Это был настоящий подземный лабиринт!

Отец Игоря и Наташи мог прийти сюда из одного из многочисленных коридоров, но определить теперь это было уже невозможно.

– Его убили, нанеся удар в спину стеклянным ножом очень странной формы, – произнес Игорь. – А еще, по словам следователя, рядом с телом нашли мелкие осколки хрусталя. Будто он выронил из рук какой-то небольшой предмет, и тот разлетелся на тысячу осколков.

– Или его уронил убийца, – тихо произнесла Наташа.

Катерина продолжала водить лучом фонарика по мрачным стенам подземелья. Внезапно в одном из самых темных углов она заметила зияющую дыру – пролом в кирпичной кладке. Ничего особенного, наверное, эти стены уже сами по себе рассыпаются от времени. Но при желании в это отверстие смог бы протиснуться человек.

Катерина осторожно направилась к пролому. Вода хлюпала под ее ногами. Вернувшись домой, надо будет как следует отмыть обувь. Да и всю одежду не мешало бы.

Приблизившись к пролому, она подняла фонарь и заглянула в темную дыру.

В глубине пролома что-то блестело…

В этот момент со стороны входа в подвал раздался грохот. Катерина и Наташа едва не подпрыгнули от испуга, а Игорь с трудом сдержал крик.

В дверном проеме с большим фонарем в руках стоял Ипполит Германович Бестужев. С явно недовольной физиономией.

– Гадкие сопляки! – крикнул старик. – Я так и знал, что мне не послышалось, что здесь кто-то есть! Что вы здесь делаете?!

Луч его фонаря метался с одного лица на другое. Свет казался настолько ярким, что Наташа и Игорь прикрыли глаза рукой.

– А вы сами что тут забыли? – не растерялась Катерина.

Ипполит еще больше вытаращил свои и без того выпученные глазки.

– Катерина Державина? – хрипло проговорил он. – Вот кого не ожидал здесь увидеть. Думал, что сюда забрались какие-то хулиганы!

Старик вымученно улыбнулся.

– Вы не ответили на мой вопрос, – сказала девочка.

– Я собираюсь купить это место! Или ты забыла?!

– Но ведь еще не купили! А значит, пока оно принадлежит моей семье, и я имею право здесь находиться! А вы – вот уж нет.

– Право имеешь, – кивнул старик. – Но не тогда, когда вход опечатан полицией!

Он вытащил из кармана свой диктофон и поднес его к губам.

– Не забыть сообщить Аглае, что ее воспитанница таскается по подвалам в очень странной компании! – продиктовал он.

Ребята чуть было не задохнулись от возмущения.

– Кто это тут странная компания?! – ощерился Игорь.

– И мы не взламывали дверь! – сказала Катерина. – Ее явно открыли вы!

Ипполит Германович нахмурил редкие брови, а затем вдруг усмехнулся.

– Умная девчонка! Вся в своего папеньку!

– И кстати, об этом, – сказала Катерина. – Вы ведь наверняка что-то скрываете, Ипполит Германович. Я видела вашу реакцию, когда стала расспрашивать о моем отце.

– Ты права, к чему отпираться? – развел руками толстяк. – Я действительно знаю все подробности случившегося! Это ведь происходило у меня на глазах. Я в те времена работал здесь, в «Иллюзионе»! Выступал со многими известными фокусниками.

– Расскажите! – воскликнул вдруг Игорь.

– А ты еще кто такой?

– Это моего отца нашли тут вчера!

– О, так ты сын Николая Назарова?! Дети давних врагов примирились? – удивленно округлил глаза Ипполит Германович. – Вот ведь ирония судьбы!

– Расскажите, что вам известно, – попросила Катерина.

– Ладно! Так и быть, поведаю вам начало этой истории, – неожиданно согласился Ипполит Германович. – Только не здесь же! Давайте хотя бы поднимемся в директорский кабинет. Там есть мягкие кресла, а мне в моем возрасте вредно долго находиться на ногах! К тому же там самое сухое помещение во всем этом здании!

С этим трудно было не согласиться. Катерина, Игорь и Наташа стали пробираться к выходу, а Бестужев услужливо освещал им дорогу своим фонарем.

– И что вас туда понесло? – поинтересовался он, перешагивая с одного ящика на другой.

– Хотели найти то, что упустила полиция, – ответила Наташа.

– Думаете, профессионалы-ищейки что-то могли проворонить? – Ипполит Германович усмехнулся. – Какая наивность!

– Да они, наверное, особо и не искали! – сказала Катерина. – Охота им ползать по такому болоту?

– Лично я хотел взглянуть на осколки, – мрачно изрек Игорь. – Думал, может, это даст какую-то зацепку?

– Осколки, найденные рядом с телом? Я тоже их видел. Ничего особенного, стекло как стекло. – Бестужев взмахнул фонарем, отбиваясь от какой-то мошки. – Но следователи их забрали. Собрали в пакетик, ничего не осталось.

– Что же это было? – спросила Наташа.

– Даже не представляю, – пожал плечами Ипполит Германович.

Они вышли из подвала и поднялись на верхний этаж здания. На широкой лестнице и в коридорах – повсюду, куда ни кинь взгляд, царили беспорядок и запустение. Под ногами хрустели куски штукатурки, отвалившиеся от стен и с потолка, мраморные плиты пола покрывал густой слой пыли, приглушавший звук шагов. Они прошли через анфиладу комнат с массивными дверями. Все они были распахнуты настежь, причем отомкнули их совсем недавно.

– Весь первый этаж театра разгромлен местной шпаной, – пояснил Ипполит Германович. – Граффити, выбитые стекла, да вы и сами все прекрасно видели. Театр мерзавцы превратили в помойку! Но эти двери оставались запертыми все эти годы, поэтому в кабинетах на верхних этажах все в целости и сохранности. Как при твоем отце, Катерина. Почти десять лет сюда никто не входил, лишь вчера их отперла Аглая. Мы с ней долго возились – замки совсем заржавели. Дух захватывает, не правда ли?

Катерина кивнула. Она молча рассматривала убранство комнат, поблекшие позолоченные росписи на потрескавшихся стенах, гипсовые статуи пухлых ангелочков, установленные вдоль проходов, тяжелые портьеры из полуистлевшего красного бархата, прикрывающие двери некоторых помещений.

Наконец они вошли в кабинет директора, который когда-то занимал Александр Державин. Одна из стен была полностью стеклянной. Сквозь нее был виден зрительный зал, а также верхушки строительных лесов, которые Катерина приметила еще вчера. Стекло покрывал такой слой пыли, что так и тянуло что-нибудь начертить на нем. У дальней стены стоял большой письменный стол, позади него возвышались шкафы из черного дерева, забитые старинными книгами и потертыми папками. На толстом ковре громоздились диван и пара мягких кресел, напротив них на приземистом столике пылился старенький телевизор с подключенным к нему древним кассетным видеомагнитофоном. В гостиной бабушки Евдокии имелся точно такой, но Катерина еще ни разу не видела, чтобы та его включала.