— Честно?

— Абсолютно!

Моя тревога отступила.

— Давай поедем домой? Сегодня был длинный день, я устала, — сказала я ему.

— У тебя совсем не осталось сил? — лукаво спросил он.

— Только чтобы обнять тебя, — тоже схитрила я.

— Уже хорошо, — обрадовался Федор. — Едем!

Федор поцеловал меня и подозвал официанта. Расплатившись, мы уехали из ресторана.

Завершили мы этот чудесный вечер не только объятиями. Теперь я не стеснялась шептать ему о своих чувствах. Мой шепот еще больше распалял Федора, добавляя страсти в наши феерические отношения.

Уже засыпая, я, к счастью, вспомнила об эсэмэске. «Я дома», — быстро написала я и отправила: иначе бы утром дядя Веня примчался лицезреть нашу идиллию.

Феденька уже спал. За что мне сколько счастья?!

Утром наш сон нарушил звонок, на сей раз — Фединого телефона. Я посмотрела на часы — семь утра. Что могло случиться в такую рань? Я села, с тревогой глядя на Федора.

— Да, я слушаю! — ответил он.

В ответ прозвучало что-то неразборчиво и возбужденно.

— Спасибо! Я все понял, сейчас выезжаю!

Он отключился и сказал:

— Прости, Алиса, мне придется уехать.

— Почему?

— Звонила Настя. Сообщила, что видела тебя возле сервиса, а когда тебя окликнула, ты поспешила уйти. Она спрашивала, что это значит и все ли с тобой нормально.

— А что за сервис?

— Моя автомастерская, — разъяснил Федор.

— Как я могла там быть, я ведь даже не знаю, где она находится, — не сразу поняла я.

— Так ты там и не была.

Я наконец-то догадалась:

— Кэт?

— Уверен!

— Зачем она там?

— Помнишь, я говорил, что она доводит начатое до конца? Опять замышляет какую-то пакость.

— Кока, наверное, рядом с ней.

— Не исключено.

— Я еду с тобой!

— А вот это исключено, — твердо сказал Федор.

— Нет, я поеду! Ты же не вытолкнешь меня из машины.

— Алиса, там может быть опасно.

— Я с тобой! — не менее твердо сказала я.

Не прошло и получаса, как мы, голодные и обеспокоенные, мчались к бульвару Яна Райниса, на которой располагалась автомастерская.

Федор по дороге размышлял:

— Не хочу доискиваться до мотивов ее поступков, но вопросы сами напрашиваются. Что же ей нужно?! Почему она сама не живет и не дает покоя другим? Если она ищет любви, то, как я понимаю, она ее получила в лице твоего мужа, если денег, то они немало хапнули у тебя. Могла бы спокойно пожить несколько месяцев, отдохнуть, так сказать, от мести. Но очевидно, что жажда крови не дает ей покоя. Она не только разрушает жизнь других, но и сознательно стремится разрушить свою, мне так кажется.

— Я разговаривала с ней после того, как вы хотели ее убить. Она была абсолютно спокойна. Ты прав: она специально провоцирует других людей на свое уничтожение. Но зачем?! Что с ней не так? Может, она смертельно больна и хочет умереть с твоей помощью?

— Да, больна! Психически больна!

— Но ведь была нормальной?

— Вполне! Абсолютно нормальной! — подтвердил Федор.

— Даже страшно. Живешь себе, а потом раз — и становишься невменяемым. Наверное, никто от этого не застрахован. Нужно еще раз вспомнить, что тогда могло шокировать ее в морге.

— Я тебе все рассказал.

— Может, еще у кого спросить?

— Хорошо, я попробую.

Мы подъехали к небольшому автотехцентру, припарковались на стоянке перед ним. Мастерская была разделена на две бокса: в одном ремонтировали автомобили, в другом — мыли. Несмотря на ранний час, работа здесь кипела. Парень с банданой на голове, в широкой яркой футболке и джинсах накачивал колесо автомобиля, рядом ждал дяденька средних лет. В соседнем помещении слышался звук льющейся воды.

— Кирилл, привет! — поздоровался Федор.

— О, Федор Иванович, вы же говорили, что нескоро приедете!

— Где Настя?

— Машину моет, — указал Кирилл в сторону мойки и добавил, — забавная девица!

— Что, никак не привыкнете к ней? — спросил Федор.

— Да нет, теперь уже все в порядке, — разъяснил Кирилл, — а сначала — шок.

— Ну да, внешность у нее специфическая.

— Да нормальная внешность, даже классная, — заступился за Настю Кирилл.

— Шутник! — сказал Федор. — Через сколько она закончит?

Кирилл посмотрел на часы:

— Думаю, минут десять осталось.

— Скажи ей, что я жду ее в комнате отдыха.

Кирилл кивнул.

— Алиса, пойдем вовнутрь, там подождем. На мойке все равно поговорить не удастся, очень шумно там.

Мы вошли в ремонтный бокс. Я с любопытством оглядывалась вокруг: повсюду куча железок, деталек, инструментов, но все это было упорядочено на полках или специальных крючках, или просто аккуратно сложено на полу. Моя художественная студия обычно выглядела намного захламленней.

— Так чисто! — высказала я свои наблюдения.

— Да, сегодня что-то особенно. С чего бы они так убрались? Наверное, что-то натворили.

Он вновь вернулся к Кириллу.

— Что натворили, соколы? — спросил Федор у него.

— С чего вы взяли?

— Что-то у нас подозрительно и непривычно чисто. Наводит на нехорошие мысли.

— Так это не мы, это Настя ваша! Трудится, не покладая рук. Я же говорил, что забавная девица. Она и есть нам вчера готовила, и убиралась без устали. Машины моет, инструменты подает. В общем, теперь у нас все в ажуре!

— Хм, надо же, — задумался Федор.

Вскоре шум на мойке стих. Оттуда выехал чистый отполированный «Мерседес», следом вышла девушка.

— Здравствуйте! Вы уже приехали? — спросила она у нас. — Где мы сможем поговорить?

— А вы кто? — вместе спросили мы, уже что-то подозревая.

Она посмотрела на нас удивленно и широко улыбнулась.

— Настя?! — я узнала ее улыбку. — Какая хорошенькая!

Перед нами стоял совершенно другой человек. Опухоль с ее лица спала, и черты лица стали совсем другими: лицо с четко очерченными скулами, глаза карие, выразительные, обрамленные черными ресницами. Нос небольшой, аккуратный. Ее некогда растрепанные темно-русые волосы были собраны в «фонтанчик» на макушке. Даже голос ее стал нормальным, не хриплым, а обычным и приятным. Теперь Настя выглядела моложе своих лет.