через порог, — сказал Фрэнк. — Ты замерзнешь. Впрочем, так же, как и я, — добавил он, указывая на свою промокшую кожаную куртку.

— Я не просила тебя приходить сюда! — с вызовом заметила Элис.

— Знаю, — вздохнул Фрэнк. — Но я не мог не прийти. — Он сделал паузу. — Элис, пожалуйста… Я должен поговорить с тобой. В конце концов, выслушай меня хотя бы из вежливости!

Слова: «Почему я должна тебя слушать?» — замерли на ее губах. Элис обреченно пожала плечами и посторонилась, давая ему пройти, затем жестом пригласила Фрэнка в гостиную.

— Вернусь через минуту. Налей себе чего-нибудь выпить, пока я оденусь.

Фрэнк хотел что-то возразить, но, видимо, передумал.

— Спасибо, — только и сказал он, и Элис удивилась его уступчивости.

Поднявшись в спальню, она принялась поспешно одеваться, прислушиваясь, не раздадутся ли на лестнице его шаги. Но Элис боялась напрасно: в их последнюю встречу именно она вторглась на его территорию. Сейчас же все было наоборот.

Элис решила не ждать, пока высохнут волосы, и, расчесав их, вышла из комнаты. Спустившись снова вниз, она застала Фрэнка стоящим у окна. Он ничего не налил себе, просто стоял, засунув руки в карманы, и смотрел на струи дождя, стекавшие по стеклу. Он обернулся, услышав шаги, и неуверенно улыбнулся ей.

— Прямо английское лето, — кивнул Фрэнк в сторону окна.

— Не привыкать, — коротко сказала Элис. — Ты надолго в Хьюстон? Дина… с тобой?

Она пыталась быть вежливой, делая вид, что его появление у ее дверей не бог весть какое событие. Она понятия не имела, что ему наговорила Дина, но наверняка роль Элис в происшедшем была представлена в самом невыгодном свете. Фрэнк, очевидно, думал, что она сбежала из-за страха перед ним… Что ж, это не слишком далеко от истины, но он никогда не услышит от нее подтверждения.

— Нет, я приехал один.

При упоминании о мачехе Фрэнк помрачнел, и Элис насторожилась. Может быть, он намеревается продолжить их связь? Неужели полагает, что в отсутствие Дины она с восторгом бросится в его объятия? От возмущения у Элис перехватило дыхание.

— Я уже третий день в Хьюстоне, — сказал Фрэнк, и она почувствовала, что он тоже нервничает. — Остановился в «Палладе». Очень удобный отель. Я всегда живу там, когда приезжаю сюда по делам.

— Как мило, что ты нашел время навестить меня. — Элис была рада, что их беседа приобрела такой непринужденный, почти светский характер. — Останешься здесь надолго?

— А тебе это небезразлично?

Грубая прямота вопроса застала Элис врасплох, и она недоверчиво взглянула ему в лицо. Но раздражение на собственную наивность вернуло ей здравомыслие.

— Послушай, я не знаю, зачем ты приехал, но если это имеет какое-нибудь отношение к тому, что случилось той ночью…