сновали по улице взад вперед сквозь перегородивший ее самолет. Походило, что Гаррисон наблюдал одновременно две реальности, не обладающие точками соприкосновения или некую деформацию пространства. Мелькнувшую в голове мысль подтвердило то, что как только выбрался наружу крылатое препятствие, доставившее сюда и торчащее посреди города, исчезло, словно и не было. Уже на тротуаре к нему подскочила невесть откуда взявшаяся лохматая дворняга. Бегая вокруг, псина звонко лаяла, но выглядела добродушно. Лишь потом Брайан догадался, собака звала его, когда устав кружить, ухватив за рукав, потащила к набережной. Как только Гаррисон понял это, картинка изменилась, и он увидел себя стоящим позади толпы, что-то разглядывающей в прибрежной зоне. Попытка протиснутся ближе, и взглянуть на происходящее оборвало видение, и уже в следующее мгновение он оказался дома.

Еле передвигаясь, Брайан поднимался по лестнице, направляясь в кабинет. Преодоление каждой ступеньки требовало неимоверных усилий, словно в условиях кратно увеличившейся земной гравитации. Пот катил градом, иногда капли попадали в глаза, вызывая болезненное раздражение. Пришлось опустить голову вниз заставляя их срываться, не достигая цели и в такой способ свести к минимуму мало приятные ощущения. Только теперь он заметил, что по ступеням течет вода покрытая пеной как в зоне легкого прибоя. Выходило, где-то на верхних этажах случился потоп. Решив определить источник неприятности, Брайан поднял глаза и опешил. На втором этаже по щиколотки в воде к приоткрытой двери кабинета, из которого бил источник брела словно на пляже незнакомая девушка в серебристом купальнике. Обернувшись, она, улыбаясь, взглянула на него и поманила рукой, словно старого знакомого. Путы, сковывавшие ноги, неожиданно спали. Он успел сделать лишь три шага, как влекущая за собой красотка оглянулась опять. Теперь на него смотрело чудовище – симбиоз человека и акулы. От неожиданности Брайан оступился и стал заваливаться на спину, отрываясь от лестницы. Двойной испуг встряхнул, разгоняя сон. Открыв глаза, громко выдохнул, осознавая, что вернулся в реальность, встретившую лежащим на боку со свешенными с кровати ногами. «Похоже, вчера заснул сидя», – мелькнуло в голове.

Приняв вертикальное положение и растерев лицо руками, Гаррисон погрузился в размышления. Уже третью ночь к ряду он видел один и тот же сон. Когда-то в детстве отец объяснял, что в этом состоянии ведущую роль играет подсознание анализирующее происходящее иначе, поскольку черпает информацию из тех областей, что недоступны обычному разуму. Как правило оно предупреждает о грядущем, но преподносит это в столь своеобразной форме что понять о чем речь становится возможным лишь после того когда события произошли и исправить ничего нельзя. Брайан до сих пор придерживался этой концепции, в силу чего время от времени пытался расшифровать сказанное в сновидениях. Сейчас был как раз такой случай.

По всему выходило, что основные события с Михаэлем произошли в Бартонсвиле, именно поэтому во сне неведомая сила доставила его в этот город. Собака, если верить сонникам, а Гаррисон иногда заглядывал в них, друг, который будет стараться открыть глаза на происходящее. Что означали проезжающие сквозь самолет машины даже не пытался понять. Но почему его вернули домой и не первый раз гнали по лестнице в кабинет? Скованные ноги и то, с какими неимоверными усилиями приходилось ползти вверх, скорее всего, намекало, что существует нечто, просто открывающее путь к поискам, но голова, вязнущая в закрученной мыслями паутине не позволяла добраться до очевидной вещи. И связано это с кабинетом. Старый дуб, в «подсказку» которого Гаррисон верил безоговорочно, тоже отсылал в пропитанную духом отца рабочую комнату.

Лестница, девушка, дверь; лестница, девушка, дверь – повторял он как заклинание пытаясь связать воедино яркие элементы сна. И вдруг память, словно повинуясь бормотанию, неожиданно выдала необходимую информацию. Брайан отчетливо вспомнил день когда, вернувшись домой за полночь и находясь в холле первого этажа, увидел узкую полоску света, пробивающуюся сквозь неплотно прикрытую дверь кабинета. Михаэль не редко засиживался до утра, когда некая идея захватывала целиком и не давала уснуть. Решив, как в детстве напугать брата не спеша, стараясь не шуметь, стал подниматься верх и на цыпочках подошел к цели. Заглянув сквозь мизерную щель внутрь, с тем чтобы определиться где «жертва нападения», непроизвольно отшатнулся. У Михаэля никогда не было девушки, а тут, сидя перед компьютером с неописуемой тоской в глазах, он смотрел видео, на котором незнакомая красавица заходила в воду в блестящем бикини. Брайан вспомнил, насколько стало неловко, ощущение, будто подсмотрел интимную сцену, царапнуло душу. Тогда он отправился в спальню и полагал, что вычеркнул из головы увиденное навсегда. Раз брат не говорил ни ему, ни матери о своих чувствах, стало быть, так было надо. И лишь теперь подсознание третью ночь к ряду пытавшееся донести до хозяина очевидную вещь, вытолкнуло на поверхность забытое событие.

Начинало светать, бросив не заправленную постель, в доме Гаррисонов принципиально никогда не было прислуги, Брайан спустился в кухню и заварил кофе. Бодрящий напиток вернул жизненный тонус. Сегодня из Бартонсвиля возвращался Уэст. Добытая информация была важна и требовала анализа. Встретится решили в три часа дня. Гаррисон сам настоял на этом времени, прекрасно понимая, что после перелета Марвину следовало отдохнуть. Стало быть до того как отправится к детективу был вагон времени и можно было попытаться, прошерстив компьютер брата отыскать столь необходимое видео.

Сложность состояла в том, что Михаэль как и любая гениальная личность, вечно пребывающая в раздумьях, был безалаберен и рассеян. Нужный файл вполне мог вложить в любую рабочую папку. Сам-то, благодаря натренированной памяти, находил такие «закладки» без труда, а вот посторонний мог вывихнуть мозги, разыскивая что-то конкретное, особенно в случаях, когда имя документа было неизвестно.

Сполоснув чашку, Брайан опять поднялся в кабинет и уселся за рабочий стол. Если искомое почивало на жестком диске, для решения задачи требовалось лишь время. Но оно могло находиться на сторонних носителях, которые тоже были в кабинете. Но все ли? Гарантии что, уходя, Михаэль что-то не захватил с собой не было, и больше всего это касалось столь необычного видео.

Нырнув в работу с головой, Гаррисон утратил связь с реальностью, не ведая сколько часов «сжег», перелистывая папки в компьютере брата. Наконец в тринадцать тридцать семь удача улыбнулась, прервав мучения. Теперь у него было кино с девушкой, которая вызвала столь трепетные чувства у обычно равнодушного к женскому полу Михаэля. В первые секунды по спине пробежал озноб. С экрана на Брайана смотрела барышня, в конце сна превратившаяся в страшилище. Сомнений не было, в такой способ предупреждали о чем-то ужасном. Вопрос состоял лишь в том, чего следовало ожидать.