Он замедляет шаг, когда отстраняется от поцелуя, спрашивая:

— Ты мне доверяешь?

— Я доверяю тебе.

Затем он берет обе свои руки и кладет их на мою хрупкую шею.

— Теперь ты мне доверяешь?

Я киваю.

— Дай мне слова.

— Я доверяю тебе.

— Не паникуй, — твердо говорит он, и когда он это делает, дрожь страха пронзает меня.

Его глаза прикованы к моим, и я чувствую, как его пальцы сжимаются, когда его руки набирают силу, смыкаясь вокруг моего горла. Он начинает набирать темп, вдалбливая свой член в меня и из меня. Мои руки сжимаются в тугие шарики, когда его хватка на моей шее становится более сильной.

Давление нарастает и нарастает, когда его руки сжимаются вокруг меня.

Я хватаю ртом воздух, когда он сдавливает мне трахею.

Он душит меня!

Его руки напрягаются еще сильнее, полностью перекрывая мне дыхательные пути, когда он смотрит в мои залитые слезами, широко раскрытые глаза.

Мое тело дергается, когда я отчаянно булькаю, отчаянно нуждаясь в воздухе.

Я паникую.

О, Боже мой! Я не могу дышать!!

— Это доверие, — ворчит он, дико трахая меня, врываясь в меня. Он жесток.

— Не бойся.

Мое зрение затуманивается, и я яростно дергаю ремни безопасности. Мои руки и ноги начинают покалывать, и это ощущение пронизывает мои руки и ноги, берет меня в заложники. Озноб сотрясает мое тело.

Воздуха больше нет.

Все погружается во тьму.

А потом…

Все вокруг меня взрывается в пылающем извержении всех мыслимых сил природы, когда его руки отпускают меня. Вспышки разрушительного света ухудшают мое зрение, ослепляя меня от всего вокруг, в то время как мое тело яростно сжимается, раскалывая каждую кость в моем теле. Я содрогаюсь в изнуряющем оргазме, не похожем ни на что, что могло бы существовать на Земле. Я кончаю бурно и сильно, крича в аду дикой страсти. Удовольствие накатывает приливными волнами через каждую мышцу, каждое сухожилие, каждую клеточку. Это обрушивается на меня снова, снова и снова, отказываясь отпускать.

Я слышу, как Деклан глубоко стонет вдалеке, я чувствую, как тепло его тела обволакивает меня. Тепло впитывается в мою кожу, и это похоже на лекарство, когда оно распространяется по моему кровотоку. Это успокаивает, возвращая меня в нормальное состояние. Я сосредотачиваюсь на его комфорте, когда мои глаза начинают фокусироваться. Все мое тело обмякает, и когда я отчетливо вижу Деклана, меня охватывает непреодолимая потребность в близости.

— Развяжи меня, — настойчиво кричу я. — Сейчас, Деклан. Развяжи меня.

Мой голос дрожит и срывается, и он быстро двигается, чтобы освободить меня, и с каждой рукой, которую он отпускает, я крепко обнимаю его. Он держится за меня, пока я сажусь верхом на его колени и зарываюсь лицом в его шею. Наши тела липкие, и мы цепляемся друг за друга.

— У меня есть ты, дорогая, — шепчет он снова и снова. — Ты в порядке, я держу тебя.

И я знаю, что он это делает. Я не думала, что возможно сблизиться с Декланом еще больше, стать еще ближе к нему. Но то, что он только что сделал… Клянусь Богом, я чувствовала его внутри каждой молекулы, из которой я состою. Я никогда не чувствовала себя более незащищенной, более уязвимой, более обнаженной, чем сейчас, в этот самый момент.

Он держит меня в самом слабом положении.

Я, наконец, поднимаю голову и смотрю на него, наши тела все еще соединены, и целую его, пробуя каждую частичку себя на его языке, как дикое животное, которым я и являюсь.

— Никогда не покидай меня, — я начинаю плакать. — Обещай мне, что ты никогда не бросишь меня.

— Я никогда не оставлю тебя, — утверждает он. — Ты цвета моей крови.

Глава 16

Элизабет

Когда мы приземлились и прибыли в Lotus прошлой ночью, я была полностью истощена. Как только мы забрались в постель, я заснула. Сегодня утром нам потребовалось время, чтобы проснуться и осмотреться, но теперь, когда мы привели себя в порядок и перекусили, мы направляемся в Легаси.

До этого момента со мной все было в порядке. Но когда Деклан проезжает по знакомым улицам города, я чувствую тошноту в животе. Мы въезжаем в гараж и паркуем машину рядом с внедорожником Беннетта. Деклан выходит из машины, но я застываю, уставившись на машину, на которой Болдуин возил меня по городу.

— Давай покончим с этим, — говорит Деклан, открывая мою дверь. Он наклоняется надо мной и отстегивает ремень безопасности.

— Давай же.

Я беру его за руку и крепко прижимаюсь к нему, пока мы входим в здание и поднимаемся на верхний этаж. Когда двери лифта открываются, и мы входим в пентхаус, на меня обрушиваются воспоминания. Каждый запах, каждый разговор, каждое сексуальное столкновение, которое я испытала с врагом.

Я смотрю на Деклана — он скрипит зубами. Его единственное воспоминание об этом месте — это когда он ворвался внутрь и выстрелил в Беннета, убив его мгновенно.

— Спальня здесь, — бормочу я, выводя его из транса.

Он бродит вокруг, пока я захожу в гардероб. Я забираюсь на стремянку, чтобы дотянуться до коробки на верхней полке. Когда я снимаю ее, я срываю ленту и вижу кучу одежды, которую я использовала, чтобы скрыть то, что лежит под ней. Я копаюсь и беру блокнот, в котором Пик всегда делал наброски. Страница за страницей заполнены произведениями искусства, созданными его собственными руками. Некоторые из них — случайные незнакомцы, некоторые — видения из его снов, но большинство — это я. Наклоняюсь и вытаскиваю несколько других вещей, которые я стащила, когда переехала сюда с Беннеттом. Я всегда должна была иметь при себе кусочки Пика.

Я вываливаю одежду и складываю все вещи Пика обратно в коробку. Я стараюсь не думать слишком много. Находиться в этой квартире достаточно тяжело. Когда я возвращаюсь в спальню, которую делила с Беннеттом, Деклан стоит перед большим шкафом. Когда я подхожу к нему, я вижу, что он держит фотографию Беннетта и меня в рамке в день нашей свадьбы, и мое сердце болезненно погружается в глубокий колодец печали.

— Это было не по — настоящему, — говорю я, стараясь говорить тихо, потому что он выглядит так, словно вот — вот взорвется.

— Я ненавидела этого человека. Я до сих пор ненавижу.

Он не говорит, костяшки его пальцев напряжены и побелели, когда он сжимает металлическую раму. Я медленно протягиваю руку и касаюсь его плеча.

— Пожалуйста, не смотри на это.

— Ты выглядишь такой